Владимир Корн - Счастливчик Леонард
– Что это?!
Головешка ухватился за арбалет, Блез уже держал свой палаш наготове, и лишь я оставался невозмутим. Видел я, когда еще было светло, крутилась невдалеке от нас лиса. Захотелось мне Клер сказать, что в этой местности полно горных львов, а также барсов, пантер и просто медведей, чтобы поближе ко мне сидела, но, вспомнив, что ей и без того сегодня досталось, передумал.
– Лисичка. Рыженькая такая. Тетерева нашего нашла.
Девушка сразу же успокоилась. Но не языком.
– Давай‑ка я сама ее лучше поделю, – забрала она у меня колбасу. – Иначе у тебя хватит ума и ее выбросить. Рыженькой лисичке.
Ярко светили звезды, крупные такие, в ноготь большого пальца. Рубинами алели угли в догорающем костре, похрапывал Блез и что‑то бормотал во сне Головешка. Наверное, все не мог успокоиться, что из‑под носа уплыло столько добра.
Клер, завернутая в мой плащ, лежала на боку, подперев голову ладонью, я строгал палочку. Завернулась она не очень старательно, обнаженные ноги были видны значительно выше колен, и потому, постоянно косясь, я небезосновательно опасался порезать себе пальцы.
– Зачем она тебе? – поинтересовалась девушка, с любопытством наблюдающая за моим занятием.
– Первую зарубку хочу поставить, теперь уже можно. Если их с двух сторон делать, тридцать должно поместиться.
– А чего их ставить? Сегодня какое число?
– Сейчас! – в зародыше оборвал я ее рассуждения. – Их должно быть тридцать не по числу дней, а по количеству ночей. Понимаешь, о чем я?
– Понимаю. Надо будет проследить за тобой, чтобы все было по‑честному, иначе с тебя станется.
Подумаешь, если разок‑другой забуду отметить, что в этом страшного? Главное, лишних не наставить – вот это действительно совершенно ни к чему.
– Я бы на твоем месте лучше на камне царапины делала, – продолжила Клер.
– Это еще почему?
– Ну мало ли? Палочка может в костер угодить и сгореть, а с камнем ничего не случится.
– С моей палочкой тоже ничего не случится. А если хочешь, я тебе сейчас подходящий камень найду, и сама на нем царапай, чтобы потом сверять. Хочешь?
– Не надо. У меня и без того отличная память.
– Как знаешь. – Палочка была готова, и я сунул ее в мешок.
Зарубку и потом можно сделать. И вообще: чего на нее время терять, когда есть куда более интересное занятие?
Глава 9
– Судите сами, – продолжал настаивать я. – Юг Сагании – это сплошь морское побережье, где множество портовых городов, и в каждом из них жизнь бьет ключом. И на незнакомцев там внимания не обратят так, как в каком‑нибудь патриархальном городишке, где местным жителям каждая собака знакома. Пусть им будет и не столичный город, но обязательно крупный и непременно на берегу моря. Там и затеряться проще или даже уплыть куда‑нибудь за моря, и возможностей в них полно. Желательно только прибыть туда не с пустыми руками, чтобы не с нуля начинать.
– А что мы в нем будем делать? – Клер выглядела так свежо, будто и не было у нас бессонной ночи. В отличие от меня, которого так и подмывало протяжно, до хруста в челюстях, зевнуть.
– Что будем делать? Налаживать новую жизнь. – И я все‑таки зевнул, тактично прикрыв рот прикладом арбалета.
У меня сложилось стойкое впечатление, что в Клер начала просыпаться чувственность, настолько эта ночь отличалась от той, что была у нас на горном лугу. Или даже от той, когда я воспользовался правом ее господина в домике, который предоставил нам Михай.
Может, и лгала она, когда заявила, что до меня у нее была куча любовников? Или сам я в сравнении с ее предыдущими мужчинами настолько хорош? Подумав, я решил: буду считать – она солгала. Приятно, конечно, осознавать себя лучшим любовником, нежели множество других, но не в случае с девушкой, которую любишь.
Мне почему‑то казалось, что больше всего предложению отправиться на самый юг Сагании противиться будет Блез. Все‑таки чем дальше на юг, тем сильнее мы удалимся от его родины, куда ему так не терпится вернуться.
Но нет, таким оказался Головешка. Что в общем‑то было понятно при его неприязни к воде. Хотя стоит ему разок увидеть море, как он сразу же в такое влюбится. Даже не представляю, как можно не любить море.
– А какие там вообще есть города? – спросил Головешка.
Тщательно покопавшись в памяти, я с трудом вспомнил всего один. К тому же не совсем был уверен, что он находится на берегу моря и вообще в Сагании.
– Да, Лео, в какой именно мы направимся: Стоклерт, Авальяро, Карбент, Дроствар или же Гирус?
Перечислив их, Клер поставила меня в трудное положение, потому что понятия не имел, где они расположены. На выбор, сделанный мною наугад, Клер вполне могла заявить, что, например, Гирус от моря так же далек, как мои познания в географии – от хотя бы минимальных. Разве что об Авальяро мог сказать, что он столица этой страны… или Карбент, что‑то из памяти выпало.
– На месте разберемся: туда еще добраться надо, – выкручиваясь из положения, заявил я. – И вот еще что… Теодор, смотри по сторонам внимательней!
Способность Головешки обнаруживать руины Прежних там, где другой пройдет мимо сотню раз и не обратит внимания, никто у него не отнимал. В этих лесах их должно быть полно. Нам в любом городе придется несладко, если заявимся мы туда без гроша в кармане.
– Потерпи еще немного, – успокаивал я Клер, выглядевшую так, что мне ее было искренне жалко. – Лес скоро закончится.
Мне и самому до нервной дрожи надоел этот бесконечный лес, по которому мы брели уже добрую неделю. Поначалу все казалось не так плохо. Все‑таки идти в тени огромных деревьев, когда под ногами шелестит зеленая трава, нечто совершенно иное, нежели пересекать пустыню под лучами палящего солнца. И живности настолько много, что всегда есть возможность выбрать: а что бы нам такое устроить на ужин?
Я интересовался у Клер: что бы она хотела – зажаренного на вертеле поросенка, испеченную на углях дрофу или густую наваристую похлебку из какой‑нибудь там косули? Получив ответ, начинал выслеживать ее заказ. Причем не специально выслеживать. В этом совершенно не было нужды: дичь сама так и лезла на глаза, и оставалось только выбрать молодую и упитанную особь. Не говоря уже о то и дело попадавшихся нам на пути речках, речушках и ручейках, где рыбы водилось вдосталь. Так что ни с мясом, ни с рыбой проблемы у нас не было. Впрочем, как и с солью.
Головешка все же успел прихватить одну из переметных сум мытарей, приглянувшуюся ему своей тяжестью. Вероятно, он посчитал, что в ней должен храниться золотой песок. И каково же было разочарование и его, и остальных, и, чего там скрывать, мое, когда в суме оказалась обычная соль.
Вернее, не совсем обычная – с запахом вишни, я даже и не слыхивал о такой. С ароматом малины – знаю, приходилось ее видеть и даже пробовать. Но не вишни. Оказалось, такая соль – обычное дело, разве что редко встречается. По крайней мере Клер утверждала именно так, а Головешка всячески ей поддакивал. Цена у такой соли куда выше обычной, вероятно, именно по этой причине она у мытарей и оказалась.
При расставании Алекс от своей доли вежливо отказался, заявив, что ему как будто бы и неудобно что‑то у нас брать, поскольку мы и так чрезвычайно помогли. Не сумели уговорить, хотя мы даже с радостью отдали бы ему целую половину, поскольку выбрасывать соль из‑за ее цены было жаль, а у нас и без нее хватало своей поклажи, один гнумбокс чего стоил. Затем несший ее Головешка, рухнув в воду, от большей части соли нас избавил, хотя сам он клятвенно уверял, что упал не намеренно. В общем, все было хорошо, пока предгорье не закончилось; вокруг по‑прежнему лес, но он стал совершенно другим.
Непролазным настолько, что Блез, шедший первым и прокладывающий путь палашом, отчаянно ругался каждый вечер, что не хватит у него точильных камней до той поры, когда мы отсюда выберемся. К тому же теперь в лесу царила изнуряющая духота, спасаясь от которой не скинешь с себя одежду – насмерть загрызет гнус. Но настоящий кошмар, натуральный ад, начался вместе с болотами! Помимо всех прежних «прелестей», которые никуда не делись, добавились еще и новые – невероятное количество ползающих ядовитых гадов. А также гадов зубастых, поскольку кайманы встречались теперь на каждом шагу.
Что тут говорить, я много раз проклял свое решение – какое‑то время держаться подальше от больших дорог, пока мы достаточно не углубимся в Саганию. К тому же выяснилось: кайманов Блез боится панически. Нет, виду он не показывал нисколько, но чего это ему стоило, знал только он сам. Блез ждал их появления отовсюду, он даже на деревья поглядывал с опаской, как будто кайманы умеют по ним лазить.
Однажды Клер спросила:
– Лео, неужели в ущелье Злых Духов было еще тяжелее?
Чтобы поддержать ее, я сказал, что примерно так же. Хотя там приходилось намного хуже.
