Ольга Герр - Эльфантина. Союз стихий
Распорядок дня в особняке был полностью посвящен небесному светилу. Аурика просыпалась с восходом и требовала от других того же. Она расцветала, стоило солнцу показаться из-за горизонта. А вечером, едва оно скрывалось, впадала в меланхолию. Казалось, ничто не способно ее развеселить. С обреченным видом она каждый раз следила за тем, как солнце уходит за горизонт, как если бы не чаяла увидеть его вновь, а поутру искренне радовалась его появлению.
Прежде Элай предпочитал ночь — наилучшее время для воров и убийц. Темнота их первая союзница, помощница в грязных делах. Но теперь он возненавидел ночи. Когда на столицу опускались сумерки, а стража вокруг особняка была выставлена, Лоредан уходил в общую с Аурикой спальню.
Элай же отправлялся к себе, где в одиночестве ложился навзничь на жесткую кровать. Едва он закрывал глаза, как образ солнечной вставал перед внутренним взором. Но страстного желания было недостаточно, чтобы видение обрело плоть и кровь. И каждый раз он обнимал лишь воздух, в то время как Лоредан этажом выше наслаждался близостью Аурики.
Раз в неделю Элай исправно наведывался в кабак и докладывал о том, как обстоят дела. Чем занят Лоредан, кого навещает. Его отчеты были скучны, и наниматель терял терпение. Элай чувствовал это по поведению Морта. От раза к разу он делался все мрачнее.
В одну из встреч он насел на Элая:
— Не понимаю, что сложного в слежке. Тебе и прятаться не надо. Знай себе ходи за солнечным и слушай, что он говорит.
— Не моя вина, что он не говорит ничего интересного, — ответил Элай. — Мои услуги были бы полезнее, зная я, что ищу.
— Не твое это дело, — проворчал Морт. — Еще один бесполезный день, и завязываем со слежкой. Вернемся к первоначальному плану.
— Как скажешь, — Элай пожал плечами, а про себя отметил, что пора действовать.
Морт простился и ушел, Элай следил за ним до центральной площади. Магистратская площадь — вот как ее называли. А все потому, что на нее выходили главные ворота дворца первого магистра. Но Морт воспользовался неприметными воротами с восточной стороны. Элай не ошибся — заказчик был из высокопоставленных.
Во дворец Элаю хода не было. План выследить, кто нанял Морта, провалился. Тогда Элай решил действовать по старинке. Что может сравниться со старой доброй пыткой? Она развязывала язык не одному смельчаку, а Морт на него не тянул.
Часа два Элай ждал, пока Морт выйдет из дворца. Затем он крался за ним до постоялого дома, где тот снимал комнату. Приметив, в каком окне зажглась свеча, он добрался до него по водосточной трубе. Несмотря на рост в метр девяносто и вес в восемьдесят килограмм, Элай двигался бесшумно точно призрак.
Вырубить Морта было делом техники. Один четкий удар, и он готов. Элай привязал его к стулу и заткнул ему рот кляпом. Снова потянулись минуту ожидания. Морт все не приходил в себя. Устав от ожидания (утром ему надо быть в особняке), Элай вылил содержимое кувшина Морту на макушку.
Вода сделала свое дело. Морт затряс головой, дернулся пару раз, но, осознав, что ему не освободиться, впился взглядом в Элая.
— Пообщаемся? — сказал Элай. — Будь честен и доживешь до утра.
Он продемонстрировал Морту кинжал. Лезвие опасно сверкнуло в дрожащем пламени свечи.
— Ты в курсе, что я отличный метатель? В цирке могу работать, с завязанными глазами метать ножи в симпатичных помощниц. Сейчас я вытащу кляп и задам пару вопросов. Не вздумай кричать. Иначе этот кинжал отправится прямиком в твою грудную клетку.
Демонстрируя мастерство, Элай метнул кинжал в пейзаж на стене. Он угодил в нарисованное солнце размером с ноготь пятилетнего ребенка.
Морт проследил за полетом, сглотнул и кивнул, выражая готовность к сотрудничеству.
Элай, достав кинжал, избавил Морта от кляпа. Тот молчал. Сказывалась репутация Элая в преступном мире. Всем известно: он слов на ветер не бросает.
— Что тебе нужно? — хрипло поинтересовался Морт.
— Не с того начал. К стулу из нас двоих привязан ты, значит, тебе и отвечать. Кто твой наниматель?
— О чем ты?
— Не прикидывайся, что не понимаешь. Кто платит за убийство Лоредана?
— Лоредана? — скривился Морт. — Зовешь солнечного по имени. Чем он тебе приглянулся?
— Ты снова задаешь вопросы, когда надо отвечать, — сказал Элай. — Может, тебе помочь? Мой друг — кинжал — быстро освежит твою память.
— Что ты мне сделаешь? Порежешь? Убьешь?
— Может, и то, и другое. Я пока не решил.
— Тогда приступай, — Морт дернулся, словно сам хотел напороться на лезвие. — Я ничего не скажу.
— Ты не чувствителен к боли?
— Я боюсь боли, еще как боюсь. Именно поэтому я ничего тебе не скажу. То, что ты сделаешь со мной, не идет ни в какое сравнение с тем, что сделает он.
— Это мы сейчас проверим.
Элай снова заткнул рот Морта кляпом. Крик боли еще никому не удавалось сдержать. Морт не походил на человека сильного духом. Но и через полчаса, когда его лицо и грудь покрывали порезы, пара зубов была выбита, а нос сломал, он хранил молчание.
Вытирая о занавесь кровь с ладоней, Элай признал поражении. Ему не вытрясти информацию из Морта. Пытки продолжать бессмысленно. За окном, между тем, разгорался рассвет. Пора возвращаться в особняк. Так не проще ли убить молчуна и не тратить время попусту?
Элай встал перед связанным. Морт поднял на него глаза. Его зрачки расширились, когда он понял, что сейчас произойдет. Кажется, он до последнего не верил в такой исход. Удар был четким и сильным. Минуя ребра, прямо в сердце. Морт умер мгновенно.
Элай выбрался с постоялого двора через то же окно. Он был зол, и прежде всего на себя. Убийство Морта ничего не меняло. Он лишь пешка. Как добраться до главной фигуры? Единственное, что ему достоверно известно: наниматель из дворца, а там живут сотни людей.
Но он получил отсрочку. Теперь таинственный наниматель будет вынужден искать нового помощника.
Глава 11. Лишь смерть смоет позор
По натуре она — вольная птица. Ни секунды не может усидеть на месте. Отец шутил, что у нее энергии как у всей его армии вместе взятой. А теперь она — та, кто так любит и ценит свободу, — заперта в четырех стенах. Часы сменялись днями, дни — неделями. Она потеряла счет времени. Она сходила с ума от праздности.
Дейдра отодвинула занавесь и выглянула в окно. Ночи она коротала, наблюдая за улицей, на которой никогда ничего не происходит. Но это была хоть какая-то иллюзия дела: подглядывать за другими. В такие минуты у нее желудок сводило от зависти, так сильно она желала покинуть ненавистную комнату. Но ее клетка слишком высоко. Рискни прыгнуть и разобьешься насмерть.
Иногда Дейдра представляла, как делает это. Встает на край подоконника, расправляет руки подобно крыльям. Ветер подхватывает ее и уносит прочь от столицы в северный лес — туда, где ждет отец, где под ногами искрится снег, а над головой черное небо с россыпью звезд, где от холода кровь в венах делается густой как кисель, где северные жители отважны и безрассудны, а честь превыше всего. Ах, мечты. Возвращаться из мира грез в реальность всегда болезненно.
А тут еще новый надзиратель. Прошлого она задушила веревкой от балдахина. Веревки в тот же день убрали. Но она найдет, чем вооружиться. Ножка от стула в умелых руках смертельное оружие.
Только Дейдра его не убьет. И не потому, что он ей нравится. Люди для нее на одно лицо, пусть даже у этого волосы, как у ее народа. Она поняла простую вещь: ему на смену придет другой, а за ним еще и еще. Неважно скольких она уничтожит, ей все равно не выбраться. Убийство само по себе никогда ее не привлекало. Хотя она бы не погнушалась перебить всех живущих во дворце, гарантируй их смерть ей свободу.
— Ты не ела?
Надзиратель осмотрел поднос с нетронутым куском жаренного мяса, фруктами и кувшином вина. Ее благополучие — его прямая обязанность. Дейдра мстительно улыбнулась. Пусть поволнуется, ему на пользу.
— Я не голодна, — ответила она подчеркнуто холодно.
— Что едят снежные? — размышлял он вслух. — Может, еда тебе не подходит?
— Так и есть, — она ухватилась за эту мысль. — Мы предпочитаем свежее мясо убитых в бою врагов.
Ей понравилось, как его лицо перекосилось от ужаса и отвращения. Дейдру забавляла эта легенда. Глупые теплокровные полагали, что морейцы поедают захваченных в плен. Морейцы в свою очередь не пытались развеять миф. Он нагонял страх на деревенских жителей. Испуганный враг — половина победы.
Сразу видно, новый надзиратель из деревенщин, верящих во всякую чепуху. Мореец ни при каких обстоятельствах не станет есть людское мясо. Хотя бы из брезгливости. Люди нужны для работы на ледоломнях. Они рабы, скот, если хотите, но не пища.
— О свежем мясе забудь, — проворчал надзиратель. — Ты его не получишь.
— Мне показалось, твой господин ясно выразился: я должна жить любой ценой. Он скорее зарубит одного из своих воинов и подаст мне его на обед, чем допустит мою смерть от голода.
