Филип Жисе - Влечение
– Все хорошо, Майкл, не переживай, – перебила Майкла Диана. – Мне давно надо было вставать, задержалась в кровати. Тут так тепленько, а на улице, наверное, прохладно.
Улыбка Майкла стала шире, когда он представил Диану в кровати.
– Интересно, – подумал Майкл. – Она сейчас обнажена или нет?
Майкл вспомнил великолепные формы Дианы, и ему стало жарко. Усилием воли он прогнал видение и вернулся к разговору.
– На улице хорошо. Солнце, маленький ветерок, легкая приятная прохлада.
– А что ты делаешь на улице? – поспешила спросить Диана.
– Ездил в фитнес-клуб и вот решил позвонить тебе, узнать, не согласишься ли ты съездить со мной в Йеллоустон. Говорят, там очень красиво. Я бы и сам поехал, но еще не совсем освоился в Биллингсе, вдруг потеряюсь.
Диана рассмеялась, звонко, весело, будто ручей зажурчал.
– Надо же, – подумал Майкл. – Никогда не замечал, что Диана так красиво смеется.
– Если ты даже и захочешь заблудиться, то не сможешь, там везде указатели, так что с дороги сбиться трудно, – Диана перестала смеяться, но не улыбаться. Майкл чувствовал ее улыбку, теплую, веселую, озорную.
– В другой раз я бы поехала в Йеллоустон, – продолжила Диана. – Там действительно очень красиво. Но пока туда доедешь, пока назад вернешься, и там пару часиков желательно побыть, а уже десять часов. К тому же завтра на работу. Давай в другой раз. Например, на следующие выходные. Что скажешь?
– Я не против, только вот теперь придется подумать, чем занять себя сегодня. Ну ничего, что-нибудь да придумаю.
– Я собиралась сегодня поехать с друзьями за город на барбекю. Можешь присоединиться к нам.
Майкл задумался на мгновение.
– А я точно не помешаю? – легкое смущение овладело Майклом. – У вас все же своя компания, и я никого там не знаю.
– Ну меня-то ты знаешь, – рассмеялась Диана. – К тому же ты уже знаешь о моем брате Матиасе. Он тоже там будет. А с Марком, Натали и Стефани познакомишься. Ну, давай, не трусь, – хихикнула Диана.
– Хорошо, убедила, – сдался Майкл. – Что брать? Где встречаемся?
– Все есть. Главное, сам приезжай… Давай в двенадцать у меня дома. Мы тут собираемся.
– Договорились. В двенадцать у тебя дома.
– Вот и здорово, – сказала Диана. – Жду. И не опаздывай.
– Не опоздаю, – улыбнулся Майкл и сказал слово, которое не раз слышал от Дианы при прощании. – Antio.
– Antio, – рассмеялась девушка.
В трубке послышались гудки. Майкл бросил мобильник на пассажирское сиденье, завел двигатель и направил машину к дороге. Подумал, что прежде чем ехать к Диане, неплохо было бы заехать домой и принять душ, заодно одеться во что-нибудь более подходящее для загородной поездки, но сначала надо посетить какое-нибудь бистро и купить парочку больших сэндвичей. Голод – не шутка, особенно тот, который появляется после хорошей тренировки.
Воробьи с чириканьем бросились врассыпную, спасаясь от колес машины. Майкл вырулил на дорогу, прибавил газу и понесся по улицам Биллингса, провожаемый недовольными криками воробьев.
* * *С барбекю Майкл вернулся рано, солнце только скрылось за горизонтом, на прощание успев послать миру последний поцелуй в виде алой зорьки на небосклоне. Время, проведенное на природе вместе с Дианой и ее друзьями, наполнило Майкла внутренним удовлетворением. Во-первых, у него появились новые друзья, во-вторых, эта поездка за город помогла ему сблизиться с Дианой. Нет, никто никому ничего не обещал и даже словом не обмолвился о том, чтобы начать встречаться, но те взгляды, которые время от времени бросали друг на друга Майкл и Диана, многое могли бы сказать окружающим, конечно если бы окружающие не интересовались больше собой. Забавно, но все, кто был на барбекю, были парами: темноволосый красавчик Марк и, под стать ему, русоволосая красотка Натали, голубоглазый Матиас и его девушка – блондинка Стефани. Лишь Майкл и Диана оказались без пары, но это ни Майкла, ни Диану, судя по легкому флирту, то и дело проскакивающему между ними, словно электрический разряд, нисколько не обескураживало. А тот поцелуй, который Диана оставила гореть на щеке Майкла, когда они прощались, окончательно убедил его в том, что Диана совершенно не против их дальнейших встреч…
Майкл поставил машину в гараж и вошел в дом, включил в прихожей свет, разулся и переместился в гостиную, где плюхнулся в кресло и положил голову на спинку кресла. На губах застыла довольная улыбка. Глаза были закрыты. Грудь под кожанкой медленно поднималась, следуя за дыханием. На щеке все еще пылал поцелуй, оставленный Дианой. Майкл попытался мысленно определить температуру поцелуя. В итоге решил, что полученный поцелуй достаточно холоден, чтобы не обжечь щеку, и достаточно горяч, чтобы заставить ее пылать.
– Какие нежные у Дианы губы, – сказал Майкл, никак не желавший оставить прошлое в прошлом. – А какая мягкая кожа. Завтра обязательно приглашу ее провести вместе ланч, а может даже и ужин. Завтра, послезавтра, послепослезавтра, а там и выходные, поездка в Йеллоустон. Надеюсь, в номере отеля, где мы будем ночевать, окажется одна кровать.
Майкл достал из кармана джинсов мобильник, нашел номер телефона Дианы и принялся рассматривать фотографию девушки, которую сделал сегодня под предлогом того, что хочет поставить ее на номер мобильного. Маленькие, белые зубки, будто мышиные. Точеный подбородок. Тонкие полоски алых, слегка влажных губ. Проникновенный взгляд смеющихся глаз.
– Девушка-огонь, – ухмыльнулся Майкл, глядя на фотографию. – Как бы не обжечься. Ну да ладно, как-нибудь да будет. К тому же ты не должен забывать, что главная твоя цель – Селена, – Майкл нашел номер телефона Селены. К сожалению, фотографии Селены у него не было. Какая жалость.
– А вот Селена – это даже девушка-вулкан, внутри нее не огонь, а огненная лава, которая только и ждет того момента, когда сможет вырваться наружу, чтобы сжечь того, кто рядом. Черт, у меня от одной мысли о Селене уже встает, – Майкл почувствовал движение в трусах. – Как же к ней подступиться. Завтра же отправлю ей на работу букет цветов, а затем еще один – ближе к выходным. Так каждую неделю, пока не пошлет или не согласится встретиться еще раз, а потом еще и еще. Мэтью прав, нельзя сдаваться, особенно когда дело касается любви. Черт, меня тянет к ней, будто магнитом. Надо же было так влюбиться, да еще так быстро. Я же видел ее всего лишь дважды. Никогда такого прежде не было, словно околдовал кто. Хотя любить такую девушку – предел мечтаний, да только было бы это взаимно, – горечь послышалась в голосе Майкла. – Надеюсь, Диане удастся хотя бы немного избавить меня от мыслей о Селене. Ненавижу играть в одни ворота, особенно если это мои ворота… Ладно, пойду немного почитаю и спать. Завтра рано вставать.
Майкл поднялся с кресла, погасил свет в гостиной и направился в спальню.
* * *Будильник разбудил Майкла ровно в шесть. Майкл открыл глаза, потянулся и отбросил одеяло в сторону. Понедельник ворвался в комнату теплыми солнечными лучами, рокотом двигателей машин, доносившимся с улицы, и криками воробьев на крыше дома. Майкл улыбнулся. На душе пели соловьи и благоухали розы. Пожалуй, таким радостным за последний год он еще не просыпался.
– Вот что значит вернуться к нормальной человеческой жизни, – хмыкнул Майкл, натянул на ноги тапочки, поднялся с кровати, подхватил со стула банный халат и поплелся, то и дело зевая, в ванную выполнять столь привычные утренние процедуры: принять душ, побриться, причесаться, почистить зубы. После ванной Майкл забрел на кухню, включил телевизор, заварил кофе и сделал пару тостов с джемом. Наскоро поев, Майкл вытер свежевыбритый подбородок полотенцем, избавляя его от случайно оказавшихся на нем сладких пятен яблочного джема, и покинул кухню. Вернувшись в спальню, Майкл открыл дверцу одежного шкафа, секунду-другую постоял, изучающим взглядом окидывая его содержимое, пробормотал “вот эту” и вытащил на свет божий девственно чистую, страдающую сверхбелизной рубашку с длинным рукавом. Эту рубашку Майкл купил перед самым отъездом из Денвера. Майкл вспомнил, во сколько она ему обошлась, и ухмыльнулся. Дизайнерская, с позолоченными запонками. Пожалуй, она стоила своих денег. Когда-то Майкл пообещал себе, что оденет ее в исключительном случае. Похоже, что этот случай наступил.
Майкл положил рубашку на кровать, сбросил с тела банный халат, достал из шкафа трусы, майку, носки, надел, на плечи набросил рубашку, застегнул пуговицы, посмотрел в зеркало на дверце шкафа и довольно кивнул. Затем достал из шкафа галстук, повязал на шею, снял с вешалки костюм, черный, один из пяти, что были у Майкла. Черный был у него любимым, так как, по мнению Майкла, именно этот костюм сидел на нем лучше всех, подчеркивал достоинства фигуры, скрывал недостатки, хоть и страдал излишней официальностью.
