Вероника Мелан - Дэлл
Мысли заволокло приятной дымкой, время испарилось; голова и тело благодаря алкогольным парам расслабились. Бутылка ратаны наполовину опустела, и я едва сдерживалась от глупого хихиканья. Мир приобрел теплые оттенки, настроение шло на взлет со скоростью стартующей ракеты. Какой приятный бар и какой хороший собеседник…
Бармен в третий раз «повторил» дозу виски для Дэлла, но понять, насколько тот опьянел, не представлялось возможным. Все тот же спокойный прищур, та же мягкая полуулыбка, с которой одинаково легко можно дарить цветы или убивать.
– Должен же я тебя чем-нибудь отблагодарить за доброту.
– О чем ты говоришь? О благодарности за «нормальность»? Прости, но при всем желании мне было бы трудно приказывать тебе всякую ерунду или извлекать выгоду из твоего несчастья. Поверь, смотреть на чужие страдания так же трудно, как и страдать самому.
– В твоем характере есть редкие качества, Меган, хотя ты сама, возможно, не осознаешь этого.
Ой, вот только не нужно… Все мои редкие качества с лихвой компенсируются отсутствием некоторых моральных устоев. Нормальный человек не опустился бы до взламывания замков.
Я покрутила в руках стеклянную стопку, посмотрела на Дэлла и улыбнулась.
– Все равно тебе не повезло, приятель, мне ничего не нужно. А о твоей компании по вечерам я уже попросила.
– Как насчет денег?
– У меня они есть, спасибо.
– Их не бывает достаточно.
– Поверь, бывает.
– Неужели работа секретарши настолько прибыльна?
– Насколько? Ты видел, как я живу.
– Именно поэтому тебе бы не помешала некоторая сумма в подарок.
– Не помешала бы, да. Но от тебя я ее не приму.
– А что ты примешь от меня?
Какой опасный вопрос.
Наши глаза встретились, и на долгие несколько секунд я позволила себе потеряться в глазах красивого мужчины. Шикарного мужчины, от которого мой рассудок мутился.
Тебя бы я приняла целиком. Телом и душой.
– Боюсь, что этого ты мне дать не сможешь.
– Сначала озвучь.
Настойчивый ты парень. И слишком близко. А я пьяна.
– Зачем ты ходишь по тонкой грани? Это в твоем характере? Рисковое занятие, знаешь ли.
– Меган.
Мое имя в его устах прозвучало непривычно мягко, вопросительно и укоризненно одновременно. В сердце что-то дрогнуло. Маленькая Меган тут же понеслась к двери, чтобы впустить дорогого гостя.
Ох, не делала бы ты этого, лапушка…
Какое-то время я смотрела на Дэлла, в его притягивающие магнитом глаза, затем позволила взгляду соскользнуть на губы. Такие бы смяли, вынули бы остатки благоразумия за секунду, разожгли бы внутри столько огня, что гореть и гореть. Пока не сгоришь…
– Ничего мне не нужно, Дэлл.
– Скажи мне. Пожалуйста.
– Даже не думай брать меня на абордаж этим словом! Нет-нет! Второй раз у тебя не выйдет! А то одно «пожалуйста» – и я оплываю как свечка. Нет уж!
– Я хотел бы услышать.
– Нет.
– Попроси всё, о чем хочешь.
– Не буду.
– Любое желание.
Я решительно поджала губы и помотала головой.
– А я уже сам решу, смогу ли я тебе это дать.
– Шантажист. Зачем ты это делаешь? Провоцируешь меня?
– Ты лишаешь меня возможности уйти, отблагодарив.
Уйти. Это слово отозвалось в душе болью.
Да, конечно, меня заносит… Уйти. Всё верно. Почему я позволила себе на секунду забыть?
Я положила локоть на стойку и потерла лоб.
– У тебя наверняка многое просили, Дэлл. Так ведь? Чего они просили? Денег, исполнения прихотей, твоего времени, близости?
Его лицо моментально застыло, а взгляд сделался ровным как зеркало – ни слова не прочесть. Я увидела, как дрожащие пальцы достали из пачки еще одну сигарету. Вспыхнуло пламя зажигалки, отразилось в серо-голубых глазах.
Плохо. Значит, все еще хуже: вероятно, просили всё из вышеперечисленного и в гигантских количествах. Черт, а тут еще я…
Какое-то время он курил молча, глядя вдаль, мимо читающего газету мужчины, в окно. Затем залпом прикончил третью порцию виски и сделал знак бармену налить еще. На секунду – показалось или нет? – в его глазах отразилась боль. Наверное, все-таки опьянел, раз выпустил на поверхность.
Нужно срочно исправлять ситуацию!
– Видишь, а ты предлагаешь мне озвучить свои желания, – произнесла я тихо. Затем добавила нарочито бодро: – Ну, если уж так хочешь отблагодарить, то покрась мне входную дверь или прикрути почтовый ящик, а то на одном гвозде болтается. Видишь ли, мусор я сама всегда выношу, а ковры благодаря твоему скороспешному визиту уже вчера выбила. И даже продуктов купила. Так что всё, прости, но придется тебе отдохнуть.
Под конец моего монолога губы Дэлла дрогнули в улыбке, а в глазах появилась тень благодарности. За что? За то, что не стала давить? Не дала мысленно задержаться на неприятной теме?
Да без проблем, друг. Сама знаю, как тяжело тонуть в го́ре в одиночку, так что дай пять.
Когда Мик ушел из жизни, со мной рядом не оказалось того, кто протянул бы руку. Кто сказал бы: «Эй, ты знаешь, жизнь продолжается. Он любил тебя, а это главное. Храни о нем светлое, отпусти горечь и обиду, потому что они сожрут тебя и не подавятся, а Мик бы хотел, чтобы ты жила…» Спасательного круга не было, они погибли все и сразу – друзья и любимый человек. Остался только Чак, да и то потому, что не работал в отряде, а лишь изредка помогал с железками.
Следуя примеру Дэлла, я махнула очередную стопку валлийской водки целиком.
Дай бог забыть о плохом хотя бы на сегодняшний вечер.
К черту! Я мысленно встрепенулась и отпихнула прочь темное облако, накрывшее разум. И впервые за вечер встретила взгляд серо-голубых глаз прямо, не скрываясь и не смущаясь.
– Ты все еще хочешь честного ответа?
– Да.
– Тогда подари мне частичку тепла и помоги наполнить то время, что у нас есть, яркими впечатлениями. Чтобы было что помнить. Это всё, о чем я прошу. Сможешь?
Дэлл помолчал, затем медленно кивнул.
– Я сделаю всё, что в моих силах.
Я улыбнулась.
Всё. С этим разобрались.
– Сколько у нас еще до кино?
В полумраке сверкнул циферблат дорогих часов.
– Еще час двадцать.
– Боже мой!
– Устала от меня?
Я расхохоталась.
– Точно так же, как от торта, который не имею права попробовать!
Боже, еще одна такая теплая улыбка, и мое сердце не выдержит.
Слова изо рта вырвались до того, как успели пройти фейс-контроль мозга.
– Не улыбайся так, а то у меня в голове мутится.
Его улыбка сделалась шире.
– Это водка.
– Хорошо бы.
Наши взгляды снова встретились – слишком глубокие, наполненные тем тайным, что ни один из нас еще не пропустил на поверхность, – и, чтобы соскользнуть с опасной темы, я спросила:
– Так что, остались у нас друг к другу вопросы?
Час спустя
– Знаешь, «Кину» не был простым отрядом и не состоял из обычных спасателей, как ты пытаешься это представить. Там работали обученные интересным вещам ребята, и просто человек с улицы им был не нужен. А следовательно, у тебя есть пара скрытых талантов, в которых ты не признаёшься.
– Ты тоже много в чем не признаёшься, что же теперь…
– Хорошо, – Дэлл откинулся на высоком табурете и сложил руки на груди. – Я расскажу тебе то, что ты хочешь знать, а взамен ты ответишь на мои вопросы.
– Ты бываешь поразительно настойчив, ты знаешь об этом?
– Знаю.
– Это я обещала выуживать из тебя ответы, а не ты из меня. Неужели мои скрытые таланты тебе настолько интересны, что ты готов поделиться чем-то важным?
– Считай, что да.
– И что же, по-твоему, я хочу знать?
– Ты хочешь знать, к чему именно меня принуждали бывшие владельцы ножа.
О-о-о! Сколько же виски он выпил? Четыре-пять порций? И это безо льда. Пустая бутылка из-под ратаны стояла рядом – в ней отражался профиль бармена, протирающего стаканы, и вытянутое окно за его спиной. Светлое пятно на темном. Пол потерял твердость некоторое время назад, мир пританцовывал вокруг, бар напоминал палубу фрегата, спешащего по волнам. Пока еще, слава богу, не штормовым.
Внутри меня царила странная комбинация: расслабленность, веселость и капелька злости, которая появлялась всякий раз, стоило кому-то попытаться вытянуть из меня больше информации, чем я желала добровольно озвучить. Но следовало признать, что тип, сидящий напротив, действовал весьма умело и сделку предлагал любопытную.
Я усмехнулась.
Ладно, давай поиграем. Только ты еще не натыкался на стальную составляющую моего характера, парень.
– Так я и поверила, что ты расскажешь.
– Не упускай редкий шанс, Меган. Обычно я менее разговорчив.
– Я заметила. Ну что ж, хорошо! – Я положила ладони на барную стойку и прищурилась. – К чему тебя чаще всего принуждали бывшие владельцы ножа?
– Дать денег.
– И много просили?
