Вера Чиркова - Тайны закрытого мира
Схватил лежащий рядом с ним узел, швырнул Неджеризу и с ненавистью прокричал:
– Дарю! Совершенно добровольно дарю священный знак богов Эвелдын-Тургуз, в благодарность за мое спасение! Спасай!
– Давай! – кивнул магистр, ловя узел, и в ответ бросил на старика заклинание сна, а я подогнала дверь вплотную к ним.
Слуги поняли все правильно, едва рассмотрели незнакомое помещение и чужих людей. Цепко подхватили тушу спящего хозяина и резво втащили в проход. Следом шагнул Неджериз, и я сразу захлопнула сферу. Надоел мне этот мир, просто до отвращения.
– Ну и как это понимать? – холодно спросил Дэс, презрительно глядя на деда, если я, конечно, не ошибаюсь в степени их родства. Но Неджериз только спокойно покачал головой:
– Не кипятись. Сейчас посмотрим, чего тут навертел этот подлец…
Очень много чего навертел, как вскоре выяснилось.
– Дурак тупой, – было самым ласковым ругательством магов и колдунов, когда из очередного развязанного платка то выползал клубок черных змей, то вылетала туча искрящихся злыми огоньками магических ос. Еще был ядовитый туман, огонь и какая-то мерзкая, нестерпимо вонявшая жидкость.
– И он мечтает, что я после спасения буду о нем заботиться? – рычал взбешенный Неджериз, уничтожая очередную пакость. – Как бы не так! Брошу посреди дороги, и пусть попробует сам себе на кусок хлеба заработать.
– Но он же не маг? – ничего не могла я понять, наблюдая за происходящим со стороны, через экран Д-А.
– А ему и не нужно быть магом. – Когда рядом появился Вандерс, я пропустила, но сумела не дернуться и ничего не сказать в ответ, – просто каждый раз, когда он находит нового колдуна, завязывает свою драгоценность в очередной платок и просит поставить ловушку посильнее. А потом казнит… если колдун не сумеет уйти.
– А как же он сам собирался открыть свой узел? – задумалась Тэннели. Ответил ей темный магистр, бросив изучающий взгляд на отца девчонки.
– Наверняка он об этом и не думал. У него была идея фикс защитить свою драгоценность, а остальные проблемы он, как обычно делают недальновидные люди, откладывал до того момента, когда они станут насущными. – Сообщив это, колдун распахнул последний платок и подал моему мужу какой-то странный предмет. – Дэсгард, я добровольно дарю тебе ключ от тайных врат в сокровищницу великой семерки, именуемый в эмирате Эвелдын, как священный знак богов Эвелдын-Тургуз.
– Так я и знала, – расстроенно проворчала я, – ключ от сокровищницы! Ну хоть что-нибудь бы пооригинальнее нашел! Кстати, Неджериз, и не мечтай, что я туда пущу своего мужа. Он у меня сам сокровище, и других нам не нужно. А теперь быстро говори, куда выбросить твоего эмира, он тут абсолютно лишний.
– Можно ко мне в замок, – встрял Вандерс, упорно державшийся рядом, – мы все равно домой идем.
И попытался схватить дочку за руку.
Тэннели даже слово «змея» произносить не пришлось, тайная инструкция для дракоши предусматривала такую ситуацию.
– Гарх! – резко отшатнулся колдун, когда ходящая вмиг покрылась чешуей, а ее коса поднялась над плечом толстой змеей со злобно скалящейся дракошиной мордой. – Таресса! Это что такое?!
– Неджериз, – вежливо попросила я магистра, подошедшего, чтобы показать, куда в проклятом мире отправить спящего повелителя и его слуг, – скажи своему бывшему ученику, что я с ним не разговариваю.
– Вандерс, – сочувственно объявил Неджериз свекру, – они с тобой не разговаривают. Ни она, ни Дэсгард. А девушек не трогай, они в нашей команде и тебе сейчас не подчиняются.
– Да как… – задохнулся от гнева свекор. – Она еще несовершеннолетняя!
– А чья она подданная? – заинтересованно прищурился магистр, и я поняла, что отныне Вандерс будет мстить не только мне, но и учителю.
Потому что точно помнила: в ханстве Ошергет можно выдавать девушек замуж с пятнадцати лет. И колдун это тоже помнил, потому что скрипнул зубами, сверкнул на нас разъяренным взглядом и сбежал, обставив это как гордый уход оскорбленного в лучших чувствах отца.
Унылое лицо сидящей в одиночестве Алентины я разглядела, когда в гостиной, кроме нашей компании, остались только Балисмус и Хенна, разглядывающие вместе с Дэсом лежащий перед ним артефакт. Все эвины и маги отправились знакомиться с нежданно свалившимся на них гаремом. И тут я сразу вспомнила, что даже чернявенькой Тэннели молодые эвины и маги отпускали сегодня в краткие минуты передышки комплименты и слова поддержки, а вот царевна не получила ни одного заинтересованного взгляда.
Да тут не только нахмуриться, волком взвыть пора, с особой ясностью сообразила я, вспомнив слова подружки Юльки, что, если на нее за день не оглянется ни один мужчина, это платье или юбку она больше никогда не надевает. А тут не за день, а за всю молодость… Черт! Почему я раньше не додумалась, что не один свекор умеет делать такие пакости?
– Неджериз, – позвала я глубоко задумавшегося магистра, и он, отвлекшись от своих мыслей, на мгновение взглянул на меня таким острым и отчужденным взглядом, что по спине скользнула ледяная змейка.
Это же сколько предательств и нападений, подлостей и обманов нужно пережить, чтобы, услышав свое имя в миг глубокой задумчивости, сразу вскидываться с такой готовностью к нападению и отражению удара? Определенно не так легка и весела жизнь темных колдунов, как думают некоторые, если они, прожив не одну сотню лет, так и не находят никого, кому могут доверять так же уверенно, как самим себе. Да им не завидовать нужно, а жалеть, что многие годы живут как на пороховом погребе.
– Так меня давно не оскорбляли, – сердито сообщил магистр. – Ты хоть понимаешь, кого вздумала жалеть?
– А ты что, чувствуешь мои эмоции? – поразилась я. – Как интересно. Ленди сказал, что усилил защиту.
– Эмоций я твоих не чувствую, – так же сердито буркнул колдун, – защита и вправду отличная. Но вот глаза у тебя ничем не защищены, а я за свою жизнь научился понимать по глазам и не такие простые выражения чувств.
– А-а-а, – успокоенно протянула я, – тогда ясно. Непонятно только, на что ты обижаешься, но сейчас мы говорим не об этом. Вот я хотела тебя спросить: как, по-твоему, чего хочется молодым парням, кроме славы и денег?
– Много чего, – ехидно заухмылялся Неджериз, – но, думаю, тебя устроит ответ – любви.
– Немного не так. Хочется не любви, а нравиться девушкам. Я в классе была младшей и видела, на что идут парни, чтобы привлечь внимание девчонок. Даже на голове ходят.
– Пожалуй, – подумав, кивнул он. – И что дальше?
– А как, по-твоему, страдают они, если девушки их не замечают? Ну вот просто ни одна!
– Несомненно. Мне уже интересно, к чему ты ведешь?
– К тому, что девушки в этом вопросе ничуть не отличаются от парней. Нам тоже хочется нравиться, хочется, чтоб смотрели с интересом, говорили приятные слова…
– Таресса! – ринулся ко мне муж, шлепнулся рядом на диван, стиснул в объятиях, нежно чмокнул в висок. – Прости… Вещица и правда интересная, но я про тебя не забыл.
– Любимый, – растрогалась я, – это ты прости. Я сейчас не о себе говорю, мне твоего внимания хватает. Вот посмотрите на Алентину, вы ничего не замечаете неестественного? В смысле заклинаний.
– Да ничего особенного, – пристально рассмотрел Алентину магистр. – Защита добротная, отворот тоже…
И тут до него начало доходить, особенно когда он увидел, как задрожали губы девушки при этих словах.
– Так он что… давно его повесил?
– Не знаю, – Аля уже всхлипывала, – сколько себя помню, столько и висит.
– Ты не мог бы снять? – тихо попросила я. – У нее уже комплекс неполноценности махровым цветом цветет. Мы на свадьбе Силмора пузырек приворотных духов на Алентину вылили, так всего трое подвыпивших гостей пытались за ней ухаживать.
– Тут к защите привязано, нужно разъединить… – Маги уже стояли рядом со всхлипывающей Алентиной и изучали нечто, мне невидимое. – Взгляни, Дэс, – сигналка идет, он сразу поймет и прибежит.
– Нужно перевести на кого-нибудь. – Неджериз цепким взглядом осмотрел всех нас и остановил взгляд на Хенне. – На ходящих нельзя, они без резерва, только на тебя.
– Пожалуйста, – развеселилась эргесса, – я от такого точно не расстроюсь. Но Вандерс – тиран. Это же нужно так детей охранять! Хуже чем в тюрьме.
– Понять я его могу, – глянув на Дэса, тихо призналась я, – но принять такие методы невозможно. Пусть бы приставил кого-то преданного или отправил в безопасное место, но сделать невидимкой – это жестоко. Вот потому я и против этой свадьбы, что он дочь как племенную телку продает. А тем более я против того, чтобы так женили Терезиса. Вы же знаете, что мать уже пыталась женить его на выбранной ею невесте. И чем закончилось? Он, можно сказать, в день свадьбы влюбился в подружку невесты, и потом всем было очень больно. И невесте, и ему, и его несчастной возлюбленной, потому что мамочка мгновенно их разлучила. А кто может гарантировать, что эта свадьба не закончится таким же образом? Или, еще хуже, вдруг он встретит новую возлюбленную через несколько месяцев? Ведь Тер пока даже не влюблен в Алю, ни цветочка не подарил, ни словечка не сказал. Просто решил больше не бороться с матушкой, так ведь?
