Анна Рассохина - Пламя для Снеженики
Помахав рукой магу, дочка обняла меня и чинно сказала:
— Вы отправляйтесь, а я сама в ворота зайду.
— Не потеряешься? — обеспокоилась я.
— Мама, — прозвучало с укоризной, — я уже не маленькая!
— Ну, раз не маленькая, то побегай! — улыбнулась я, потрепав светлые вихры дочурки.
— А ты пять раз упади на задании, — пожелала она мне.
— Э-э-э… — позади послышался ошеломленный возглас огневика.
Солнышка строго посмотрела на него:
— Райт, разве вы не знаете о том, что ведьмы и ведьмаки желают всяческих неудач, провожая друг друга в дорогу? Ибо удачу можно отпугнуть неосторожным словом.
— Н-не знал, — запустил пятерню в светлые волосы маг.
— Зато теперь вам стало известно об этом, — со знанием дела заметила девочка и, гордо вышагивая, отправилась в ясли.
— Все у вас, у ведьм, не так, как у всех нормальных людей, — со вздохом сообщил парень, обескураженно глядя ей вслед.
— На то мы и ведьмы, — сдержано откликнулась я.
Лийта и Ветла ожидали нас в условленном месте. С магом поздоровалась только последняя, он что-то пробубнил себе под нос и показательно отвернулся от всех. Тогда Ветла обратилась к Лийте:
— Ну, и что ты подобрала для нас на сей раз?
— Скоро узнаете, — злорадно сверкнула глазами Сероволкина, подавая Райту сложенный вчетверо листок бумаги.
Очередное задание, найденное Лийтой, нас вновь сильно удивило, ибо мы прибыли на кладбище… днем.
Ведунья Клеверова, демонстративно попинывая камушек носом сапога, поинтересовалась:
— Мы прилетели сюда, чтобы проводить кого-то в последний путь за Грани? Или прибрать могилы твоих предков, Лийта?
— Нет! — последовал короткий ответ.
— Тогда для чего мы здесь? — спокойно полюбопытствовала я, подмечая некоторые странности в окружающем магическом фоне.
— Сама практикующая ведьма, а еще спрашивает! — пренебрежительно отозвалась Лийта.
— Здесь бродят неупокоенные, — Ветла уже разобралась в ситуации и сейчас просматривала окрестности с помощью дара.
— Мертвые днем не показываются из своих могил, — напомнила я им обеим. — Сюда лучше вернуться вечером. С наступлением темноты мы сумеем быстрее разобраться в том, кто беспокоит умерших!
— Вот и сидите тут до вечера, а я рисковать собой не желаю! — ожесточенно оповестила Сероволкина. — Сейчас поставлю ловушки по всему периметру и дело с концом! Меня дома ждут дочки и любимый! — в ее последнем слове слышалось превосходство.
Ветла вызверилась окончательно:
— Слушай, ты… — начала она, но Лийта даже ухом не повела, только широко ухмыльнулась и отправилась исполнять свою задумку.
Ее противница шумно выдохнула и, проворчав:
— Не желаю участвовать в этом фарсе! — пошла к воротам, за которыми нас дожидался огневик.
Я же решила осмотреть здесь все подробно. Сильных изменений в окружающей магической обстановке не было. Грани светились разными цветами, лишь между двумя из них была небольшая трещина, будто кто-то пытался пробраться к миру мертвых и даже преуспел в этом, а потом постарался закрыть брешь. В этом неведомый лиходей не преуспел, зато мне укрепить эту пробоину не составило труда, ибо дело в целом было простым. И теперь следовало только убедиться, что некто вновь не попытается открыть проход между Гранями.
Погост был небольшим, и располагался он недалеко от столицы, рядом находилась небольшая зажиточная деревенька. Все могилы выглядели ухоженными, но к одной из них, совсем свежей, ходили чаще других. Только-только срезанные садовые цветы и игрушки — здесь покоилась девочка шести лет от роду, умершая неделю назад.
Я прикоснулась к могильному холму и попросила стихию:
— Мать Сыра Земля, выслушай меня! Ты, согретая плодотворными солнечными лучами и напоенная дождевыми каплями, растишь цветы, травы и древа, даешь пищу людям и животным, принимаешь умерших. Подскажи, расскажи мне, что за злодейство было совершено здесь позапрошлой ночью?
Стихия откликнулась на мой зов, сплелись песчаные вихри, показывая лицо молодой матери — ведьмы-самоучки. Я кивнула, благодаря землю-матушку, поднялась и уверенно направилась за ворота.
Ветлы поблизости не наблюдалось, тогда я ухватила мающегося без дела мага под локоток и со словами:
— Пошли-ка, прогуляемся, — потянула его к деревне.
Дорожный указатель сообщил нам, что входим мы в «Золотые коробочки». На подходе Райт попробовал взбунтоваться:
— Ты зачем позвала меня с собой? Я же не ведьмак!
— Может, и ты сгодишься на что! — равнодушно ответствовала я.
— Поджечь кого-то собираешься?
— Может быть…
— Зачем?
— Тебе не говорили, что ты очень любопытен?
— Так я же маг!
— А еще ты болтлив!
— Так маг же! — повторил он, с интересом поглядывая на меня, пришлось разъяснить:
— Нам нужно найти дом, где недавно умер ребенок… девочка…
— А-а-а… ну, так бы сразу и сказала, — протянул парень, а после спохватился. — А зачем нам это?
— Надо! — твердо проговорила я, взглядом обыскивая деревенскую улицу.
Таверна обнаружилась практически сразу — из двери небольшого одноэтажного дома посередине улочки выпал посетитель. Следом за ним вынеслась дородная женщина. Мужчина еще не успел подняться на ноги, а уже был немилосердно побит широким полотенцем.
— Что же ты, охламон этакий, делаешь?! Дома семеро по лавкам сидят, а ты с самого утра зенки свои бесстыжие залил и в ус не дуешь! — костерила мужичонку супруга.
— Так это я… — он поднялся на четвереньки, но снова был побит полотенцем.
— Бездельник! Скудоум! Олух! — визжала женщина, безостановочно размахивая своим «оружием».
— Милка! — взвыл ее муженек и резво пополз вперед.
Когда парочка скрылась за поворотом, огневик с глубокомысленным видом выдал:
— Теперь я понял, почему вас, ведьм, так редко зовут замуж!
— Он сам виноват! Видимо, давно напрашивался! — припечатала я и направилась к дверям.
Деревенская таверна ничем особым не отличалась от подобных ей кабачков. Через небольшие мутные оконца лился тусклый дневной свет. В помощь ему чадили три масляные лампы, скупо освещая небольшой зал, уставленный длинными, чуть рассохшимися от времени, деревянными столами. Темные балки на потолке, закопченный очаг у одной из стен, а также развешенные повсеместно связки лука и чеснока.
Посетителей с утра было немного — все местные завсегдатаи. В нас они сразу признали чужаков, и хозяин с настороженностью спросил:
— Чего изволите, госпожа ведьма? — увидев Райта, он запнулся на полуслове, вытаращил выцветшие голубые глаза и вымолвил. — Чего желаете, господин маг?
Я открыла было рот, чтобы задать свой вопрос, но огневик меня опередил:
— Для меня кружку светлого пива, а для моей спутницы горячий взвар и пару свежеиспеченных булок.
Трактирщик услужливо закивал в ответ, а я дернула самоуправца за рукав и гневно прошептала:
— Не мешай!
— Ведьма, так дела не делаются! — невозмутимо отозвался он и, ухмыляясь, добавил. — Смотри и учись, пока я добрый!
— Страшно представить, что будет, когда ты озвереешь! — поддела его я.
Маг не обиделся, лишь задорно подмигнул мне, шлепнул подавальщицу по пышной филейной части, отхлебнул пива и указал мне взглядом на свежие, еще горячие булочки с творогом. Не удержалась и откусила кусочек. Взвар тоже был довольно неплох. Райт, между тем, похвалил местное пиво, поманил к себе хозяина и доверительно шепнул:
— Любезный, а у вас намедни ничего странного не происходило?
Мужичок крякнул, я закатила глаза, улыбнулась и сказала:
— Мой спутник подразумевает то, что вы, уважаемый, одно из самых значимых лиц в этом поселении, и, наверное, знаете все, что здесь происходит!
— Что вас интересует, госпожа ведьма? — еще сильнее насторожился хозяин.
Теперь огневик возвел очи к потолку и молвил:
— Да нам просто скучно стало! Знаете, как это бывает? Сидишь, отдыхаешь, слушаешь местные сплетни…
— А-а-а… — расслабился трактирщик. — Это я завсегда готов… слушайте…
Спустя несколько минут мы уже знали, в чьем именно доме неделю назад произошло несчастье.
— Так вот, у Мелая умерла дочь, она утонула, а жена его сошла с ума. Билась, да кричала две ночи, а потом… — он призадумался.
— А потом, — мы с Райтом разом подались вперед.
— А потом она успокоилась, но…
— Но? — снова качнулись мы с парнем.
— Но стала какой-то… не от мира сего… Знаете, как это бывает?
— Знаем, — вдумчиво ответила я.
— Как? — заинтересовался маг.
— Чудно вести себя стала! Хохотушка была, да известная сплетница, а теперича все помалкивает, да на кладбище ходит.
— Разве это не естественно, ведь у нее умерла дочь? — нахмурился огневик.
