Ольга Пашнина - Магия любви. Лучшее романтическое фэнтези, 2017
Я прикончила тарелку супа, после чего получила чашку чая и пирожное. А когда и с этим справилась, Князев выставил на стол флакон:
– Сухой шампунь. Мыть голову тебе пока не стоит, но я услышал твои стенания о том, что ты грязная как чушка. Помочь вычесать его потом?
– Я стенала, что я как чушка? – опешила я. Не помню. Хоть убейте, не помню.
– Угу, – кивнул он. – Так что, помочь?
И представьте, он реально помог вычесать порошок сухого шампуня из моей гривы и даже сам заплел мне косу.
– У меня, наверное, бред, – пробормотала я, наблюдая за его отражением в зеркале.
– Сейчас уже нет, а вот когда ты вещала, что я холодный, как крокодил, но тебе все равно… Зато об меня можно охладиться. И просила не кусаться, а то пустишь меня на сумочку…
– Я это говорила?!
– Тебе повторить все, что ты болтала в горячке? – усмехнулся Князев.
– Н-нет. Пожалуй, мне лучше не знать, что за ересь я несла, пока пылала от температуры.
Позднее я наблюдала за Алексом, как он, сидя за моим письменным столом, читает учебники, готовясь к занятиям. М-да. Я вот капитально запустила учебу, придется наверстывать.
– Князев, – позвала я. Дождалась, пока он обернется, и произнесла: – Спасибо. Если бы не ты, я бы тут загнулась.
– Если бы не я, ты бы точно не загнулась, – чуть заметно поморщился он. Подумал, тряхнул головой и вынул что-то маленькое из своего рюкзака, стоявшего на полу у стола. Повертел это в руках и решительно направился ко мне.
– Ты чего? – спросила я, когда он замер напротив дивана, на котором я полулежала с планшетом.
– Карин, надень вот это, пожалуйста. Ну, если тебе нравится. Если не нравится, я куплю другое, – присев на корточки, он открыл передо мной коробочку, в которой оказалось кольцо.
– Красивое, очень. Похоже на обручальное, – произнесла я, глядя на украшение: ободок из белого золота, покрытый припаянными сверху замысловатыми узорами из желтого и розового золота.
– Похоже, да, – согласился Князев. – И даже носить его нужно на безымянном пальце, как и обручальное.
– А… зачем? С какой стати ты даришь мне кольцо?
– Ну а как иначе, Карин? – вздохнул он, вынимая ободок из коробочки и надевая его мне на безымянный палец правой руки, потому что я не спешила делать это сама. – Я тебе позднее все объясню, когда ты поправишься. Ладно? Обещаю. А пока просто прими как факт: я все время буду рядом, тебе придется постоянно меня видеть, ну и… Я взял на себя все обязательства за тебя, твою жизнь, твои проблемы и все остальное. Ты просто знай, что больше не одна. Я рядом с тобой и сделаю все, что в моих силах, чтобы ты ни в чем не нуждалась и была счастлива.
– Князев, мне очень приятно, конечно, но я не пойму… Почему ты все это делаешь? – погладив колечко на пальце, спросила я.
– Наверное, потому, что ты мне очень, очень нравишься, – спокойно отозвался он. – А ты умудрилась отшить меня еще три года назад, заявив, что мальчику-мажору нечего и пытаться с тобой познакомиться. Ох и злился я на тебя, Соколова. Даже пообещал себе, что никогда в жизни не заговорю с тобой больше. А потом, когда ты с нами с Ксенией… Не представляешь, как ты меня бесила. Пока не осознал, что на свидания с ней я ходил ради встреч с тобой. А ты, нахалка бессовестная, взяла и перестала появляться. И что мне оставалось делать? Ну вот скажи, Соколова! Что со мной не так? Я вроде не урод, девушкам нравлюсь… Чем я тебя-то не устраивал, что ты от меня нос воротила?
– Отшила мальчика-мажора? – сделала я вид, словно задумалась. Не признаваться же, что я прекрасно помню, как именно он ко мне подъехал тогда. Весь такой… И с улыбочкой, словно одолжение сделал, что решил подойти. А когда я подколола его, облил презрением и больше не замечал, будто я пустое место и он знать меня не знает. – Я не помню, Князев. Прости… И перестала я с вами ходить, потому что случайно услышала твой разговор по телефону. Ну, что я вам мешаю и все такое.
– Карин, давай начнем все сначала? – предложил он, поморщившись от досады. – Я ведь тебя все равно не отпущу. Хочешь или нет, но я от тебя теперь не отстану никогда. Давай будем вместе? По-настоящему! И чтобы на всю жизнь. А ты… ну постарайся найти во мне хоть что-то хорошее, а? Я неплохой, правда. Постарайся принять меня?
– А я в тебя целый год влюблена была, – неожиданно для себя самой призналась я. – А ты в мою сторону даже не смотрел.
– Что?! – чуть ли не взвыл Князев. – Соколова! Как же с тобой сложно! Срочно влюбляйся в меня обратно! Немедленно! Вот прямо сию секунду начинай! Только сначала надень мне на палец вот это кольцо. Это пара твоего… – выудил он из кармана спортивных брюк брата-близнеца украшения, которое он вручил мне только что, только размером больше.
– Но…
– Карина, ты должна! – нахмурился он. – Будем считать это жестом доброй воли, что мы помирились и пришли к взаимопониманию. Ах да! Зови меня по имени! Сколько можно? Князев да Князев…
– Н-ну…
– Как насчет поцелуя? В знак примирения и согласия? Ну и как символ того, что все прошлые обиды и недоразумения мы забыли и начали все с чистого листа. Как взрослые серьезные люди, которые теперь вместе.
– Прямо уж вместе… – проворчала я, украдкой покосившись на его губы и чувствуя, что начинаю неудержимо заливаться краской. Искушение было… Было, короче. – Я еще не выздоровела, Князев. И могу заразить тебя.
– Зараза к заразе не прилипает, – расплылся в хитрой улыбке парень. – К тому же если бы твоя зараза могла ко мне прилипнуть, то сделала бы это давно. Ты же несколько ночей спала, распластавшись на мне, предварительно обозвав крокодилом. Так что? Поцелуй? – Он потянулся к моим губам и замер буквально в миллиметре от них.
– Ну, если в знак примирения… – выдохнула я, зажмурившись.
А когда его губы коснулись моих, все равно вздрогнула, хотя и ждала этого. Что творится?! Что творится-то, люди?! Что-то волшебное творится, потому что нельзя так терять голову от примирительного поцелуя, даже если он с Князевым, по которому я сохла целый год, а потом выбросила из головы, так как он – недостижимая мечта…
Только вот одно дело выбросить из головы, а другое – из сердца. И маленькое глупое сердце почему-то поверило, что все возможно, и снова забилось для одного конкретного человека.
С того вечера я стремительно начала выздоравливать. И насморк с кашлем пошли на убыль, и слабость исчезла, а температура вообще больше ни разу не поднималась. А еще я привыкла спать в обнимку с Князевым. Поначалу это было из-за моего плохого состояния, и я по-прежнему не соображала, как перебиралась на него. Но оказалось, что мне безумно хорошо рядом с ним. Я уж умолчу о сумасшедших, умопомрачительных поцелуях…
Каких-либо эротических поползновений ни с моей, ни с его стороны не совершалось. На них сил у меня не было.
Поначалу не было…
Но когда я почти оправилась от болезни и поняла, что можно принять нормальный полноценный душ, то…
– Спинку потру, – сообщил Алекс, забирая из моих рук банное полотенце и подталкивая в открытую дверь ванной.
– Князев! – возмутилась я, пытаясь отобрать полотенце. – Я же в душ!
– Карин, скажи мне, что я у тебя еще не видел за эти дни? – невозмутимо вопросил он, задвинув меня в ванную, после чего, не обращая внимания на сопротивление, стянул с меня футболку.
– Многое! – шлепнула я его по рукам, прикрываясь снятой одежкой.
– Не обольщайся, – спокойно отозвался он и, присев на корточки, принялся стаскивать с меня спортивные брюки.
Я ругалась, гарцевала, как лошадь, и пыталась сбежать, а этот… этот Князев занимался своим бессовестным делом.
– Карин, я делал тебе уколы и видел твою попу, я обтирал тебя водкой и видел твою грудь, очень красивую, к слову. А еще я тебя переодевал, потому что после жара ты была вся мокрая, а у самой сил сменить одежду не имелось. Так что, птичка моя, я видел тебя всю.
– Ик! – замерла я на месте. Вот факт переодевания пролетел мимо меня.
– Да-да, – правильно понял он мой ужас. – И белье тоже. Я не только видел тебя всю, но и трогал, потому что переодевал я тебя руками. Вот этими, – подняв ладони, он повертел их перед моим остекленевшим взором.
– Мм, – все, что смогла я промычать.
– Птичка моя, я же уже сказал, что тебе от меня теперь никуда не деться, – пользуясь моим ступором, Князев приподнял меня, поставил в ванну и включил теплый душ. – Ты попалась. Я тебя честно выходил и приручил, ты теперь моя.
Я взглянула на него безумными глазами, пытаясь прикрыться руками. Драться и удирать после всего случившегося за последние дни и ночи было бы как-то глупо. Но… стыдно же!
– Ну хочешь, я тоже разденусь, чтобы и ты смогла увидеть меня голым? – спросил он и прикусил губу, чтобы не рассмеяться. Понаблюдал, как я отчаянно мотаю головой, нарочно тяжело вздохнул и добавил: – Жаль. Очень жаль. Глаза закрой! – после чего направил струю воды мне на голову.
