Кристина Белозерцева - Пестрая бабочка
— Галерея, — тихо говорю я.
— Разрушена.
— Но как ты тогда…
— Потом.
— Дайте нам полминуты с графиней, господа?
— А вы успеете? — смеется Громовой.
— Думаю, да.
Дэвлин чуть встряхивает меня, приводя в чувства.
— «Клеверная эссенция», она у тебя осталась?
Точно! Восстановить силы и магию! Вот я дура! Я извлекаю еще два пузырька, и мы быстро выпиваем их.
— Теперь смотри. Выходим. Сразу кидаешь огненный шар. Какой попроще, они должны оба поставить щиты, инстинктивно — так и будет. Я тоже ставлю щит. Ты вливаешь в него силы и делаешь вид, что атакуешь — искры, еще какая-нибудь ерунда. Надо, чтобы они сделали еще в ответ по три-четыре удара, понятно? А мне надо время на одно заклятие. Дальше, говорю снять щит — снимаешь, считаешь до трех и ставишь снова, во всю силу!
— Мы не договоримся? Никак?
— Включи голову. Мы с их точки зрения участвуем в мятеже в дружественном государстве. Без согласования с гильдией. Выбора нет, их нужно убить. Иначе, придется скрываться ближайшие несколько лет, а это в мои планы не входит. И, кстати, подумай, что будет с твоей семьей.
Я просто кивнула.
— Хорошо. Шар, щит, потом провоцировать. Я поняла.
— Щит — основное, — еще раз напомнил Дэвлин, стаскивая перчатки.
Мы вывернули из-за угла, и я послала огненный шар в противников. Взлетели два щита. Дэвлин поднял свой щит, я принялась вливать в него силу. В нас мгновенно врезалась молния. Рассыпалась. Еще одна.
— Снимай!
Раз!
Раздается щелчок.
Два!
Вскинутая рука, револьвер выплевывает пули, заставляющие гудеть щиты противников.
Три!
Ставлю нашу защиту. Вливаю по-максимуму.
— Я убью тебя! — в ярости рычит Джэлл. — А девку твою отдам солдатам! Ты меня понял?!
— Все хорошо, — тихо говорит мэтр Купер, убирая револьвер, — все по плану.
Молнии словно хлысты пытаются иссечь тонкую едва заметную пленку, и она, конечно же, падает.
— Кас! Давай!
Я успеваю обернуться. Вижу, как Дэвлин, перетекая из стойки в стойку, уклоняется от двух каменных копий, а третье летит точно мне под ребра.
«Сейчас будет больно», — только и успеваю подумать я, когда самый потрясающий мужчина, которого я встречала, заслоняет меня. В этот момент обрушивается часть стены, взметая в воздух тучу пыли.
— Попал! — со злорадством вопит Кас и тут же начинает кашлять.
— Дэвлин! — зову я с ужасом, не веря, что…
Пыль оседает от очередного разряда молнии, которая… ударяется в новый щит. А я вижу, что мэтр Купер сжимает в ладони наконечник каменного копья, не позволяя ему добраться до его груди.
Ошарашенные мутно-зеленые глаза смотрят на нас. Дэвлин сжимает пальцы сильнее, по всему камню идут трещины, и копье разлетается на мельчайшие кусочки.
— Да что это за чудовище?! — кричит с ужасом повелевающий камнем.
— Ставь щит! — уже безо всякого сарказма орет Джэлл. — Они почти пустые! Добьем!
— Встань за спиной, — тихо приказывает Дэвлин, я смотрю ему в лицо и не верю своим глазам, он широко и почти счастливо улыбается.
«Ему нравится то, что происходит!»
Мэтр Купер поднимает ладонь и в воздухе повисает полупрозрачное изображение чего-то похожего на круг призыва.
— Ударь по печати огнем, — велит он мне, и я на последнем издыхании выпускаю огненный шар.
Круг вспыхивает и загорается.
— Сдохни!
Синюю молнию втягивает в этот же круг, и он начинает еще и искрить.
— Спасибо! — со смехом говорит Дэвлин и громко произносит что-то на том самом шипящем языке.
Реальность вокруг вздрагивает, и из круга, увеличиваясь на ходу, выметываются три какие-то твари конечным размером с тигра. Они полыхают пламенем и по ним пробегают синие молнии. Рывок, звон взорвавшихся щитов и отчаянные вопли боли и ужаса. Обрушивается еще кусок стены.
— Все, теперь быстро уходим.
Он тащит меня за рукав назад, к обрушенной галерее, на краю которой обнаруживается Эрик с винтовкой. А на другой стороне провала — небольшая горка из тел.
— Да вы задолбали! — вопит рыжий. — Какого хрена так долго?! Башня рушится!
— Открывай телепорт.
Вспышка, запах озона, я проваливаюсь куда-то и оказываюсь… на балконе. Мы все падаем в кресла и молчим. А потом Эрик начинает хохотать.
— Хочешь поговорить? — спрашивает Дэвлин, а я мотаю головой.
— Они — точно мертвы?
— Точно.
— Тогда поговорим. Потом. Через пару дней, ладно?
— Конечно.
И вот только тут я теряю сознание.
Следующие двое суток прошли ради разнообразия без эксцессов. Я практически успокоилась, как ни странно. Аскара казалась мне просто кошмарным сном, который не хочется вспоминать, и, к счастью, все мое время отнимала подготовка к открытию «Морского змея». Я поняла, что какова бы не была причина того, из-за чего влипла в это все — мне, в целом, наплевать. Никаких драм. Только вот колдовать я опасалась, все-таки получила истощение, когда… Оу. Не будем об этом.
По сложным вопросом, что касается этикета и рассадки гостей, советовалась по колокольчику с Дэвлином, по денежным моментам — с Эриком. О том, что было в Аскаре, мы не заговаривали. Мои компаньоны вежливо ждали, когда я дозрею. Десятый так и не объявлялся, хотя пару раз связывался со мной по тому же колокольчику. Уверял, что у него все хорошо, и обещал скоро вернуться и все рассказать. Про Гиса мы больше не говорили. Морель пропал. Тузат бессовестно дрых внутри Дика, Шаггорат и Да Ки Нэ себя не проявлялись, Шаман и Углук не показывались. Никаких вампиров, личей, орков и скавенов. Тишина. Леонард на меня, видимо, окончательно обиделся, к чему я отнеслась совершенно легкомысленно, если не сказать, наплевательски. Я вовремя ложилась спать, спокойно воспринимала попытки Управляющего высосать мне мозг на тему каких-то мелочей. Лично, кстати, познакомилась с великолепным маэстро Филличио, который долго расспрашивал меня подробности моих мнимых отношений с виконтом, а выпив лишнего, попытался полезть с поцелуями в той самой беседке с медальонами, был послан, но не побит. Видимо, не обиделся. Я чуть не порвала из-за него рубаху: золотая подвеска в виде маленького листа липы с тремя крупными рубинами и россыпью бриллиантов зацепился за какую-то складку, и мы с большим трудом смогли вернуть ему драгоценность, не порвав мне одежду. Невысокий пухленький человечек забавно размахивал ручками и тоненько пищал, что это — награда Королевского театра! Первая премия! Таких всего двенадцать штук выдано за всю историю! И если она потеряется…! Я пригрозила подпалить ему что-нибудь, если он не успокоится, и маэстро мгновенно затих, позволив мне высвободить драгоценность. Если бы я сейчас еще и вышла в порванной рубашке, после того, как мы полчаса пили вино в уединенной беседке… Короче, вышел бы перебор. Я была ужасно рада, когда мы, наконец, разошлись.
В тот же день я объявила Аделаиде, что отныне она соуправляющий. По косметике и прочим целибам. Она изумилась, потом повисла у меня на шее. Потом поскучнела и сказала, что сможет бывать там разве что через день. Потому что совершенно не хочет оставлять меня надолго одну. Ибо, когда я являюсь среди ночи, белая, как покойник и начинаю таращиться в потолок, будто прикидываю грузоподъемность крюка от люстры, а от меня пахнет порохом… Кто-то должен поить меня горячим шоколадом с зефирками и гладить по голове. На том и порешили.
В назначенный день, с самого утра в «Змее» начали собираться гости. Почетную обязанность встречать их я переложила ничтоже сумняшеся на управляющего. А сама по совету Эрика щеголяла в легких брюках, легкой белой блузе, сандалиях и соломенной шляпке. Брала, как он выразился, эпатажем. Женщины из высшего общества, видевшие меня, ахали, прикрывали губы веерами и вполголоса обсуждали неприличность моего поведения и вида. Ага. Мнение некоторых людей очень важно для меня, у меня даже есть специальный палец на руке на этот случай.
Зато потом они потихоньку пытались узнать у управляющего или слуг — где можно купить подобное. Второй комплект был выдан приехавшей с самого утра Тайе, от чего ледяная графиня была в немыслимом восторге. Она в благодарность взялась мне помогать с премьерой: сцена, актеры, салют после, и, конечно же, режиссер.
Маэстро Филличио, напрочь забыв о вчерашнем, начал безумно восторгаться образом. Потребовал у примадонны в своей пьесе остричь волосы и переодеться в такое же. Вышел скандал. Примадонна вопила и швыряла в него из своего специального шатра фужеры, парики и элементы гардероба. Вокруг шатра прыгал цирюльник с ножницами, боясь заходить внутрь. Я одолжила из собственного гардероба еще одни брюки и рубаху, и маэстро меня совершенно заобожал. Примадонну скрутили, влили в нее успокоительного, обстригли и переодели.
Скандал получился знатный. Все гости получили от процесса массу удовольствия.
![Ирина Лукьянец - В переулках Соэрро. Ч.1[СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
