Екатерина Полянская - Северная невеста
Пока шли к самому большому белоснежному шатру, я изо всех сил старалась успокоиться, ну хотя бы перестать так заметно трястись и отвлечься на приветствия встречных воинов, например. Ох, Ада, Ада! Ну и натворила ты дел!
Но если верить Ривелу, иммунитет у северян будь здоров. И Этельвин зла брату не желает, в последнем я почему-то не сомневалась. Может, все еще и обойдется. К тому же в ларце у меня имелось несколько нужных микстур, а в полотняном мешочке, привязанном к поясу, хранилась медовая трава.
С этими мыслями я и проскользнула в открывшийся проход.
– А неплохо ты тут устроился, – приветствовала больного, который возлежал среди мехов и подушек.
Себе выпросить парочку, что ли? Это я про бархатные подушечки с золотыми узорами.
Отбросила лишние мысли и склонилась над блондином. Ух, какой лоб горячий! Даже румянец на щеках выступил, что для северян само по себе нехарактерно. И дышит с хрипом…
– Прости меня, – выдохнула чуть слышно, выискивая в ларце нужные пузырьки.
Согревающая мазь, несколько травяных настоев, жаропонижающий эликсир… Чуть позже медовую траву заварю, не напрасно же дух советовал.
– Милая, – в льдисто-голубых глазах, затуманенных жаром, ясно читался укор, – в Джаанде нельзя быть такой доброй. Сожрут.
Хотелось напомнить, что вообще-то мы пока еще находимся на нейтральных землях, но я благоразумно прикусила язык. И без того дел натворила!
– Прости, – повторила еще раз и поднесла к пересохшим губам первый пузырек. – На вкус – гадость. Пей мелкими глоточками до дна.
Арлит страдальчески закатил глаза и попытался потерять сознание. Не помогло.
– Дети мои, – заинтересовался нашими перешептываниями дядюшка, – я что-то пропустил?
Мы дружно помотали головами, и каждый занялся своим делом: Арл – питьем предложенной гадости, я – завариванием трав.
Последующие часы прошли в хлопотах. Я отпаивала болящего всевозможными снадобьями, запас которых, на счастье, оказался достаточным для того, чтобы не возникало необходимости бегать по лесу в поисках нужных ингредиентов. Даже грудь и спину жениху согревающей мазью растерла. Можно было, конечно, переложить эту обязанность на Виду, но чувство вины порой творит чудеса.
Будущий муж стоически сносил лечение, глотал отвары кружками и даже почти простил проштрафившуюся меня. Во всяком случае, к этому были приложены все усилия.
– Зачем? – тихо вопросил Арл.
– Мм?
Все, что могла, на данный момент я уже сделала и теперь просто сидела рядом, положив его голову себе на колени и перебирая молочные пряди. Вопрос заставил меня вздрогнуть, рука тут же потянулась проверить лоб. Все еще горячий…
– Что он тебе наплел?
Вот как тут объяснишь?
– С самого начала это была моя идея. Твой брат не виноват.
Надо срочно его чем-нибудь напоить для отвлечения внимания.
– Ну конечно! – И ни нотки доверия в ломком голосе!
– Правду тебе говорю! – Я тяжело вздохнула и, зарывшись пальцами в его шевелюру, принялась мягко массировать голову. Лекарств, пожалуй, пока достаточно. – Просто он такой жалкий… И без того настрадался! А мы не сможем заняться личной жизнью, пока твой брат сидит где-то там, – и выразительно постучала пальчиками по объекту исследований.
Ледяной льер не то согласился, не то задумался, но допрос прекратил. А вскоре и вовсе погрузился в беспокойный сон.
Примерно в таком ритме пролетел весь день.
До выделенного женщинам шатра я добралась к темноте, сдав пост и все лекарства Виде. Тело просто гудело от усталости. Но даже несмотря на это, в голове вертелся навязчивый вопрос: как там Этельвин? За целый день ни разу не выглянул! В душу мягкой поступью закрадывалось беспокойство.
Пора начинать бояться? Я ведь ни сном ни духом не ведала, как именно на вторую половину моего жениха могло подействовать наречение…
Мелко дрожащими пальцами расстегнула пуговки, вынырнула из платья и юркнула под мохнатое одеяло. Даже поволноваться толком сил нет. И глаза слипаются… Спа-а-ать…
– Мне уйти? – ворвался в запутанные мысли тоненький голосок.
Приподнявшись на локте, я обозрела замаскированного под девчонку Нирвана.
– Это еще зачем? И куда?
Парнишка помялся немного, после чего все же начал путано разъяснять свою позицию:
– Ты ведь, льера… Виды всю ночь не будет. А я… прямая угроза репутации!
Ах, вот он о чем! Я улыбнулась и поспешила вернуться в теплый плен мехов. Нашел, о чем беспокоиться!
– Ну, иди, иди. К кому из желающих тебя соблазнить на ночлег проситься будешь?
Нирван разом сник, повесил нос и растерял энтузиазм.
– Спи уже, угроза!
После ночных визитов Этельвина репутация была последним, что меня волновало. Ну, откроется правда о мальчишке, и что? Он же почти ребенок!
Глава 5
– Как бы тебя обратно в парня превратить? – Я задумчиво обозрела Нира, но ответа в его облике, увы, так и не обнаружила.
Что же, ищем дальше!
– Это еще зачем? – всполошился мальчишка и поглядел на меня как-то затравленно.
Хм. К чему бы это?
– Проблем должно стать меньше как минимум на одну: к тебе мужчины приставать перестанут.
Но, к моему удивлению, заманчивая, казалось бы, перспектива не нашла отклика в сердце рыжего слуги.
– Подумаешь! – нахохлился парнишка. – Мне это не мешает.
Я живо припомнила, сколько раз он удирал от поклонников, сколько раз возмущенно шипел и бил особо навязчивых по рукам… И поняла, что концы с концами не сходятся.
– Точно? А может, тебе так даже нравится? – Нет, ну должна же я точно знать, с кем имею дело. Больше того, ночую в общем шатре!
Бледная мордашка приняла обиженное выражение.
– А еще приличной льерой считаешься!
– Что я должна подумать?!
Наверное, он с удовольствием подкинул бы парочку вариантов, но наше уединение бесцеремонно нарушили.
– Ты?!
Этельвин выглядел прилично помятым, но на ногах держался крепко, даже почти не кашлял. Интересно, во что Арлу выльется очередная прогулка братца? В новый приступ лихорадки? Или сразу в воспаление легких?
– Что-то мне подсказывает, что ты беспокоилась, – поделился своими догадками блондин и поспешил принять сидячее положение. Видно, не настолько ему полегчало, как мне почудилось.
Он, конечно, прав, да кто в этом признается?
– Арл завтра встанет? Или это твоя тайная цель – угробить брата и единолично завладеть физической оболочкой?
В подобное верить не хотелось, но предупреждение жениха о том, что в стылых землях следует быть предельно осторожной, до сих пор звучало в ушах. И, надо признать, чем-то оно меня зацепило.
– Брось, нам уже куда лучше!
– Тебе так точно, но меня намного больше волнует мой жених, – последних два слова намеренно выделила голосом, дабы кое у кого лишних иллюзий поубавилось. И тут же подавила слабый протест интуиции. Ей-то что не так?
Пользуясь тем, что о нем благополучно забыли, Нир выскользнул из шатра и плотно прикрыл за собой меховой полог.
– Правда? – Этельвин приблизился ко мне и мягко отвел за ухо смоляную прядь, чуть коснувшись прохладными пальцами чувствительной кожи.
– Разумеется! – В этот момент я изо всех сил старалась походить на их сестру.
– А почему тогда ты сейчас дрожишь? – Голос льера звучал подозрительно невинно.
Ладно, северянки из меня пока не получается. Но, в конце концов, не особо-то и хотелось!
– От холода. – Я легко скопировала его интонацию и прежде, чем этот искуситель скажет еще что-нибудь, поспешила увести разговор в менее опасное русло: – И куда только Вида смотрит?
Мужчина отстранился, потом и вовсе вернулся на место, где сидел до этого.
– Она уснула, а я воспользовался.
Так и знала, что с ним ухо надо держать востро!
– Бедная женщина! – Я округлила глаза в притворном ужасе. – Теперь ты просто обязан на ней жениться!
Северянин моргнул недоуменно, а в следующий миг…
– Да не в этом же смысле! Твоя камеристка стара для меня, и вообще, я служанками не интересуюсь.
Какие мы рассерженные! Я философски пожала плечами, мол, не хочешь – как знаешь, и продолжила заплетать сопротивляющуюся косу.
– Судя по тому, что большую часть времени ты для общества недоступен, интересоваться кем-либо для тебя затруднительно. Из чего вытекает закономерный вопрос: вы как вообще сосуществовали столько времени? Да, и сколько именно?
И возраст будущего мужа заодно выясню. Ну не молодец ли я?
Эвин (это я его имя так сократила) задумчиво потер лицо ладонями и без особой уверенности сообщил:
– Да нормально жили. Со скидкой разве что на то, что у меня не было тела, а у брата – личного пространства. Даже в мыслях. И так все двадцать семь лет.
Сердце стиснула жалость. Стоп, Ада! Не сейчас.
– То есть ты слышишь его мысли? Все-все?
