Вера Чиркова - Заложница. Сделка
– Ложись в постель. – Появившийся из гардеробной Хатгерн был по-прежнему полуодет, но его влажные волосы могли объяснить каждому, чем был занят молодожен, полчаса не отвечавший на стук.
– Нет, – отказалась тень, – я буду рядом.
– Тогда халат развяжи, – мягко усмехнулся герцог и, проходя мимо, дернул завязку, – да помалкивай, какие бы известия ни услышала.
Таэль только ехидно фыркнула – кого он учит! Тени вообще бессловесны. И никогда не нападают первыми… ну, кроме тех случаев, когда их подопечным угрожает смертельная опасность.
– В чем дело?! – Тень едва не разинула от удивления рот, как сельская пастушка, расслышав прорезавшуюся в голосе резко распахнувшего дверь мужа ярость дикого зверя, оторванного от пожирания добычи. – Дворец горит или наводнение?
– Ваша милость, – рассмотрев совершенно целого и невредимого Хатгерна, виновато пробормотал стоявший во главе небольшого отряда стражников офицер, – его милость Лархой заявил, будто на вас совершено покушение!
– А с чего он это взял? – подозрительно прищурился герцог, и рычание в его голосе стало еще грознее. – И с каких пор вы ему подчиняетесь? Немедленно отправляйтесь на свои места и проверьте все входы и запоры, а потом доложите о своем проступке генералу Регорсу!
– Это не я откуда взял, – обиженно процедил, выступая из-за портьеры, роскошно разодетый молодой человек, – а маменька получила тайное сообщение… Ты знаешь, что твоя лаэйра…
Договорить младший герцог не успел, крепкая затрещина отбросила щеголя к противоположной стене. А в следующий момент вихрем вырвавшийся в коридор герцог сгреб братца за шиворот, втащил в покои Таэль и ногой резко захлопнул дверь перед носом ошарашенных стражников. Младший герцог дернулся, пытаясь вырваться из рук прожигающего его гневным взглядом брата, но это ему не удалось.
– Ты с ума сошел, – всхлипнул Лархой, прекращая всякое сопротивление, – за что?
– Ты еще спрашиваешь? – снова свирепея, встряхнул его как тряпку Хатгерн. – А на какую встречу ты надеялся, когда начал прилюдно в чем-то обвинять мою жену? Или забыл, что честь у мужа и жены общая?
– Да я не это хотел сказать, – чувствуя, как пальцы брата все туже стягивают ворот его рубахи, заюлил младший, но бдительно следившая за выражением его лица тень заметила скользнувшую по губам нового родственника ядовитую ухмылку.
Как выяснилось в следующий же момент, Хатгерн ее тоже увидел. Лицо герцога вмиг заледенело непробиваемой маской, а в его глазах плеснулось гневное презрение.
– Ты не хочешь меня ни слышать, ни понимать, ни уважать? Мои слова не вызывают у тебя ничего, кроме насмешки и пренебрежения? Ну что ж, Лархой, в этом есть и моя вина. Я должен был не отпускать тебя под крылышко матери, а позаботиться о том, чтобы из моего брата вырос достойный нашего рода и имени мужчина. Но теперь я намерен исправить свою ошибку. – Герцог вернулся к двери, рывком распахнул ее и грозно рыкнул: – Регорса ко мне! И немедленно! – Затем обернулся к жене и суховато приказал: – Иди в спальню, милая.
– Но, дорогой, – тотчас скорчила капризную рожицу Таэль, – мне надоело в спальне. Я хочу тут! Мы шли завтракать!
– Таэльмина! – Хатгерн с укоризной уставился на стоящую чуть в стороне позади брата тень, пытаясь убедить ее в необходимости повиноваться, и неожиданно для себя столкнулся с уверенным, спокойным взглядом убежденного в собственной правоте человека.
– Ну, милый, – еще более сладеньким голоском заныла лаэйра, – ты же обещал разрешать мне делать все, чего ни пожелаю. И еще фокусника! И торт!
– Ладно, – безнадежно отмахнулся от нее герцог, сообразив по едко изогнувшимся губам брата, как именно выглядит со стороны их перепалка, – оставайся. Но сиди в сторонке и помалкивай.
Глава шестая
Генерал торопливо вошел в комнату через четверть часа, когда летавшие белками слуги уже накрыли для новобрачных стол к завтраку. И все это время младший герцог сопел с видом оскорбленной невинности, однако, когда считал, будто старший брат занят содержимым своей тарелки, бросал на него полные ненависти взгляды. Даже не догадываясь, отчего тот все мрачнеет.
Зато Таэль отлично рассмотрела, как герцог осторожно поглядывает в одно из украшающих гостиную зеркал, не переставая неусыпно следить за Лархоем. И, словно пропустив мимо ушей приказ молчать, щебетала, почти не переставая. Умудряясь вещать совершеннейший вздор, заставлявший презрительно ухмыляться Лархоя и досадливо морщиться ее подопечного.
– Доброе утро! – Регорс, командовавший гарнизоном охраны дворца и Тангра, вытянулся перед своим правителем. – Чем могу служить?
– Немедленно выезжайте в крепость Же-Дрейз и прихватите с собой этого… господина. Передадите его с рук на руки капитану Фербилу и прикажите сделать из него хорошего солдата. Да учтите, за успехами в его обучении я намерен следить лично! И запомните главное: пока этот новобранец не выучит наизусть воинские правила и не привыкнет к строгой дисциплине, ему строжайше запрещены всякие поблажки в виде выходных и свиданий с дамами всех возрастов. Можете идти.
Таэль проводила взглядом едко ухмыляющегося Лархоя и мрачно топавшего генерала, дождалась, пока дверь за ними плотно закроется, невозмутимо допила свой чай и отсалютовала мужу пустой чашкой.
– Браво, дорогой! Оказывается, ты умеешь ускорять события ничуть не хуже теней.
– Что ты имеешь в виду? – мрачно процедил Хатгерн.
– Нежные чувства, которые Регорс уже двадцать лет испытывает к ее милости герцогине Юнгильде. Неужели ты не знал?! – Брови девушки изумленно изогнулись, и герцог немедленно проглотил готовое сорваться с губ возражение.
Не верить ей у него не было никаких оснований, а кроме того, в памяти мгновенно всплыли осторожные намеки адъютантов и собственные, хотя и смутные, подозрения.
Рука герцога сама потянулась к шнурку звонка, но крепкая и неожиданно теплая ладонь лаэйры перехватила ее на полпути.
– Не стоит показывать свой интерес слугам или воинам. Регорс достаточно хитер и осторожен и умеет заставлять людей сказать даже то, чего они никому и никогда говорить не собирались. Если тебе интересно, я могу объяснить все, чего ты не знаешь.
– Не нужно.
Хатгерн уже и сам сообразил, насколько поспешным и необдуманным был его порыв. И отлично понимал – именно подлость неожиданного поступка брата заставила его сорваться, проявить те качества, которые Харн искренне считал недостойными правителя. Но уже начиная раскаиваться в необдуманном порыве, осознал, как своевременно сорвался. Ведь если бы Лархой успел объявить во всеуслышание об особых талантах его лаэйры, ее задание мигом стало бы невыполнимым, и слуги и гости принялись бы следить за Таэль с неусыпным вниманием.
– А фокусника? – неожиданно плаксиво протянула новобрачная, капризно надув губки. – Все смотрели… а я? Ведь ты обещал!
Хатгерн всего мгновение смотрел на нее с изумлением, затем расслышал, как открывается дверь, и, свирепея, повернул в ту сторону голову.
– Разрешите подавать десерт, ваша милость? – робко осведомился заглянувший в комнату слуга с подносом в руках.
– Подавай. – Герцог дождался, пока тот расставит на столе вазочки, и нехотя добавил, успев понять по упрямо поджатым губам тени, что настаивает она на абсурдном желании продолжить вчерашнее развлечение вовсе неспроста: – Да пригласи сюда фокусника.
А когда расторопный парень ужом выскользнул из комнаты, уставился на жену с показным вниманием.
– Пока ничего сказать не могу, – неожиданно мрачно вздохнула та, – но как только хоть что-то узнаю – сразу объясню. Да не смотри так подозрительно, тени своих подопечных не предают. И еще… Если хочешь получать от меня сведения, никому больше их не передавай и не тронь людей, в которых заподозришь шпионов моего брата. Иначе выдашь меня… Как ты должен понимать, тень я вовсе не единственная и далеко не самая опытная.
– Значит, фокусник пришел с посланием? – подумав, насторожился герцог. – И ты хочешь разговаривать с ним наедине?
– А ты мне не доверяешь? – кротко осведомилась лаэйра, и по ее губам скользнула еле заметная усмешка.
– Как ты видела всего час назад, полностью доверять я не могу даже родному брату.
– Потому что ему вполне может подойти твой герцогский пояс, а мне – нет, – жестко отрезала Таэльмина, – и потому, что из него никогда не получилась бы тень, даже если ты приставил бы к его светлости сотню учителей. Но если ты желаешь расторгнуть наш договор, так тому и быть, я спорить не стану. А вот если не хочешь – то изволь верить мне, как себе.
В этот раз Харн думал дольше. Уставившись взглядом в никуда, хмуро бросал в рот кусочки нежнейшего пирожного и жевал с таким остервенением, словно это было мясо злейшего врага.
– А если я разрешу вам побеседовать, ты расскажешь, какие новости он тебе сообщил? – сумрачно взглянул герцог на явно наслаждавшуюся десертом жену, когда его собственная ложечка заскребла по пустой тарелке.
