Галина Гончарова - Полудемон. Счастье короля
Только сейчас я понимаю, насколько нервничал за свою вторую маму. Мало ли что… даже уничтожь я потом мерзавцев, кто мне ее вернет?
Ладно, если Марта жива, я буду добрым. Четвертования не будет. Я их просто повешу. За ноги.
Марта тем временем что-то почуяла, повернула голову вправо, влево…
– Алекс?
– Да. Это я… ты в порядке?
Я едва шевелю губами, но она меня слышит. Наверняка. Потому что проводит руками по волосам, глубоко вздыхает – и вдруг разражается рыданиями.
Давно я себя таким дураком не чувствовал. Но долго Марта рыдать не стала. Вскинула лицо вверх.
– Алекс. Сынок… Живой!
И столько было в ее голосе любви, столько счастья – неважно теперь, что с ней, главное, что я жив и здоров, что у меня из глубины души как-то само вырвалось заветное:
– Мамочка…
Вот уж воистину – не та мать, что родила.
– Я так за тебя волновалась. Когда почувствовала – тут же убежала сюда, меня твоя змея проводила. Здесь спокойно, но призраки боятся. Во дворце полно храмовников, вокруг твоей жены танцуют на цыпочках, подозреваю, что это все твоя стервлядь и затеяла.
– Мама, а Томми? Рене?
– Томми успел удрать, сейчас везет свою жену к Рику. Рене с отцом тоже исчезли из столицы. Полагаю, что сейчас они где-то прячутся, чтобы головы не лишили под горячую руку.
– Кого-то…
– Да. Казначея, камергера…
Марта принялась перечислять имена, а я с трудом давил в себе гнев. Вот ведь… с-суки! Уничтожают тех, кого я с таким трудом нашел и поставил на должности! Специально несколько лет подбирал себе команду, чтобы в два дня… Кажется, я погорячился с повешением. Лучше – колесование.
– Кто-то успел сбежать?
– Человек пять.
– Мало. Мам, ты сможешь там приглядывать за обстановкой с помощью призраков? Кто, что, как…
– Вполне.
– У тебя все есть?
– Милый, здесь есть вода, а что до еды – кое-кто из призраков умеет материализовываться. И они вполне могут мне принести кое-что с дворцовой кухни. Без излишеств, да и бог с ними…
– Я постараюсь побыстрее…
– Лучше не рискуй напрасно. Алекс, поверь, чтобы появиться здесь, тебе понадобится войско. Здесь настолько все пропитано светом, что даже в подземелье тошно становится. А на что способны эти фанатики – я лучше тебя знаю. Побереги себя!
– Обещаю, мам.
– Я тут еще хоть год просижу. Но если с тобой что-то случится, лучше мне сразу умереть.
И ведь не лжет. Ни в едином слове.
– Тогда пока отсиживайся в убежище.
Когда вернусь – сделаю в подземельях комфортабельную комнату. Сейчас-то там ритуальный зал и кое-какая лаборатория, особенно не разгуляешься. А я там покои отгрохаю вот на такой случай! И на кровь закляну!
– Ты где сейчас?
– В Риолоне.
– Не рискуй напрасно.
– Обещаю.
С тем я отключаюсь и перевожу дух.
Определенно, это серьезный заговор. В нужный момент ввели войска, уничтожили неугодных, покушались на меня – и это не их вина, что я выжил, охраняют Дариолу… неплохо. Сейчас родит она ребенка – и вырастят из него карманного короля, который продаст Раденор за горстку золота кому угодно. Или вообще установит теократию.
Вопрос: кто все это затеял?
Ответ же…
А ответ придется искать тут, в Риолоне. Что-то мне подсказывает, что братишка моей жены обязан что-то знать. Надо бы пообщаться?
Обязательно.
Так что кузен графини Андаго обязан побывать при дворе. А пока…
Еще раз касаюсь зеркала. На этот раз оно показывает мне Торрин. Там – тишина и спокойствие. В замке все уже легли спать. Скольжу взглядом по спальням. Рик, Мира, Рене… Рене вскидывается, почувствовав мой взгляд, но я тут же ухожу из его спальни. Ни к чему.
Дочка Рудольфа тоже мирно спит. Все хорошо. Томми сюда еще не добрался, но я знаю, что он жив. Он все-таки мой младший брат. Хотя и не родной, но кровь-то мы смешали. Вот она и дает о себе знать.
Падаю в кресло и перевожу дух.
– Алекс?
Иннис стоит за плечом.
– Да, кузина?
– Ты уже все?
– А ты…
Болван! Ну что она могла видеть? Это же некромантия, не магия воздуха!
– Тут так холодно было…
Сжимаю ее ладошку.
– Успокойся, кузина. Все будет хорошо, обещаю. Проверим твое родство с Сидоном Андаго?
Иннис послушно кивает.
Ан нет. Волосок показывает родство. Все-таки Сидон Андаго – отец Иннис, хотя, глядя на них рядом, никогда не подумаешь.
– Это даже и неплохо, – Иннис, вся раскрасневшись от эмоций, улыбается так, что у меня что-то сжимается внутри. – Я законный ребенок, рожденный в законном браке, никто не рискнет оспаривать мои права… И к тому же я привыкла гордиться родом Андаго. Знаешь, не хотелось бы знать, что моя мать оказалась в нем первой клятвопреступницей.
– Непонятно только, как она позарилась на этого ушлепка? Уж прости…
Иннис пожимает плечами с потрясающим равнодушием.
– Любовь зла, а козлы этим пользуются. Я принадлежу к роду Андаго и надеюсь не огорчить ни своих предков, ни своих потомков, а одно гнилое яблочко на дереве еще не означает его гибель.
Что мне остается делать?
Я почтительно склоняюсь перед девушкой и прикасаюсь губами к тонким пальцам.
– Миледи. Вы великолепны.
– Руки убери, хвостатый.
Не понял?! Эт-то еще что такое?!
Холодная волна некромантии прокатывается по комнате, вымораживая углы. Я непроизвольно выпускаю когти и разворачиваюсь, готовый к отражению атаки. Ан нет.
В самом центре комнаты, над пентаграммой, парит призрак. Вот ведь… Андаго! А это определенно был родственник Иннис. Те же черные волосы, те же черные глаза, те же черты, узкая кость… даже выражение лиц у них было похожее.
К чести Иннис, она не визжит. Не прячется за меня, не падает в обморок. Просто прищуривается на призрака.
– Это кто?
– Полагаю, твой предок.
– Правда?
Иннис осторожно проходит вперед, почти вплотную к призраку, приглядывается.
– Похож… Вы ведь Финн Андаго?
– Нет. Его сын, Тиданн.
Ротик Иннис округляется буквой «О».
– Но вы же маг жизни! Целитель!
Мужчина смеется. Весело и искренне.
– Внучка, подумай сама, кто может быть лучшим целителем, если не некромант. Я мог отогнать смерть от любого, а уж выздороветь – вопрос времени. И вообще – это две стороны одной монеты. Смерть пугает, но переверни монетку и увидишь жизнь.
– А что ты тут делаешь?
Разглагольствования Иннис не интересуют, для этого она слишком практична.
– А ты? Ты ведь… да, магия воздуха, – призрак внимательно вглядывается в нее, – а чтобы пробудить меня, нужна некромантия, и не из слабых.
Изображаю поклон.
– А это я.
Призрак вглядывается в меня. Ощущение такое, словно по телу шарят веничком для смахивания пыли, таким, с перьями.
– Та-ак… полудемон.
– Почему – полу?! – удивляется Иннис.
– Потому что я и правда полукровка. Но на наш договор это никак не повлияет.
– Подробности?!
Командный тон призраку не помешала сохранить даже смерть. Так что я предоставляю слово Иннис. Можно бы его развеять, ну да ладно, пусть живет. Все-таки девочкин родственник…
Нестыковки в рассказе Тиданн Андаго выцепляет на раз и вопросительно смотрит на меня. За спиной Иннис показываю, что потом объясню все. Принимает.
– Значит, Ринна все-таки попалась.
– Попалась?
– Ну, ты же сама видишь своего отца. Тебе не кажется забавным, что, расставив сети на твою мать, в итоге он запутался в них сам?
До меня доходит быстрее, до Иннис чуть медленнее…
– Так он… тоже?!
– Есть такое. Приворот – средство сильное.
Иннис выдает четыре этажа с загибами, неумело, но старательно. Я успокаивающе обнимаю ее за плечи.
– А вы-то откуда знаете про приворот?
– Мне ли не знать?! Иннис, ты не в курсе, что у твоей матери еще и старший брат был?
Иннис бледнеет.
– Д-да. Но он ведь…
– Пропал без вести. И то – для чего он нужен был Сидону Андаго?
Подхватываю девчонку, пока та не шлепнулась в обморок.
– Подробности, дохлятина!
Вот теперь это сказано подобающим тоном. Призрак вглядывается еще раз, я выпускаю силу на волю – и вот тут он бледнеет.
– Твою же ж! Ты…
– Да. Я. И если ты мне сейчас не ответишь – я твой курятник запалю с четырех концов!
Призрак вздыхает и начинает рассказ.
Он вообще-то тоже некромант. Но в результате какой-то злой шутки судьбы стал целителем. Если превратить минус в плюс, можно лечить той силой, которая предназначена для убийства, это так. Просто меня никогда такому не учили, а вот семейка Андаго не чуралась экспериментов.
Так вот.
Тиданн умер, как и положено. Но в свое время он проводил опыты в этой лаборатории. В том числе и на своей крови. И в результате…
Ровно двадцать три года назад…
