Лана Ежова - Лилии на ветру
Возле пентагерона Костя замер, целиком погрузившись в себя. Нет, его мысли не были отчаянными. Пока он плелся по двору завода, они приняли определенный оборот. Он сделает то, что требует демон, и наконец-то будет свободен. Хват сам сказал, что больше не нуждается в его услугах, ведь освобожденный Повелитель наградит его телом. Новым, совершенным, а не этой жалкой человеческой оболочкой.
Пелена дождя, стучавшего по крыше, скрыла его от остального мира, наполнив душу нереальным умиротворением. Возможно, такие ощущения возникают у самоубийцы, ясно осознающего, что это последний день его жизни. Косте вдруг стало легко и спокойно. Сейчас все закончится. Что ждет его после смерти, он не знал и, если честно, мало верил в существование ада и рая. Хуже, чем последние шесть лет, ему не будет. Значит, да здравствует забвение! Лисовский потянулся к источнику силы внутри, который дал ему демон, и одним взмахом руки смел с пентагерона песок. Точные линии пятиконечной звезды с символами по центру и на лучах хищно темнели на сером полу.
Из тайника в стене Костя достал четыре маленьких пузырька с темной густой жидкостью. Кровь, кровь магичек, убитых им по приказу Хвата. Благодаря магии ни один ушлый вампир не унюхал его схрон. И она позволила сберечь ее свежей, как и в первые секунды, когда он ее пролил. И естественно, полной силы. Насильственная смерть ведьмы освобождает грозную магию, которую можно «законсервировать» в крови, чтобы потом использовать в запрещенных обрядах. Лисовский собирался принести драгоценную жидкость в жертву, активировав пентагерон-врата в закрытое измерение, то, которое высшие демоны используют в качестве тюрьмы для своих преступников. Воитель вернется на Землю и заставит ее содрогнуться. Славное время настанет: сотни тысяч смертных и полуночников падут от мечей его воинов, прольются реки крови, тьма опустится на мир. Костя мотнул головой, прогоняя чужие фантазии. Порой мысли Хвата перемешивались с его, так что было тяжело определить, где чьи.
Нет, Лисовский не верил, что освобожденный демон устроит библейский апокалипсис. Слишком просто для древнего изощренного существа, если он, конечно, не сдвинулся с ума во время заточения. Скорее всего, демон затаится, осмотрится и, войдя в курс дела, начнет мстить исподтишка. Сначала своим собратьям, осудившим его на пожизненное заточение, затем – человечеству, с помощью мелких демонических сущностей развязав, например, третью мировую войну. Или поспособствовав открытию нового химического оружия. Или взорвав несколько атомных станций. Или…
Было много «или». И каждое из них вело к миллионным жертвам среди мирного населения, коего одержимому было не жаль. Ничего, планете грозит перенаселение, так что чистка не повредит. Лисовский цинично хмыкнул и вылил кровь первой ведьмы на линии звезды. Пентагерон, полыхнув, жадно впитал в себя подношение. Когда опустел четвертый пузырек, Костя шагнул на середину пятого луча и, полоснув выдвинувшимся когтем по запястью, наполнил символы собственной кровью. С первыми словами заклинания в центре активированной звезды возникло темное облако. Живое. Движущееся. Мерцающее.
Лисовский читал по памяти древние слова – и облако, разросшись, превратилось в черный вихрь. Вихрь, кружившийся против часовой стрелки. В эпицентре круговорота, то появляясь, то исчезая, закружились костяные оскаленные морды.
Демон в теле человека ощерился – первые гости уже на пороге. Добро пожаловать, родственнички!
Узнав владельца тяжелой руки, Лиля с облегчением перевела дух, но все равно напугавшему девушку великану пришлось поддержать ее.
– Тише, девочка! – Оборотень обеспокоенно заглянул в лицо возлюбленной своего племянника. – Ты что, ранена?
– Нет, Леш, просто испугалась, – прошептала Лиля, собираясь с силами.
– Ого! Уже не путаешь меня с Гошей! – поразился гигант и тут же спросил: – А где Кир?
Глотая слова, Лиля поведала спасателям все, что они хотели знать.
Маги не тратили время понапрасну – тотчас поспешили на помощь Кириллу. Лилю, пообещавшую вести себя как мышка и не путаться под ногами, пришлось взять с собой.
«Щит невидимости», наведенный на группу Мирославом, считался одним из сложнейших в этом виде оборонной магии. Он не только гасил издаваемые бегущими людьми звуки, но и, пропуская дождь, позволял оставаться им сухими. Благодаря щиту Лиля и не почувствовала приближения команды Мира.
Если бы не дядя Кира, тащивший ее под руку, девушка не выдержала бы темп, заданный магами. Даже пожилой экзорцист, казалось, мог сдать норматив в беге на длинные дистанции.
Бой длился пятнадцать минут – именно столько времени прошло, как сбежала Лиля.
Кирилл, сделав пару пробных магических ударов, убедился, что у Веласкеса с его ближайшими сторонниками хорошие амулеты, подавляющие магию. И ему не дезактивировать такое количество глушилок. Так что рассчитывать приходилось на одну грубую силу оборотня. И он отпустил своего внутреннего зверя на волю, позволив ему захватить контроль над телом. И все внешнее, привитое человеческим обществом, утонуло в ярости хищника, отстаивающего жизнь своей самки, матери его будущих детей.
Про себя он не думал. Силы не равны, главное, продержаться подольше и не пустить по следу Лили ни одну кровососущую тварь. Вампиров и кровозависимых оказалось больше, чем он рассчитывал. На шум драки из здания подтянулись еще охранники Алхимика.
Разрывая когтями вампирью плоть, ломая позвоночники, отрывая головы, он двигался к Веласкесу, словно тот являлся его главной целью. И ему это почти удалось, пока один из телохранителей, по национальности японец, отбросив в сторону меч, не пустил в ход серебряную цепь. Руки вампира от соприкосновения с губительным металлом защищали кожаные перчатки до плеч, тогда как Киру приходилось совершать немыслимые повороты и кульбиты, дабы избежать обжигающего удара. Вампир оказался мастером боевой цепи. Двигаясь как смерч, японец вскоре заарканил оборотня и повалил на асфальт.
– Зря рыпался, волк, – склоняясь над вервольфом, заметил Веласкес.
Кир, обвитый цепью, дышал тяжело. Зверь внутри, поджав хвост, отступал обратно в тень, передавая управление человеку.
– А твоя девчонка успела-таки сбежать, – вдруг вспомнил Алхимик и скучающим тоном приказал голему: – Циклоп, догони и сверни ей шею. Она мне больше не нужна.
Отчаяние пополам с яростью затопило душу Кирилла: помощь не успеет, Лилю настигнут и… И Кир сделал то, что поклялся никогда не делать. Он обратился к малоизученной стороне своего Дара – превращению хамелеона в нелюдей. Дымящаяся цепь распалась на звенья под напором чудовищной силы.
Алхимик не успел моргнуть, как оказался опутан гигантским щупальцем.
Дождь хлестал землю холодными струями. В обуви хлюпала вода, и ноги скользили, теряя опору. Если бы не Леша, она не раз бы упала, а так бежала вполне сносно.
Информационные щитки и густые елки не позволяли сразу увидеть, что происходит на пятачке перед административным зданием, лишь услышать надсадные крики и стоны. Но когда они обогнули препятствия, Лиля споткнулась и с неожиданной силой дернула Лешу назад. Впрочем, оборотень затормозил и сам.
– Что это?! – Вопрос, вырвавшийся у Давида, мог задать каждый.
Впереди высился громадный клубок черных щупалец, каждое из которых сжимало по еще дышащему вампиру или трупу клыкомана. Возле монстра, похожего то ли на огромного кальмара, то ли на исполинского спрута, ловко скакал японец с мечом. Единственный оставшийся не схваченным вампир рубил щупальца, стараясь освободить своего господина. Меч мелькал молнией в руках воина, но не причинял чудищу ощутимого вреда.
Трупы задушенных людей спелыми плодами посыпались на асфальт. И японцу пришлось двигаться еще быстрей – количество щупалец, ведущих на него охоту, увеличилось.
– Что это? – Целитель повторил вопрос.
Ужас вперемешку с восхищением исследователя читался на некогда невозмутимом лице блондина.
– Похоже на кракена, – прошептал себе под нос Мирослав и вопрошающе посмотрел на Лешу: – Это ведь он?
– Да, – подтвердил недоговоренное оборотень и до боли сжал холодную ладошку девушки. – Это Кирилл.
Он чувствовал себя могущественным. Всесильным. Неуязвимым.
Почти полубогом, упивающимся своим праведным гневом.
Треск ломаемых костей, крики и стоны врагов наполняли сердце темной радостью.
Ничего нет слаще, чем агония врага.
Багровый туман перед глазами постепенно опутывал сознание, заставляя забывать, что кроме ярости и жажды крови есть и другие чувства, заставляя забывать, кто он такой.
И он растворялся в призванном монстре, теряя себя во тьме.
– Мы должны ему помочь, – очнувшись от первых эмоций, заявил Мирослав. – На некоторых вампирах магические глушилки, а на Веласкесе так вообще амулет, защищающий от физического воздействия. Ему и танк нипочем.
