Андрей Васильев - Время рокировок
— Как много вопросов, — заметила Марика из своей лодки. — Могу тебе еще рассказать, на каком боку я обычно засыпаю.
— Не хотите отвечать — проваливайте, — и не подумал менять модель поведения мужичок. — Двигайтесь прямо и скоро снова будете на реке. Бывайте!
— Эй, — окликнул его я. — Щур, покажи ему висюльку. Мы тут по личному разрешению владетеля… Как его?
— Рувима, — понял меня Щур и помахал бронзовой безделушкой.
— Понятно, — кивнул мужичок и вытянул руку. — «Пятерка». За яхтой, вон той, дальней, синего цвета, которая «Фламинго» называется, будет поворот, в него войдете и двигайтесь до стены. Там стоите и ждете меня, из лодок не вылезать, с плота тоже не сходить. Ясно?
— Предельно, — кивнул я.
— Тогда давайте, давайте, — замахал он рукой. — Не стоим на месте, это не дикие места, это Вавилон, тут надо двигаться быстро!
— Я один себя ощущаю маленьким мальчиком из Тульчина, попавшим в очень большой город? — громко поинтересовался Одессит. — Не знаю, как вам, а мне немножко боязно, немножко стыдно за свою провинциальность, но зато очень интересно, чем это кончится. Правда, для маленьких мальчиков из Тульчина в больших городах все кончается, как правило, не очень хорошо, но иногда они ухватывают удачу за усы.
— А как «не очень хорошо»? — спросила у него Фрэн.
— Ну, сначала их лишают девственности, потом тех денег, что у них есть, потом они становятся директорами фирм, и в результате отвечают за то, что с этими фирмами делали дяди, которых эти мальчики никогда даже не видели, — охотно ответил ей Одессит. — Срок ответа обычно составляет от трех до шести лет общего режима. Потом они возвращаются в Тульчин, женятся и с печалью смотрят на то, как их взрослеющие дети собираются покорять большие города.
— Никогда бы не подумала, что такое скажу — но его болтовня как-то даже к месту, — удивленно произнесла Настя.
— Магия большого города, — засмеялся Голд. — Азиз, вон туда. Если не ошибаюсь, это та яхта, про которую нам говорил тот, в «партаках».
— В чем? — тут же спросила у него Настя.
— На самом деле? — удивился я. — А мне показалось — просто роспись по телу.
— Да прямо, — фыркнул Ювелир, который слышал наш разговор, расстояние между лодками было не таким уж и большим. — Все верно Голд говорит — воровские у него татуировки, там такой иконостас… Настенька, по телу этого человека можно изучать криминалистику, чего у него там только нет. Кстати, именно по этой причине, я сомневаюсь в том, что он в самом деле тот, за кого себя выдает.
— То есть? — Голд даже привстал, видно, заинтересовался.
— Не хочу орать. — Ювелир повертел головой. — Пристанем — скажу.
Миновав яхту с надписью «Flamingo», мы повернули в узкую протоку, прошли мимо десятка разномастных лодок с пассажирами и без, после чего буквально уперлись в стену.
— Прибыли, — выдохнул Щур. — Ффффу!
— А тебе-то чего нервничать? — удивился Одессит. — Ты свой почетный героический подвиг выполнил еще тогда, когда нам от Оружейника благую весть припер.
— Не скажи, — помотал головой Щур. — А сюда вас доставить? Это тоже моя работа.
— Ответственный какой, — прищурился я. — Неспроста. И сразу вопрос…
— Сват, давай по очереди, — потребовал Голд. — Ювелир, так что там с татуировками.
— У него на правом предплечье набит кот в шляпе и с бантиком, на левом — парусник, а на груди — распятие с пятью молящимися людьми — тут же ответил тот — Парусник — это означает что он «гастролер», мотается по разным городам, и не работает там, где живет. Кот в шляпе — символ карманника. Распятие — обозначает, что он в большом авторитете. Ну ладно, с натяжкой можно согласиться с тем, что карманник может быть «гастролером». И даже с тем, что он может быть в авторитете, пусть. Но бабочка под головой кота?
— А что она означает? — спросила Милена, которая, как и все мы, с интересом слушала Ювелира.
— Это значит, что когда-то он здорово напортачил. — Ювелир, похоже, застеснялся такого внимания к себе. — Что сотрудничал с администрацией исправительного учреждения. Такие люди не могут получить распятие. Проще говоря, он выбирал татуировки покрасивее, вот и все. Кстати — если бы такое увидели воры на той земле, то мало бы ему не показалось, такие «партаки» еще заслужить надо.
— А зачем же он тогда это сделал? — удивленно спросил Амиго?
— Кто его знает. — Ювелир сморкнулся за борт.
— Я так думаю, что он вора собирался отыгрывать, — подала голос Фрэн. — Ну, сначала-то все думали, что все будет игрой. У меня много приятелей себе разного всякого прикупили — и чипы встроенные, и облик оборотня. Вот только с игрой не сложилось, а купленное осталось.
— Ну, чип или когти длинные — это еще ничего, это даже здорово, — отметил Павлик и потрогал свое ухо. — Это им еще повезло. Лучше бы я себе такой иконостас тогда забабахал!
— Какие монументальные у вас познания по этой части, — тактично перевела разговор Фрэн, без малейшей иронии обращаясь к Ювелиру. — Вы, видимо, занимались этой тематикой? Чувствуется серьезная подготовка.
— Занимался, — подтвердил Ювелир, дернув щекой. — Было дело.
Мы с Голдом обменялись взглядами, мы давно догадались, что прошлое этого человека не безоблачно.
А вообще я был удивлен — надо же, как там все четко разложено по полочкам, в уголовном мире. Я даже и не подозревал об этом. Хотя — на том свете об этой стороне жизни никогда и не говорили, это считалось дурным тоном. Нет, кое-что я знал. Века идут, а остаются какие-то сообщества, которые не меняются и чтут свои многовековые традиции. Воровское братство — одно из них, нам по этому поводу даже лекцию в Академии читали. Про них, и еще про масонов. Но таких деталей не касались, это точно.
Те же, кто побывал в исправительных учреждениях никогда и ни о чем не рассказывали, таково было одно из условий освобождения из-под стражи.
— Любопытно. — Голд помахал кепкой Ювелиру. — Спасибо. Я потом еще порасспрашиваю тебя на эту тему?
— Можно, — как-то даже смутился тот.
— Теперь мне дозволено потерзать нашего лоцмана? — язвительно спросил я у Голда.
— Извольте, — чинно кивнул тот.
— Скажи мне, лишенец, — мягко, по-отечески поинтересовался я у Щура. — Ты почто мне про знак не рассказал, и про боковые протоки тоже?
— Эмммм… — замялся Щур и ткнул пальцем мне за спину. — Вот, это к нам.
Темнит что-то наш лоцман-проводник, что не есть хорошо. Но это ладно, потом разберемся.
Тем временем к нашим лодкам подошли двое — тот самый татуированный молодчик и еще один человек, одетый достаточно чудно, я бы сказал — по средневековой моде. По крайней мере, именно в такие одежды были облачены герои сериалов, которые постоянно крутили по телевидению — штаны в обтяжку, остроносые туфли, короткая курточка и на шее, на толстой железной цепи, какая-то фигулька болтается.
Если честно — смотрелось это очень забавно. Но я сам улыбаться не стал, и еще Настю ногой толкнул — она затеяла похихикать, я это сразу понял. Не стоит нарываться вот так, сразу.
— Вот они, — ткнул в нас пальцем татуированный. — Личный допуск владетеля Рувима.
— Кто старший? — окинул нас взглядом его спутник.
— Он, — показал на меня Голд, и я, решив не тянуть, вылез из лодки. Ну вот не люблю разговаривать, когда на меня смотрят сверху вниз.
— Сват, — представился я, подходя к этой парочке.
— Грэй, — назвал свое имя средневековый персонаж, но руку протягивать не стал. Нет — так нет, я тоже обошелся без этого. Нет ничего глупее, чем тот момент, когда рука, протянутая для приветствия, повисает в воздухе. — Откуда прибыли?
— Из верховьев реки, — пожал плечами я. — Точнее не скажу, с ориентирами туго. Могу назвать время в пути.
— Не надо, — отказался Грэй. — Цель приезда?
— Ознакомительная, — незамедлительно ответил я. — Оценить возможный рынок сбыта, закупка необходимых нам вещей. Да и вообще — просто поглядеть на ваш город. Интересно же. Единственный крупный населенный пункт на много километров вокруг. По крайней мере, тот, про который нам стало известно.
— Это да, — согласился со мной клерк. — Откуда знакомы с владетелем Рувимом?
Какой интересный вопрос. И взгляд у этого странновато одетого товарища стал каким-то колючим.
— Так вы у него и узнайте, — доброжелательно посоветовал ему я. — При встрече непременно попрошу дать вам исчерпывающую информацию по данному поводу.
А что я еще мог сказать? Я сам не знал, откуда я знаком с владетелем Рувимом. Больше скажу — я даже не знаю, как он выглядит и что он за человек. Хотя и догадываюсь, откуда здесь ноги растут, тут дураком надо быть, чтобы это не понять.
— Значит, так, — Грэй пропустил мимо ушей мои последние слова. — Слушаем внимательно. Правил поведения в городе не так уж много пока, но они соблюдаются неукоснительно. Первое — убийства себе подобных запрещены. Полностью. Под «себе подобными» я имею в виду таких же, как мы, людей, попавших сюда, причем неважно, как они выглядят — как человеки, как орки или даже как волки, передвигающиеся на задних лапах.
