Своя игра. Тетралогия (СИ) - Соколов Юрий Юрьевич
Наутро моя живучесть поднялась до семидесяти восьми процентов, что было еще очень мало. Если б я мог только лежать, отъедаться и накачиваться снадобьями, окреп бы к полудню. Однако практически все, о чем я вчера толковал Свэну, теперь касалось меня. Предстояло переделать множество дел здесь, у лабиринта, и после драпать отсюда на повышенной скорости. Когда Свэн не явится в назначенное время на Крапивную пустошь, Грюнберг вряд ли рискнет отправить к нему еще одного гонца: у него слишком мало хорошо вооруженных воинов. Но добравшись до замка он точно вышлет целое войско. И это войско не должно нас с Люцифером догнать; тем более застать на месте.
Кроме казны виконта у меня накопилось немало денег. Первые я взял еще у Креппера, немного собрал у берлоги медведя‑людоеда, и что‑то нашлось у каждого из погибших вчера воинов. Впечатляющая сумма оказалась в кошельке у Ганса, а у Свэна – еще большая. Видно, управляющий носил при себе все свои сбережения, давно решив сбежать от Грюнберга и выбирая только момент. Еще у меня были магические причиндалы Ганса, шесть груженых провиантом и фуражом лошадей и пять комплектов оружия и брони, которые я намеревался продать на Разбойничьем тракте. Но лошади не увезут дополнительный груз сверх того, что уже был у них во вьюках, а продолжать использовать для перевозки добычи Люцифера я не хотел. И я не хотел после завершения всех торговых операций превратиться в ходячий банк, который так и напрашивается на ограбление.
Разумнее всего было бы закопать лишнее в укромном уголке, бросив сверху труп Ганса и обложив остальными покойниками. Мертвый маг сорок шестого уровня сумел бы сравнительно хорошо охранять клад, командуя пятеркой среднеуровневых воинов, и любой покусившийся на мое добро смертный поимел бы крупные неприятности. Но чтобы провернуть такое, самому требовалось быть магом 50+, или даже 60+. Также понадобилось бы дополнительно защитить спрятанное от поползновений любителей халявы из числа духов и демонов, которым зомби с мечами пофиг. И от элементарной сырости. То есть зашить в кожу и доспехи, и остальное, что могло заржаветь или сгнить, промазать швы тюков жиром, наложить сохраняющие заклинания… Нет, этот способ слишком сложен, и практичен лишь при долгих сроках хранения – годами, десятилетиями. А мне нужна краткосрочная заначка. Оставил, забыл, занялся другими делами; вспомнил – пришел, забрал. И ведь место рядом хорошее, как сказал давеча Люцифер, и безработные сторожа в наличии.
Открыв базу знаний, я прошерстил ее всю, но не нашел указаний на то, как заключать договора с порабощенными духами, если они порабощены не тобой. Возможно, никто раньше и не пытался этого делать. Что ж, попробую создать прецедент. Система обязана позволять такие штуки, иначе она не развивалась бы. Порядки во Вселенной Дагора вольные: действуй в рамках основополагающих правил – и делай что угодно. Взять хотя бы историю с созданием расы проклятых. Изначально ее не было, а позже появилась.
Люцифер выслушал меня и кивнул.
– Да, нужен именно договор, – сказал он. – Не получится просто заставить духов лабиринта сделать то, что ты хочешь. Для этого надо знать варварские обряды.
– И вложиться маной так, как мне недоступно, – добавил я. – Шаманы наверняка использовали не только свою, но и племенную. Мы поступим проще. Заплатим бесплотным – и все, и пусть они с полученным что хотят делают: в ману превращают, под подушку прячут… Как считаешь, сколько бы с нас взяли за хранение казны и доспехов в банках или храмовых сокровищницах Каритека?
– Не менее чем по одному золотому в день. Скорее – более чем по одному. Ты ведь не сумел бы доказать законное происхождение денег и убедить банкиров и жрецов, что за твоим вкладом не придут уже завтра весьма разъяренные и серьезно настроенные лица. А доспехи слишком громоздки. Занимать ими место в хранилищах дорого уже поэтому.
– Значит, духи должны удовольствоваться минимальной ставкой. К ним тут желающие в очередях не стоят. И хранилище не забито доверху.
– По нашим понятиям оно вообще безразмерное.
– Чудесно.
Я осторожно надрезал чистый лист в книге заклинаний, вырвал его и приготовил письменные принадлежности Ганса. Только бы на листе ничего не было написано невидимыми чернилами…
Договор был предельно прост – юридического образования для его составления не требовалось. Духи сохраняют в неприкосновенности принадлежащие мне деньги и вещи, получая по одному золотому в сутки. Любые связанные с хранением риски они берут на себя и в случае чего обязуются возместить мне материальный ущерб. Если я позднее заберу лишь часть ценностей, плата за сохранение остального пропорционально уменьшится. Бесплотные не должны препятствовать изъятию вклада никаким мыслимым способом, искусственно удлиняя срок хранения и увеличивая свой заработок. Я, со своей стороны, обещаю не хитрить с изъятием, прибегая к услугам магов, демонов или других духов, дабы оставить обитателей лабиринта виноватыми ради получения оговоренной компенсации ущерба. В свидетели своей добронамеренности я призвал саму Высшую Справедливость и предложил духам сделать то же самое. Точка. Подпись.
На обратной стороне листа я написал воззвание к Высшей Справедливости с просьбой о посредничестве. Не хотел я с нею связываться – очень не хотел. Тем паче по столь незначительному поводу. Но где я тут, в лесу, найду надежного гаранта сделки?
Реакция последовала незамедлительно:
«Ваше прошение получено. Его рассмотрение может занять некоторое время».
Подождем, подождем. Гораздо больше результата меня волновал сам процесс взаимодействия с Высшей Справедливостью, – и теми, кто ее представлял. В сущности, мое обращение к ним из‑за какого‑то там клада было не чем иным, как стрельбой по воробьям из Царь‑пушки. Но ведь если возникнет нужда пальнуть по чему‑нибудь крупному, поздно будет испытывать пушку. Не в последнюю очередь я пошел таким путем и потому, что этой здешней вундервафли весьма опасался: не убьет ли меня при выстреле? Хоть иногда необходимо делать именно то, что больше всего страшит. Полезно. Практика показывает, что в девяносто девяти случаях из ста никаких оснований под твоим страхом не имелось. Вот и сейчас – меня не вытащили в небесный Дом Правосудия, как должно было произойти при рассмотрении серьезного дела, и не задавали вопросов. Значит, или подадут помощь или откажут в ней. Польза при успехе несомненна. Отказ обойдется в еще один лист из книги заклинаний, на котором напишу новый договор.
«Ваше прошение признано заслуживающим внимания и может быть удовлетворено. Оплата за посредничество: пять золотых или две тысячи пятьсот единиц маны».
Вот как? Оказывается, услуги не бесплатные. С одной стороны это меня не удивило: а почему они должны быть бесплатными? Чтобы каждый дурак на халяву пользовался высочайшей инстанцией Вселенной Дагора как прислужницей?.. И все‑таки я оказался разочарован. Высшая Справедливость же… Высшая. А на деле – название громкое, а интересы сводятся к баблу и мане. Спасибо хоть ценник скромный. Собственно – более чем.
Глянул индикаторы: мана восстанавливалась медленнее живучести – ее подъедали вшитые в некоторые исцеляющие зелья заклинания, не требующие прочтения и активирующиеся автоматически. Шестьдесят два процента всего, – а сколько это будет в единицах? Пересчет до сих пор представлял для меня трудности из‑за отсутствия привычки к нему. Сложными заклами я не пользовался, простые большую часть времени применял умеренно. Расход волшебной силы становился критичен лишь в отдельных ситуациях, когда уже не до пересчета, и вызов калькулятора в интерфейсе – последнее, что следует делать, если не способен производить необходимые вычисления в уме и держать там же все значимые параметры.
Сейчас я калькулятор вызвал – визуально он представлял собой вощеную дощечку, на которой требовалось писать стилом. Ответ появлялся сам, а скорость его появления зависела от математических способностей. Итак, проценты умножаем на текущий уровень. Это получается две тысячи сто восемь. Повышающий коэффициент у меня всего один и три по причине слабого развития магических навыков. Понижающий отсутствует – хоть здоровьишко мое и подорвано пытками, сейчас я активно иду на поправку. Значит, выходит две тысячи семьсот сорок единиц маны.
