Герои меча и багов (СИ) - Георгиевич Ярослав

По идее, желание орчанки обладать этим кадром должно пройти сразу же, как только она поймёт, что на самом деле перед нею рохля и размазня.

Но… На удивление, ничего такого не случилось. Орчанка только всплеснула руками:

— Мать Земля! Что же они с ним делали! Довели тролля до такого… Их же можно пытать неделями, и они даже звука не произнесут!

Анна отвернулась, чтобы скрыть усмешку. И встретилась с понимающим взглядом человеческой девчонки, которая скривила гримасу и буркнула, тихонько — так, чтобы Яма не услышала:

— Эта клыкастая что, жалеть его вздумала? Я-то надеялась, она этого тролля будет мучить…

— Я тоже, — с совершенно искренним сожалением ответила Анна. Вновь посмотрела на «сладкую парочку». И пожала плечами.

Орчанка уже помогала Тихоне встать, аккуратно поддерживая его одной рукой. Выглядело это как запорожец, который пытается выдернуть из канавы джип… Но, на удивление, дело двигалось. Похоже, зеленокожая была куда крепче, чем могло показаться на первый взгляд, а её напористости позавидовал бы трактор.

— Вот так… Иди сюда, мой хороший… Поднимайся… Не слушай их, мы им ещё покажем! А бледнокожие пожалеют, что посягнули на здоровье и свободу моего мужа!

Анна картинно хлопнула себя ладонью по лбу. Но тут же приняла преувеличенно серьёзный вид: время для шуток прошло. Вообще-то, надо было решать, что делать дальше.

— Яма, скажи мне. Вот мы сходили в поход, вроде как всех победили. Твои родичи должны быть довольны. Что теперь-то? Возвращаемся в стойбище?..

Говоря это, Анна изо всех сил старалась казаться насмешливой, высокомерной и уверенной в себе. Но внутри у неё всё было далеко не так однозначно. Девушка прекрасно осознавала, что не контролирует ситуацию совершенно, и такое непривычное бессилие её раздражало неимоверно. Всё вокруг происходило будто само по себе, и оставалось только следовать народной мудрости, которая звучит как «если не можешь предотвратить — возглавь».

Вот и получалось, что сначала — эта толпа диких кровожадных бабуинов, которых зачем-то назвали волшебным словом «орки», с дикими воплями понеслась громить и убивать всех. Пришлось идти с ними… Спасая хотя бы то малое, что можно спасти.

Анна скосилась на девчонку, которая вроде оттаяла, но всё равно выглядела ещё потерянной. Ещё бы, будешь потерянным, когда твои руки и ноги связаны, твоя деревня разграблена и предана огню, а убийцы твоих родичей ходят вокруг и смотрят на тебя голодными глазами. А между орками и их практически беззащитной жертвой — одна-единственная эльфийка, которую саму до сих пор не пустили в расход только по недоразумению и счастливому стечению обстоятельств.

Анна понимала, что взяв девчонку под защиту, возможно, немного переоценила свои возможности и свой вес в орочьем сообществе. И будто этого одного мало — теперь вот пришлось освобождать Тихоню, отдавать его «в мужья» Яме. И ведь попробуй скажи ей что-то против! Не поймёт, и, скорее всего, пустит в ход холодное оружие.

С орчанкой, конечно, можно совладать… Но только при помощи волков, лишний раз общаться с которыми желания нет совершенно. Тем более, наверняка, единственный способ переубедить Яму — это её прикончить. А лишаться единственной союзницы в стане врага ну совсем не хочется. Орчанка хотя бы вменяемая, в отличие от всех остальных, у которых одна извилина в голове, и та прямая, и та не совсем в голове…

Пока Анна размышляла над всем этим, всё больше погружаясь в уныние, Яма придала своему благоверному вертикальное положение, убедилась, что он стоит и не падает, и наконец соизволила ответить:

— Как это — в стойбище? Ты чего? Мы же победили! Надо продолжать поход! Взять ещё больше добычи, победить ещё больше врагов!

— А не разумнее отправиться в стойбище, дать ранам затянуться, дать воинам передохнуть, и, наконец — оставить там добычу, чтобы она не обременяла наше движение?..

Яма посмотрела на Анну, как на неразумное дитя.

— Это так не работает. Орки не какие-нибудь люди, которым всё это требуется! Орки идут вперёд и только вперёд! И не отдыхают!

— Почему? Что такого неприличного в том, чтобы взять передышку после тяжёлого похода?

— Не вздумай так говорить при других. Отправишься в котёл, сразу. Или не сразу… Как повезёт.

— Но, это же нелогично…

— Молчи, ясно! Это последнее предупреждение. Я не собираюсь больше выгораживать тебя!

Больше не говоря ни слова, Яма взобралась по наваленным дровам и вязанкам хвороста наверх, туда, где ещё недавно бился в путах Тихоня. Облокотившись на массивный столб, к которому был привязан тролль, орчанка оказалась заметно выше остальных. Она деловито огляделась по сторонам, осмотрев площадь с хаотично бродящими между телами орками и деловито трусящими туда-сюда волками, и издала громкий протяжный клич. Он возымел своё действие — на Яму обратили внимание все, и начали потихоньку стягиваться к месту несостоявшегося аутодафе, становясь вокруг. Так, чтобы было лучше видно, что происходит. При этом некоторые тащили за собой добычу, которая зачастую была ещё жива и трепыхалась.

Дождавшись, когда вокруг собралась приличная толпа, Яма закричала:

— Моё племя! Сегодня славная ночь! Отважные орки бились бок о бок с младшими братьями! И успешно бились! Мы победили бледнокожих, захватили их женщин, разорили их дома!..

Остальные слова заглушил дружный многоголосый рёв, вырвавшийся из десятков глоток. Орчанке пришлось брать паузу в своей речи и она продолжила, только дождавшись, когда шум наконец стихнет.

— Да здравствует та, что вернула младших братьев и убедила их пойти с нами! Да здравствует воительница, бледная снаружи, но зелёная внутри! Да здравствует та, в чьей груди бьётся сердце настоящего орка! Да здравствует та, что убила собственными руками человеческого колдуна и отправила в поля вечной охоты моего мужа, ужасного Сломанного Клыка! Да здравствует Красная Госпожа!

На этот раз восторженных криков не последовало. Но Яма не дала толпе «остыть», тут же продолжив:

— И она говорит вам: орки и младшие братья — великие воины! Но нам нужно больше крови, больше побед! Надо идти дальше! Взять ещё больше добычи, победить ещё больше врагов! Победить вообще всех!

Вот эта — последняя — фраза, уже встретила вновь всестороннюю поддержку и одобрение толпы. Видно, это было именно то, что орки сами хотели услышать. И хотя Яма не просила ни о чём таком, Анна взобралась по дровам к ней наверх и встала рядом, после некоторых колебаний подняв трофейное «знамя». Пусть оно было из каких-то рваных панталон и выглядело как поделка первоклассника с уроков труда, причём такого редкого первоклассника который делает всё сам, а не использует родителей — но зато знамя включало в себя череп и минимум одну кость! То, что эти зеленокожие варвары так любят!

Вопли и правда стали сильнее. Но Яма не закончила, и, дождавшись хоть какой-то тишины, продолжила вещать — чисто Ленин с броневика:

— И это ещё не всё! В этом логове бледнокожих мы нашли дальнего родича! Бледнокожие пытали его и хотели казнить, но мы вовремя его спасли! Встречайте — тролль по имени Молчун, мой новый муж! Его кровь не совсем чиста, но он стоит любого из нас!

Спрыгнув, орчанка взяла руку Тихони и подняла высоко над головой, так, чтобы все смогли его видеть.

— Теперь у нас есть настоящий тролль! Могучий, непобедимый! Мы пойдём и убьём всех врагов! Вперёд же!

Увлекая за собой Молчуна, Яма уверенно зашагала вперёд, прямо в самую толпу. И… Орки поспешно расступились. Анна схватила девчонку-пленницу за руку, подняла Знамя повыше и поспешила следом — пока кольцо из угрюмых зеленокожих не сомкнулось снова, отрезая от своевольной помощницы. Она, очевидно, в первую очередь преследовала исключительно свои цели… Но без неё было бы ещё хуже.

Правда, когда они прошли основную массу орков, Анна свернула в сторону. Перед тем, как покинуть площадь, она подошла к дому с развевающимся перед ним серым флагом и коснулась перстнем флагштока. Полотнище тут же окрасилось в красный цвет, и мелькнуло сообщение о захвате поселения «деревня людей». Подумать только — формально, это уже второе захваченное девушкой поселение! Иметь бы ещё возможность нормально ими воспользоваться… К сожалению, проблемы были как со стойбищем орков, которые, кажется, совершенно не поддавались управлению, так и с человеческой деревней. Хотя бы потому, что она уже пылала с разных концов. Наверное, пройдёт совсем немного времени, и все эти деревянные дома превратятся в угли.