Лирой (СИ) - Гросов Виктор

— Мы сделаем все возможное, — пообещал Игорь.

Сотрудничество с музеем оказалось не таким увлекательным, как я себе представлял. Историки засыпали меня вопросами о прошлом, но мои знания о двадцать первом веке были, мягко говоря, посредственными. Я же простой автомеханик, а не ходячая энциклопедия. Да, я мог рассказать им про свою мастерскую, про то, как мы с Димкой гоняли на моей старенькой «Ниве», про рыбалку на озере, про посиделки с друзьями у костра. Но все это было не то, что они хотели услышать.

Их интересовали глобальные вещи: политика, экономика, технологии. А я в этом ничего не смыслил. Через пару недель интерес ко мне заметно угас.

Пару раз меня словно манекен выставляли на телевидение, в нескольких ток-шоу, но особого интереса это не вызвало у телезрителей. Видимо на интерес публики рассчитывали в музее, надеясь получит дивиденды с этого. В научном мире так же прохладно восприняли «пробуждение» предка. Несколько раз задавали вопросы о том откуда в 21 веке технология криосна, но ответ я дать не смог. Некоторые журналисты и ученые открыто назвали представителей музея шарлатанами. Так что, звездой, со всеми вытекающими бонусами, не получилось стать.

Все это время я жил в больничной палате, оплачиваемой музеем.

— Сергей, — сказал мне как-то Виктор Петрович, — мы очень ценим ваше участие в нашем проекте, но, к сожалению, ваши воспоминания не дают нам той информации, которую мы ожидали получить.

— Я понимаю, — ответил я, чувствуя себя немного уязвленным, — Я же говорил, что я не историк и не ученый.

— Да, да, конечно, — закивал Виктор Петрович, — но мы все равно благодарны вам за помощь. Мы обеспечим вас всем необходимым для жизни в нашем времени.

И они действительно обеспечили. Мне выделили небольшую блок-квартиру в этом же небоскребе, выдали коммутатор, документы, поставили на учет, дали гражданство. Я даже получил доступ к всемирной сети — огромному хранилищу информации, где можно было найти все что угодно. Но свое обещание по поиску информацию о судьбе моих друзей музей не выполнил.

И вот тут-то мне пришла в голову идея. А что, если попробовать самому найти потомков Димки и Антохи? Вдруг они где-то здесь, в этом будущем? Ведь доступ к сети у меня теперь есть.

Я засел за моноблок и начал поиски. Оказалось, что это не так-то просто. В сети было столько информации, что голова шла кругом. Но я не сдавался, я ведь знаю, что такое Интернет.

Я перерыл архивы, базы данных, социальные сети. И, наконец, мне улыбнулась удача. Я нашел небольшую заметку про несчастный случай на раскопках древнего могильника. Там не было упоминаний обо мне. Было указано, что выпившая молодежь устроила дебош на месте раскопок, а один из молодых людей пропал. Правда там упоминалась фамилия практиканта Антона. И это было зацепкой, которая позволила продолжить поиски. Я нашел Антона Сергеевича — праправнука моего друга Антона. Он был ученым, работал в институте археологии.

Сердце забилось чаще.

— Неужели это он? — пробормотал я, разглядывая фотографию молодого человека с умными глазами, так похожими на глаза его деда.

Я тут же написал ему сообщение, рассказав свою историю. Ответ пришел на следующий день. Антон Сергеевич был потрясен. Он смутно помнил рассказы от прадеда о загадочном саркофаге и о пропавшем друге его отца, но никогда не думал, что эта история окажется правдой. Его предок не знал, что все это время я был в саркофаге. Антон-дед пытался убедить общественность в том, что в саркофаге я, но перестал это делать после того, как его чуть не упекли в психушку.

Мы договорились с Антоном встретиться у меня. И вот, я стою у входа в свой блок, нервно теребя в руках коммуникатор. В дверь позвонили. Я нажал кнопку открывания и дверь съехала в сторону. На пороге появляется он — высокий, стройный, с той же умной улыбкой, что и у деда. В нагрудном кармане виднелись сложенные очки.

— Сергей? — спрашивает он, протягивая руку.

— Да, это я, — отвечаю я, чувствуя, как глаза чуть увлажняются, — Здравствуй, Антоха.

— Дед столько рассказывал о тебе, — улыбается он.

Антон Сергеевич оказался отличным парнем. Мы быстро нашли общий язык, несмотря на разницу в возрасте и происхождении. Не знаю, что ему рассказывал дед обо мне, ведь знакомы мы были всего денек, но явно что-то хорошее.

Антон рассказал и про Димку, который не дожил до старости и сгинул в очередной авантюре. По обрывочным сведениям нам удалось установить, что он был кому-то сильно должен и это его и сгубило. Мы выпили с моим первым настоящим знакомцем из будущего. Было грустно и как-то пусто на душе. Антохин внук, стараясь ободрить, отвлекал меня от тяжких дум.

Он рассказал мне о мире будущего, о том, как люди живут в гигантских небоскребах-городах, каждый из которых вмещает миллионы жителей.

— Представь себе, Сергей, — говорил он, — весь город — это один огромный дом. Внизу — трущобы, где живут бедняки и маргиналы. Чем выше этаж, тем богаче и влиятельнее его обитатели. На самом верху — элита, сливки общества.

— А как же люди перемещаются между этажами? — спросил я, заинтересовавшись.

Сам я не обратил на это внимания. Жил в огромном небоскребе, на одном и том же этаже, где было все от больницы и супермаркетов, до парков и жилых блоков-квартир.

— Через лифты, — ответил Антон, — Но это не просто лифты, а сложная система контроля и доступа. Каждый житель имеет свой рейтинг полезности государству. От этого рейтинга зависит, на какие этажи ты можешь подняться.

— Рейтинг полезности? — удивился я, — А как его определяют?

— По-разному, — пожал плечами Антон, — образование, профессия, вклад в развитие общества… Но в основном, конечно, деньги-баллы.

Рейтинг полезности, как объяснил мне Антон Сергеевич, был краеугольным камнем этого общества будущего. Он определял практически все: место жительства, доступ к образованию и медицине, возможность путешествовать, даже выбор партнера. Что-то такое мне рассказывали, когда я оформлял гражданство. Благодаря протекции музея и поручительства ее директора мне начислили сто баллов. Тогда я не обратил на это внимания, ведь голова была занята другими проблемами, я переваривал факт попадания в будущее.

— Представь себе, Сергей, — говорил он, — что у каждого человека есть счет в банке. Только вместо денег на этом счету — баллы полезности. Ты рождаешься с нулевым балансом, а дальше — как повезет.

— И как же эти баллы начисляются? — поинтересовался я.

— За все, что считается полезным для государства, — ответил Антон, — учишься хорошо — получаешь баллы. Работаешь на престижной работе — получаешь баллы. Занимаешься наукой, искусством, спортом — тоже баллы.

— А если ничего этого не делаешь? — спросил я.

— Тогда твои баллы будут убывать, — ответил Антон, — И ты будешь опускаться все ниже и ниже по социальной лестнице.

— А как же те, кто родился в трущобах? — не унимался я, — У них есть шанс выбраться наверх?

— Шанс есть всегда, — пожал плечами Антон, — Но он очень маленький. Чтобы подняться с нижних этажей, нужно быть очень талантливым, очень упорным, или очень богатым. Там еще сложный коэффициент получения баллов в зависимости от этажности.

— А что насчет меня? — спросил я, — Какой у меня рейтинг?

— У тебя, я думаю, пока нет рейтинга, — ответил Антон, — Ты же гость из прошлого, тебя только недавно зарегистрировали. Но думаю, тебе начислят какие-то баллы за участие в проекте музея.

— Когда мне оформляли гражданство, мне говорили что-то про начисление ста баллов, но тогда я не придал этому значения.

— Не густо, — нахмурился Антон.

— А сколько баллов нужно, чтобы жить, например, на верхних этажах? — поинтересовался я.

— О-о-о, — протянул он, — это очень много. Там живут состоятельные люди, а выше — миллионеры, политики, звезды шоу-бизнеса.

— А ты где живешь? — спросил я.

— Я? — улыбнулся Антон Сергеевич, — Я на среднем этаже, как и ты. Я ученый, у меня неплохой рейтинг, но до элиты, конечно, далеко.