Наследие (СИ) - Светлый Александр

Благо, что мне не довелось видеть этот изощренный садизм собственными глазами. Отголоски печального финала сильнейшего архимага Тарта, запятнавшего своё имя позором предательства, донеслись до меня лишь в виде назойливых слухов, которые постоянно громко обсуждали растревоженные последними событиями горожане. Под пытками герцог признался, что своими руками сжег юных наследников Ланцелоха и Вермилона в наглухо заколоченной летней резиденции и у короля не осталось выбора, как назначить на роль своего наследника меня.

Я думал, что король, раз уж пришёл в себя, как-то выкарабкается, поживет подольше и бремя правления ляжет на мои плечи ещё не скоро, но ошибался. Все дни своей недолгой, продленной целительной магией жизни, Прах Ингрид Второй предчувствовал свою неотвратимую смерть и старательно, через последних лояльных слуг, укреплял шансы моего восхождения на трон.

Разумеется, о незаконнорожденном полукровке даже не вспомнили бы, если бы не предсмертные усилия короля. Второму советнику, старому герцогу Болю был отдан приказ публично признать меня законным третьим принцем и наследником Праха перед лицом всех других знатных родов Королевства. В дар за поддержку и защиту принца Прах передал второму советнику регентство. Оно давало ему огромную, фактически, безграничную власть, которая продлится, как минимум, пока принцу-наследнику не исполнится шестнадцать.

Старый герцог де Боль был уверен, что добьется за имеющееся у него время полного контроля над Тартом и осуществит бескровную передачу власти своему древнему знатному роду, или через брак принца с его внучкой, или даже его отказом в пользу регента, и предпочел сохранить формальную лояльность, признать перед другими лордами наследника-полукровку и довольствоваться регентством, вместо организации дорогостоящего и опасного силового захвата столицы.

Вступать в это неспокойное время в открытую борьбу за власть над Тартом наравне с другими лордами было по вполне понятным причинам не самой лучшей идеей. Западных лордов настойчиво склоняло к измене Королевство Кру, а северо-западных Герцогство Вестфалия. Противостояние их усиленным союзниками армиям могло закончиться не в пользу де Боля, а сплотив вокруг себя лояльных роялистов центра, востока и юга, шансы на победу возрастали многократно. Однако, было ещё неизвестно, как ненадежные северяне и хитрый западный лорд, граф Сарсинель замешаны в событиях с покушением. Возможно они уже давно предали короля и не признают его наследника и регента. Подготовка к войне в этих провинциях могла идти полным ходом и выяснить реальное положение вещей было первой необходимостью.

Прожив всего неделю, король ушёл тихо и мирно, оставив Королевство Тарт тому из сыновей, который меньше всего хотел им править. Появление на троне ничего не знающего и не умеющего наследника сместило центр внимания на его регента. Знать толпами стекалась в поместье герцога де Боля, чтобы наладить с ним хорошие личные отношения, упрочить взаимопонимание и предложить себя в качестве слуг при новом дворе и в совете. Наступали смутные времена, с новой властью рушились старые связи, договора и начинался передел власти на всех уровнях.

Я тоже был озадачен возникшим положением, думал, как себя вести и как обезопасить свою жизнь, ведь в любую секунду регент мог решить, что я ему не нужен и он вполне сможет обойтись без меня. И лишь счастливая Сирана порхала после смерти покровителя словно на крыльях.

Её давнее желание из бесправной наложницы стать полноправной хозяйкой королевского дворца, наконец осуществилось. Более того, она одновременно освободилась и от обременительной роли любовницы по требованию. Какие бы чувства не питал к ней король, она поддерживала их не от хорошей жизни и всегда помнила, что была похищена из родного дома, Великого эльфийского леса, из сердца Королевства Высших эльфов Алессии и желала когда-нибудь туда вернуться. Но возвращаться лучше богатой и могущественной, а не жалкой и опозоренной постельной рабыней. Восхождение сына на трон давало все возможности для личного обогащения и влияние на ситуацию на границе с Великим эльфийским лесом. Женщина впервые могла повлиять на скорейшее мирное урегулирование бесконечных пограничных конфликтов.

Сирана никогда не забывала, что являлась вынужденной узницей людей, их игрушкой, заложницей трагических обстоятельств, и освобождение от всех этих оков являлось для неё настоящим счастьем. Пока король Прах Ингрид Второй был ещё жив, мы оставались жить при школе магии, а затем получили предложение от герцога де Боля о переезде в его загородную усадьбу. Сам он с превеликим удовольствием занял просторный и величественный, столичный особняк герцога Сиги Вермухта, а меня с Сираной попытался отправить прочь из столицы, чтобы не мозолили знати глаза, но не очень далеко, чтобы мы находились под его полным контролем.

Я вежливо отказался от предложения регента Боля и хотя мог бы сколько угодно жить при школе, занимая любой из домиков для знати по требованию, решил избавить главу Стига от опеки над наследником и его матерью. Взял с него слово, что он будет стремиться к созданию равных условий проживания и обучения для всех учеников и сразу же информировать меня о всех случаях поиска Лайта в его школе, а сам отправился в город, подыскивать нам с Сираной более уединенное жилье. Сходу найти что-то подходящее не удалось, поэтому несколько дней мы ночевали в обычной городской гостинице.

Сирана неоднократно мечтательно заявляла, что желает вернуться в королевский дворец, но уже не в спальное крыло для наложниц, а в главные королевские покои и это вынудило меня временно переключиться на изучение защитной печати дворца для возврата его в прежнее состояние. Королевский дворец Тарта превратился в пугающий могильник и без снятия печати, не пропускающей внутрь защитного купола даже крупицу маны, нельзя было вернуть его в пригодное для проживание состояние.

* * *

Как и предполагал, бывший второй советник короля герцог де Боль считал свои обязанности регента при малолетнем наследнике формальностью. Он и при Прахе Втором обладал в Тарте огромным влиянием и связями, вместо ленящегося вникать во все тонкости экономики короля заведовал внешней торговлей, и вообще всем товарооборотом, как в своей, так и в столичной провинции, собирал в казну налоги, хорошо знал текущую обстановку и поэтому, получив грамоту регента, продолжил уверенно заниматься тем же, но считая себя уже полноправным правителем Тарта.

Герцог де Боль продемонстрировал отличное понимание, как всё построено и работает в королевстве и первым делом наложил лапу на королевскую казну, с помощью которой выплачивалось ежемесячное жалование всем слугам и страже, поддерживалась торговая и шпионская деятельность в стране и за её пределами.

Вторым шагом он собрал вокруг себя остатки королевской гвардии, объявил, что теперь он будет платить им жалование и начал стремительно пополнять её ряды максимально лояльными ему людьми.

Третьим шагом была рассылка во все провинции вести о смерти старого правителя и оглашение его последней воли. В сообщении маленькими буквами называлось имя его наследника и большими буквами выделялось имя регента, который по сути в ближайшие несколько лет и являлся фактическим правителем в стране.

Герцог де Боль воспринимал меня, как раздражающее бельмо на глазу, неизбежное зло, с которым приходится мириться, пока ещё не все рычаги правления в его руках, поэтому даже не думал приглашать на посвященные обсуждению важных политических вопросов советы, заниматься моим обучением, посвящать в тонкости управления страной. Поэтому моё неожиданное появление в его новом "дворце" с требованием выделить денег для наведения порядка в старом дворце, он воспринял, как назойливое жужжание мухи и каприз избалованного, не знающего чем бы заняться ребенка.

Меня не особо волновало насмешливое, высокомерное отношение герцога ко мне и Сиране. Я даже не напрягся, что он организовал круглосуточную слежку за нами, ещё пока мы жили в школе и слежка продолжилась в гостинице. Его действия были понятны. Ему нужно знать в какой гостинице остановился принц. Пока я не обрюхатил его внучку, не достиг зрелого возраста, в котором смогу одним росчерком пера передать всю власть роду де Боль, он вынужден меня защищать, чтобы конкуренты не взяли меня в заложники и не лишили его текущего положения.