Андрей Васильев - Время рокировок
Оружейник посмотрел на него, на меня и развел руками, как бы говоря: «Ну, что я могу сделать».
— Мне бы вообще понять — что сколько стоит? — обратился я к И Синю. — Может, есть какой-то прайс или что-то в этом роде?
— Разумеется, — азиат достал из складок одежды скрученную бумагу, которую так и подмывало назвать «свиток», и протянул мне. — Здесь все подробно описано, цены указаны в вексельных мерах.
Ага. Все-таки есть в восточном буквоедстве плюсы — все у них по полочкам разложено, — думал я, разматывая листок.
Так-так. Первой шла графа «Простые рецепты», разбитая на подпункты. «Алхимические рецепты», «Зелья жизни», «Зелья силы», «Зелья скорости» — и так еще наименований пятнадцать. И против каждого — цена. Какие-то тянули аж на 1500–3000 мер, какие-то, например, «Зелье жизни — 15 ед.», были совсем дешевые, по 8-10 мер.
— А в чем разница? — потыкал пальцем я в свиток. — Такой разрыв цен впечатляет.
— Все просто, — пояснил И Синь, поднявшись и глянув на строчку, указанную мной. — Дешевые и часто встречающиеся рецепты у нас уже в большинстве своем есть, и далеко не в единственном числе. Мы покупаем их просто так, для того, чтобы люди к нам шли. Скажем так — максимально увеличиваем круг потенциальных продавцов. А каких-то рецептов у нас нет, хотя они и существуют, вот например — «Зелья долгой и счастливой жизни», прибавляющего двести восемьдесят единиц бодрости. Такие рецепты, естественно, стоят куда дороже, конкретно этот — пять тысяч мер.
Маркетинг, однако.
Я просмотрел свиток, поняв, что для его детального изучения мне надо немало времени, особенно в разделах описания мира — там пунктов было невероятно много.
— Заскучал, — Лев Антонович улыбался, глядя на меня. — Что, одолевает священный ужас?
— Мудрено, — не стал скрывать я. — Глаза в кучку.
— Дорогу осилит идущий, — Оружейник хлопнул меня по плечу. — Надо, любезный мой Сват, надо. Предлагаю начать с рецептов. И Синь, звать кого-то на подмогу будете?
— Разумеется, — отозвался азиат. — Я все помнить не могу, у меня для подобных вещей специальные люди есть.
Через час с лишним я дал себе зарок в том, что непременно назначу человека-хранителя-торговца «сводиками». Не Настю — она мне этого не простит и со временем непременно за подобное меня убьет, кого-то другого, разумеется, из доверенных лиц. Возможно — Германа, пусть он таскается с Оружейником сюда торговать. Я же — пас.
— Такой документ у нас есть, — бесстрастно сказал один из четырех молодых людей, невероятно похожих друг на друга, которые пожаловали в эту комнату по приказу И Синя и, повинуясь движению руки Оружейника, начал цитировать: — «Зверь рогонос, опасный, бесстрашный и не знающий боли. Проживает в джунглях Каззоя, а также в долинах рек Ай-Танг и Рувас. Рог сего зверя…»
— Все, — остановил его Оружейник. — Сват? Ага. Все верю, что такой у вас есть.
Если И Синь нам, по крайней мере с его слов, как-то да верил, то мой финансист не верил вообще никому, а потому вариант, в котором нам говорилось: «Такой свиток у нас есть, мы купим его за восемь мер» отмел сразу, как несущественный. Впрочем, мы тут такие не первые были, судя по всему, потому методика была отработана. Нам зачитывалось начало свитка, и если оно совпадало с тем, что у меня в Своде, то вопрос снимался с повестки дня.
— Пять мер, — сказал И Синь.
— Семь, — немедленно отреагировал Лев Антонович.
Слова о том, что цены зафиксированы, для него как будто не прозвучали, он отчаянно торговался за каждый свиток. И, что примечательно, несколько раз даже добился успеха.
— Пять. — И Синь даже не думал злиться, он был все такой же благожелательный и улыбчивый. — Впрочем, готов дать вам в пять раз больше номинала, если вы мне скажете, как добраться до рек Ай-Танг и Рувас. А за карту этих мест заплачу вам еще пять тысяч мер.
— Кабы у меня такая карта была, я бы вообще аукцион устроил, какие пять тысяч мер, о чем вы? — ухмыльнулся Лев Антонович. — Ладно, пять мер, так пять мер, гуляем. Сват, что там у тебя дальше?
— Описание четырехпалого винзига, — зевнув, ответил я. — Есть у вас такой?
Четырехпалого винзига у них не оказалось, и мы стали богаче на четыреста шестьдесят восемь мер.
Рутина этого действия настолько меня утомила, что под конец я чуть не зачитал название золотого листочка.
— Все, — буквально в последний момент остановился я. — На этом — все.
— Еще раз напомню — все то, что вы сейчас нам продали, отныне вы не можете предлагать в открытый доступ, — напомнил нам И Синь. — Я понимаю, что формально этот запрет выглядит смешно — кто и как проверит вещь, на которой нет метки, опознавательного знака или чего-то другого. Но смею вас заверить — мы узнаем об этом. Не расценивайте эти мои слова как угрозу, это не она. Это — предупреждение.
— Заверяю вас, подобное не случится, — произнес я. — Это не в наших интересах.
Вот все-таки интересно — как именно они узнают о том, что слово нарушено? Нет, я не собираюсь его нарушать, но интересно же!
— Пока не продали, — Оружейник навалился грудью на стол. — Пока мы не видели оплаты на общую сумму… Мнэ-э-э-э-э…. Шестьдесят восемь тысяч триста сорок шесть мер, это с наценкой.
И Синь протянул руку и один из молодых людей положил в нее шкатулку, перед этим откинув с нее крышку. Она была набита векселями — доверху.
Он цапнул стопку бумажек и ловко начал их пересчитывать, растасовывая по стопочкам.
— Шестьдесят восемь тысяч триста пятьдесят мер, — сказал он нам через пару минут и пододвинул нам векселя. — Я округлил результат в вашу пользу.
— Очень мило, — выдал улыбку Оружейник. — У меня просьба. Не забудьте сообщить вашим сотрудникам на выдаче товаров о том, что у нас есть скидка на покупку. Это важно.
— Да, чуть не забыл, — И Синь вернул Оружейнику его улыбку. — Со вчерашнего дня любой покупатель, потративший в нашем магазине более пяти тысяч векселей, получает личную скидку в три процента, пятнадцати — в пять процентов и так далее. А если потратит более пятидесяти тысяч — то в целых десять процентов. Я скажу, чтобы все эти скидки плюсовались к вашей личной. У вас будет очень серьезный дискаунт при покупке в «Азиатском доме». Сейчас подумываем о том, чтобы ввести наценку и на скупку товаров, в той же прогрессии.
Черт, а ведь они таким макаром и вправду подомнут под себя всю торговлю.
— Хороший шаг, — оценил действия азиатов и Оружейник. — Внушает уважение. Позволите вопрос, уважаемый И Синь?
— Слушаю вас, — вновь расплылся в улыбке владетель.
— Мой патрон, Сват, скоро покинет Новый Вавилон, — показал на меня Лев Антонович. — Я же останусь. Смогу ли я пользоваться скидками, предоставленными ему в его отсутствие?
— Если он не против этого — то разумеется, — перевел на меня взгляд И Синь. — Но только вы, другие члены вашей семьи лишены этого права.
— Благодарю вас, — встал со стула я. — Был рад нашему знакомству и очень надеюсь, что нас долго будут связывать узы взаимовыгодного партнерства. Они, эти узы, покрепче дружеских и любовных, согласитесь?
— Искренне верю в то же самое, — поднялся на ноги И Синь. — Очень жду гонца от вас. Да, пусть по приходу в наш квартал непременно назовет дежурному продавцу ваше имя и попросит прийти именно меня. Если же случится так, что меня не будет на месте, то ему следует вызвать моего заместителя, Ли Канга, он будет в курсе происходящего. Но, скажу сразу — окончательную цену все равно назову только я.
В чем тогда смысл вызова Ли Канга? Впрочем, какая разница. Просит сделать так — сделаем так, за крупнокалиберный пулемет-то. С такой машинкой не то что степняки — и катера Рувима, случись чего, не страшны. Нет-нет, мы с ним партнеры, но жизнь — она иногда такие кренделя выписывает, что только держись. Сегодня — партнер, завтра… Например — нежелательный конкурент. А что? Берега расчищены, карта составлена, переправы — налажены. Зачем с кем-то доходом делиться?
Не хотелось бы такого, чего греха таить, но мой личный опыт говорит о том, что именно из партнеров со временем выходят самые закадычные враги. Как только все неприятности заканчиваются, те, с которыми в одиночку не справиться, и начинается заработок, тут дружбе и конец.
И еще — уж больно он был щедр с нами. Прямо отец родной. Ну да, тут его родственник, Оружейник, но все равно — по сути незнакомым людям вот так отсыпать добра в обе руки? Так поступают только в тех случаях, если рассчитывают получить прибыль, во много раз превосходящую расходы, или… Или если собираются со временем забрать все обратно.
Есть еще вариант с непомерной человеческой добротой, той, что граничит с клиническим идиотизмом, но здесь явно не тот случай, поскольку идиоты во владетели не попадают, не тот здесь мир. Даже Хорхе, хоть он и подставной, но явно соображает, что к чему, а не только усищи топорщит и по текиле грустит.
