Лирой (СИ) - Гросов Виктор

Камилла сделала паузу, словно давая мне время осознать масштаб проблемы.

— Но это еще не все, — продолжила она, — Видите ли, Сергей, — она вздохнула, отложив вилку, и отпила глоток вина. — Этот объект… он живой.

Вот те раз! Я чуть не подавился напитком. Живой? Это как? Может, у нее галлюцинации от вина?

Камилла, видимо, привыкшая к неадекватной реакции собеседника, лишь снисходительно улыбнулась.

— Не в прямом смысле, конечно. Но этот объект… он меняется. Иногда на его поверхности появляются странные рисунки, словно… чертежи какого-то механизма.

На стене, словно по волшебству, материализовалось голографическое изображение огромной металлической сферы. Ее поверхность была покрыта замысловатыми узорами. Узоры пульсировали и переливались, словно живые. Выглядело и правда жутковато.

— Наши ученые бьются над расшифровкой этих рисунков уже два века, — продолжила Камилла. — Но безрезультатно. Даже современный искусственный интеллект не в состоянии разобраться в них. У серьезных дядечек со степенями нет единого мнения о том, что эти рисунки означают.

— Может, это просто кляксы? — не удержался я.

Камилла проигнорировала мою реплику.

— Мы решили попробовать другой подход. Найти специалиста, который мыслит нестандартно, нешаблонно, — она многообещающе посмотрела на меня. — Специалиста, способного увидеть логику там, где ее не видят умные машины.

Она загадочно улыбнулась.

— Сергей, мы наслышаны о вашем таланте. О том, как вы смогли восстановить ЗИС. Вы способны видеть связи между деталями, чувствовать механизмы. Это редкий дар.

Хм, дар… лесть пошла в бой.

Камилла продолжила, не обращая внимания на мою реакцию.

— Мы хотим предложить вам поработать с этими чертежами. Попробовать разобраться, что они означают. Создать механизм, который, возможно, поможет нам наладить контакт с этим… объектом.

То есть вы предлагаете мне слепить какой-то механизм, который транслирует этот космический гость? — уточнил я. — Я все правильно понял?

— Не совсем, — Камилла снова снисходительно улыбнулась. — Вам нужно изучить чертежи, понять принцип работы механизма. А затем создать его прототип. Из чего угодно. Из подручных средств. Главное — сохранить логику, принцип работы.

Ее глаза горели фанатичным блеском. Вот это дамочка! С ней точно скучно не будет.

— Если вам это удастся, Сергей, вы прыгните в высь в своем социальном статусе, — торжественно закончила она.

Я задумчиво почесал затылок. Предложение интригующее, спору нет. С другой стороны — меня терзали смутные сомнения. А что, если у этих «чертежей» есть какое-то скрытое предназначение? А что, если я, сам того не ведая, запущу какой-то опасный процесс? А вдруг это механизм самоуничтожения?

— Мне и так неплохо живется, — заявил я, внимательно глядя на Камиллу.

Камилла улыбнулась еще шире, ее глаза блеснули.

— Боюсь, у вас нет выбора, Сергей.

— Что вы хотите этим сказать? — я почувствовал, как холодок пробежал по спине.

Камилла откинулась на спинку стула, ее улыбка исчезла, взгляд стал жестким.

— Пятый отдел давно за вами наблюдает, Сергей. Мы знаем о ваших способностях, о ваших талантах. Мы знаем о вашем криосне. Более того, именно из-за того, что ваши мозги не зашорены знаниями устройств современных механизмов, мы надеемся на успех нашей миссии. И мы так просто вас не отпустим.

— Вы хотите сказать, что я под колпаком? — голос невольно дрогнул.

— Называйте это как хотите. — Камилла равнодушно пожала плечами. — Выбор невелик, Сергей. Либо вы с нами и работаете над проектом, либо…

Она не договорила, но смысл был понятен. Либо я становлюсь частью их игры, либо меня выкинут из нее, как неисправную деталь. И судя по ледяному блеску ее глаз, последствия могут быть печальными.

Я молчал, лихорадочно соображая. Что делать? Как выпутаться из этой ситуации?

— Я не знаю… — пробормотал я. — Мне нужно время подумать.

Камилла кивнула.

— Если вы согласитесь, то, во-первых, вы будете числится механиком Гаража «Стальные кони». Во-вторых, в отдельном боксе гаража у вас будет новейшее оборудование, с помощью которого вы сможете напечатать любую деталь, которая поможет собрать то, что транслирует «объект». В-третьих, вам не обязательно находится все время в гараже. Поверьте, вирткапсулы вполне справляются с моделированием. Там намного проще и удобнее. Но, это уже вы сами решайте, как вам будет удобно. Ах, да, последнее, нужно будет побывать на «объекте», чтобы вы своими глазами смогли оценить масштаб задачи.

— Звучит интригующе, — промычал я.

— У вас есть двадцать четыре часа, Сергей. Завтра в это же время я жду вашего решения.

Она встала, давая понять, что аудиенция окончена. Я тоже поспешил встать, чувствуя себя пойманным зверем. Робот-официант материализовался рядом, предлагая мне на выбор десерты, но мне кусок в горло не лез.

— Спасибо, не хочется.

Камилла проводила меня до лифта. Напоследок она еще раз улыбнулась, но улыбка эта была холодной и лишенной тепла.

— До завтра, Сергей. Не задерживайтесь с решением. Время — ценный ресурс.

Я сел в машину. Водитель прикрыл дверь. Лифт бесшумно понес меня вниз, к ослепительным. Я смотрел на удаляющиеся этажи, где в роскоши и власти погружалась в ночь Камилла Воронова, и чувствовал, как сжимается внутри холодный узел волнения.

Двадцать четыре часа. Ровно столько у меня было, чтобы принять решение, которое может изменить всю мою жизнь.

Меня довезли до моего блока, я поблагодарил водителя, получив ответный кивок. Войдя в квартиру, я рухнул на диван.

Остаток вечера пролетел как в тумане. Виртуальный мир, обычно служивший убежищем от реальности, теперь не притягивал меня. Я пытался отвлечься, листал новости, читал форумы, жадно впитывая любую информацию о GAB и Инквизиции. Но чем больше я узнавал, тем сильнее увязал в липкой паутине безысходности.

В понедельник утром я вышел из квартиры с тяжелым сердцем. Каждый шаг к «Стальным коням» давался с трудом, словно меня тянул невидимый груз предчувствий.

Я решил поговорить с начальством. В кабинете Бориса царила тишина. Он сидел за своим столом и перебирал какие-то бумаги. Его лицо, лучившееся энтузиазмом, выглядело немного усталым.

— Я хотел бы поговорить, — заявил я, усаживаясь на гостевой диван, — Я узнал кое-что интересное про наших клиентов.

Борис резко поднял голову, и в его глазах мелькнул испуг.

— И что же ты узнал? — спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно.

— Например то, что Евгений Владимирович — глава Пятого отдела, — я подозрительно рассматривал своего босса.

Борис вскочил со стула и начал нервно ходить по кабинету. Его руки дрожали.

— Черт, черт, черт… — пробормотал он. — Я так и знал, что это плохо кончится. Я чувствовал это с самого начала!

— Ты знал?! — я чуть не вскочил от неожиданности. — Ты знал, и все равно ввязался в это?!

— А! — Борис махнул рукой, — Дай мне объяснить.

Я с трудом сдержал себя от ругательств, сжимая кулаки так сильно, что костяшки побелели.

Борис тяжело вздохнул и подвинул кресло напротив меня. Он шумно уселся. Борис выглядел сломленным, лишенным той неуемной энергии, которая делала его душой «Стальных коней».

— Сергей, ты должен меня понять. У меня не было выбора. Абсолютно никакого выбора, — его голос звучал устало и безнадежно. — Когда они появились, я сразу понял, что это люди не из тех, с кем можно спорить. Они не просили, они приказывали. Они предложили такую сумму… Такие деньги, что у меня голова закружилась. Они пообещали, что «Стальные кони» станут самым престижным, самым богатым гаражом во всем секторе.

Он замолчал, с трудом проглотив комок в горле.

— Но дело не только в деньгах, — продолжил он, избегая моего взгляда. — Они дали ясно понять, что отказ не принимается. Что любое неповиновение будет наказано. И я… я испугался, Сергей. По-настоящему испугался. За себя, за всех ребят. За «Стальные кони». Ты же знаешь, наверное, на что способна Инквизиция. Они могут уничтожить нас всех, сломать нам жизни, стереть нас в порошок. И они сделают это, не задумываясь, если мы им в чем-то откажем.