Дем Михайлов - Подземелья Альгоры
— Ур!
— И-и-и-и, рывок!
Шкала еще не сменила цвет на желтый, но кое-как выпрямившись на дрожащих ногах, я наклонил корпус и быстро засеменил вперед.
Система такого своевольства не простила, и через двадцать шагов ноги подогнулись и я снова грохнулся на пол.
— Фх-хх…
— Ур?
Кажется, Ползун начал волноваться за мой рассудок. Еще бы. Хозяин то бежит, то падает. И речь теряет время от времени.
Но еще не все. Багровый цвет медленно переходит в тревожный красный. Мне возвращают контроль над телом.
Немедленно встаю и сразу же рву вперед с яростью обреченного. Будто от погони убегаю.
Десять шагов — и я рушусь как подрубленное дерево. Причем контроль над телом забрали сразу, и я даже руки под себя подставить не успел. Так и упал — с размаху мордой о камень. Сняло с десяток хитов жизни. Вылетевший из руки факел со стуком запрыгал по камням и врезался в колонну, исторгнув из себя фонтан искр. Черт… факел жалко…
— Ур!
— Фрфрфрфрфр! — издал я довольно радостное фырканье.
Система оценила мои попытки.
Ваша выносливость повышается на 1 ед.
— Все как на тренировке в реальном мире — простонал я, едва ко мне вернулся дар речи.
— Ур-ур-ур!
— Ты мне еще мораль почитай, ага! — буркнул я, лежа пластом. — Тоже мне умник нашелся.
— У-у-ур! — прокряхтел Ползун и, выпустив из себя ложноножки, принялся с интересом ощупывать мою безрукавку.
— Так! А вот этого не надо! Сейчас дам тебе пожевать! Нельзя, Ползун.
— Х-р-р… — обиженно прокряхтел питомец, неохотно втягивая свои отростки обратно в тело.
— Я не жадный! Но безрукавку жевать не дам. Вот…
Пользуясь тем, что ко мне вернулся контроль над телом, я поднялся и протянул слиму несколько грибов. Еще два гриба съел сам, восполняя потерянные при падении пункты жизни.
— Ур-р-р… — замурлыкал Ползун, втягивая в себя грибы.
А я ничего не ответил. Потому как удивленно замер, рассматривая свое правое плечо — то самое, где угнездился мой красный слим. А вернее сказать — растекся, как густое тесто, по всей поверхности плеча. Этакая плоская мутно-красная нашлепка, покрывшая мое плечо со всех сторон. Раньше Ползун никогда не растекался в настолько плоский блин и никогда так плотно не прилегал к моему плечу. Что изменилось?
Искоса взглянув на уменьшающийся уровень усталости, я в быстром темпе подобрал факел и заковылял дальше, одновременно выводя на экран один из экранов характеристик персонажа. А конкретно говоря — тот, где детально показывалось сопротивление моего персонажа различному урону, то бишь защиту. Всмотрелся и удивленно присвистнул — всюду была голая база, практически равная нулю, а вот защита правого плеча была повышена. На две единицы повышена защита от физического урона и на одну от обычного магического.
Секунду подумав, подцепил и снял слима с плеча, зажав его в руках. Защита правого плеча упала и вернулась к показателям голой базы. Зато показатели ладоней и запястий выросли на две и одну единицу соответственно. Будто бы я одел перчатки с небольшим уровнем защиты.
Вернул Ползуна обратно на плечо, и примерно через минуту, когда слим вновь растекся и замер, защита правого плеча снова возросла.
Что ж, теория доказана на практике.
Мой слим незначительно повышает защиту той части тела, где он находится в данный момент. На данный момент — на две единицы физической защиты и на одну единицу магической.
А что будет, когда слим вырастет в уровнях?
А что будет, когда слим увеличится в размере?
Ведь если взглянуть на того же знаменитого свалочного Гигушу, размеры слимов не ограничены практически ничем. Пусть не до размеров пятиэтажного дома, но уж до размеров моего скромного тела Ползун вырастет обязательно. Если его хорошо кормить.
— Ползун…
— Ур?
— Знаешь, а ты очень интересный питомец, — задумчиво произнес я. — Прямо-таки загадочный.
— Гур!
— Ну-ну, не надо лишней похвальбы. Но… но… хм… где бы найти еще червей, Ползун? Не знаешь?
— Хр-р-р…
— Ладно, сам найду. Обязательно найду, — пообещал я и вновь перешел на бег, благо уровень усталости вернулся к нулю. — И-и-и-и… лихо мчимся мы по кругу, нагибаем всю округу, забираем много булок…
Затормозил я через час бесконечного бега, череды бесконечных падений и двух прогоревших факелов.
Окончательно истощил запас грибов-«лечилок» — большей частью все слопал Ползун. Он же выдул половину воды из банки. Мне пришлось допивать.
Это все отрицательное. А из положительного: две единицы выносливости, полученные в награду за неимоверные усилия. Поистине неимоверные — даже вспомнить не могу, сколько раз я добивал шкалу усталости до предела и ничком падал в грязь. Падал только для того чтобы подняться, подобрать с пола факел и опять тащиться вперед.
Но как результат мои характеристики выглядели куда более привлекательно, чем пару часов назад:
Базовые характеристики персонажа:
Сила — 6
Интеллект — 1
Ловкость — 7
Выносливость — 12
Мудрость — 2
Доступных для распределения баллов: 0
Итого, при помощи изнурительного бега на истощение, я получил четыре драгоценных пункта выносливости.
Повысил свою живучесть и лимит усталости. И тем самым высвободил несколько баллов характеристик — при следующем повышении уровня я смогу потратить эти баллы не на выносливость, а на силу и ловкость.
Желание создать из своего персонажа быстрого и сильного вора никуда не пропало и по-прежнему являлось моей главной целью.
Но это в будущем.
А сейчас я сидел у основания одной из колонн, полностью схоронившись за ней, и внимательно вслушивался в непонятное шуршание и попискивание, доносившиеся из темноты прямо по курсу.
Факел выдавал меня с головой, но тушить его я не собирался — начнись внезапно бой, в кромешной тьме много не навоюешь.
Доносящийся до меня шум явно был «живого» происхождения. Это точно не звуки льющейся или журчащей воды. Там, шагах в двадцати от меня, что-то нетерпеливо и тонко попискивало, отчетливо доносился топоток мелких лапок.
И что интересно — звуки не приближались и не отдалялись. То есть вообще. Словно неизвестные мне существа топтались на месте.
Просидев минут пять и поняв, что ничего не высижу, я осторожно выглянул, подсвечивая себе факелом. Шкала усталости была в норме и нарвись я на крупные неприятности, мигом рвану прочь во все лопатки. Благо бегать я уже наловчился будь здоров.
Толком ничего не увидев, я рискнул перебежать до следующей колонны и вновь повторил трюк с медленным выглядыванием. Уверен, что со стороны смотрелось это просто дико — высовывается сначала рука с ярко пылающим факелом, затем голова взъерошенного парня с нервно выпученными глазами, и при этом подсвечивающий себе в темноте факелом парень делает вид, что его никто не замечает. Ага. Держа в темной комнате пылающий факел, пытаюсь строить из себя невидимку, плюя на все законы логики и здравого смысла.
Но как ни странно, моя попытка прикинуться валенком удалась вполне успешно.
Никто на меня не обратил ни малейшего внимания, зато я смог рассмотреть все в подробностях и оценить ситуацию.
Передо мной была проблема. Большая проблема.
Крысы.
В широком коридоре, в центре, на пятачке между четырьмя колоннами, над руслом сточного желоба суетились крысы.
Семь штук.
Здоровенные и страшные настолько, что я вновь вспомнил городские легенды о без вести пропавших диггерах. Если на такую вот крысу наткнешься в «реальном» мире, то точно пропадешь с концами.
Высотой в холке по колено взрослому человеку. Жутко худые, с впалыми до позвоночника животами, покрытые серой свалявшейся шерстью с многочисленными проплешинами, обнажающими серовато-розовую кожу. Узкие морды с нервно поблескивающими глазками, и длиннющие бесшёрстные хвосты, волочащиеся по полу. Какие мерзкие создания… О, у них еще и уши рваные.
Над каждой крысой витает надпись: «Катакомбная Крыса». Уровни разнятся. Если четыре крысы могут похвастаться только пятым уровнем, большой облезлостью и крайней степенью дистрофии, то остальные три покруче будут — шестой уровень.
Я не сразу сумел разобраться, кто, где, и что из себя представляет — крысы не стояли на месте. Нервно метались из стороны в сторону, крутились на месте, налетали на своих сородичей, ненадолго вставали на задние лапы и тянулись вверх. И все как одна смотрели туда же — строго наверх, до предела задрав морды и не обращая на окружающую обстановку ни малейшего внимания.
А сверху, с потолка, свисало нечто вроде плотного и очень большого свертка, болтающегося на едва заметно покачивающейся куцей веревке. Судя по первому впечатлению — сверток из плотной темной ткани, покрывшейся слоем сероватой плесени. Вся эта конструкция висела довольно высоко, и крысы при всем своем желании не могли до нее достать. Со свертка изредка что-то капало, и стоило капле упасть на пол, как одна из крыс с жадностью слизывала ее, отпихивая своих товарок. Раз слизывала — значит, в свертке что-то съестное.
