Между небом и морем (СИ) - Вран Карина

В то время, как мастер духов любовался зрелищем, у Хэйт была возможность откинуться на спинку стула. Подумать о другом великолепии — ее уникальном питомце и защитнике. Мася, к слову, дождалась выхода подруги с эвента.

Ради показа преображения Геро ушли из зала Обжорки в ее же подвал. Нынче такую тушу посреди столов с едой не призовешь. Где б он там развернулся? В куче обломков?

В подвале прям хорошо все обустроили для кулачных боев. И сходились уже в поединках, правда, всё ещё больше местные с местными. Или местные с Ненавистью. Но Сорхо уже запустил слухи по городу. И участники боев немало поспособствовали распространению. Так что вот уже скоро подпольный бойцовский клуб откроет свои двери для разнообразной публики. С притоком людей (и нелюдей) запустится и тотализатор.

Хэйт очень надеялась, что эта задумка «выстрелит» как надо. Даже не в прибыли соль, а в концентрации внимания и фокуса «избранности» вокруг их маленького дружного клана. Раз уж они случайно вляпались в межклановые войну и политику, пусть о Ненависти узнает больше народу. Разного, включая местных. Любые связи могут оказаться полезными.

Пока же оставалось ждать и верить в успех. И решать текущие вопросы.

Маська при виде гидры мрака захлопала в ладоши, сказала, что Геро «милаш». Последнее, что могла бы разглядеть в новом облике защитника его хозяйка — это милоту. Но спорить с гномой не стала. Тем более, что малая подорвалась в мастерскую, чтобы довести чешуйчатого сверххищника до идеала.

— Лучшее, что я видел со дня основания Восхождения, — глава Цю Фэн вышел из состояния созерцания. — Гениально. Процесс, исполнение, финальный штрих… Этот недостойный впечатлен.

«Хорошо, что я немного попривыкла уже к манере общения Хель», — почти не смутилась создательница картины.

Художница уже пережила и воплощение, и сопутствующие эмоции. Восторг притупился, размылась острота восприятия. Теперь это была просто необычная живопись с интересной историей создания. Сердце при взгляде не щемило. Острое желание оказаться там, на листе, в гуще схватки, ощутить азарт и адреналин с привкусом крови-вина на саднящих губах переплавилось в тихое: хорошо.

— Тогда я рада, что уважаемый союзник доволен подарком, — Хэйт улыбнулась.

До представителя Поднебесной в словесных кружевах ей было еще далеко, но кое-чему от демоницы лидер Ненависти научилась. Ударить в грязь лицом при беседе с Ли Хао ей не грозило.

— Что вы! — китаец развел руки в стороны. — Как можно так легко говорить о шедевре? Я бесконечно рад, что увидел настоящее искусство. Прикоснулся к творению мастера. Что бы вы не пожелали за «Осенний ветер и кровавый дождь», этот почтительный всё исполнит.

— Уговор есть уговор, — Хэйт не стала гадать, есть ли скрытый смысл у предложения «исполнить всё». — Дар есть дар. Ваша искренность и есть моя награда.

Мастер духов долго и внимательно глядел на собеседницу. Затем кивнул. Собственноручно разместил, как и грозился ранее, живопись на стене чайной. Хэйт не поленилась, нанесла еще один визит союзнику на его территории. Да, чайный дом Гань Лу[1] принадлежал самому Ли Хао.

Неважно, устала она или нет. И сколько еще дел с планами на день висит в статусе «ожидание». Новости хороши и значимы, когда они — новы. К следующему дню союзник уже сам прознает о стычке в Лунном Ирисе с участием Прайда и Ненависти. О картине, что вызвала явное недовольство Шрама. Не зря же у них ветерок поддувает из «подвала» клана кошачьих?

И тогда уже утратится эффект новизны. За ночь человек может сто причин надумать, отчего он узнает о таком событии от своего младшего, а не от непосредственного участника и главы союзного клана. И письмом в такой ситуации лучше не отделываться.

— Когда свадебные хлопоты завершатся, — Ли Хао засмеялся, причем смех походил на карканье. — Глав клана ждет много открытий в Восхождении.

— Хм? — Хэйт вопросительно выгнула бровь.

Многоголового змее-ящера она знала, Геро его звать. Многоголовый пес — это цербер. А как называется многоголовый лев — это было для художницы загадкой. И что там за хлопоты свадебные — тоже.

— Вы не знали? — удивился глава Цю Фэн. — Я был уверен, что развязанная война в период больших торжеств в верхушке руководства Прайда — тонкий расчет. Война с виду малозначительная, легкая. Решение о такой может принять любой офицер клана.

— В Ненависти права на объявление и подтверждение войны кланов есть только у меня, — поделилась состоянием дел художница, заодно слегка сместив фокус с ее неосведомленности.

— Как и в Цю Фэн, — сложил пальцы как бы в башенку мастер духов. — У Прайда иначе. Клан наших общих врагов имеет долгую историю. Их верхушка — спаянная команда, созданная еще вне виртуальной реальности. В их структуре есть: новички, основной состав, офицеры и лидер. Муфаса, лидер, первый среди равных. Большинство функции управления у всех офицеров одинаковые. Только то, что нельзя передать другим, глава решает единолично.

— А всего их? — подалась вперед художница. — Офицеров в Прайде?

Разбор внутреннего устройства клана котиков, если она верно поняла, это что-то наподобие встречного подарка от Ли Хао. Эдакий ответный жест. И отвергать его Хэйт не собиралась.

— Восемь, — китаец изобразил в воздухе восьмерку, почему-то перевернутую. — Муфаса и Сараби — пара. Симба, Нала, Ахади — их давние соратники. Нала подруга невесты главы, Симба младший брат главы. Ахади старый друг Муфасы. Обычно именно Ахади занимается дипломатией. Переговоры, союзы, вражда — сначала обсуждаются с Ахади. Эти пятеро уже больше недели почти не появляются в игре.

— Восемь, — эхом повторила за Ли Хао глава Ненависти. — Вы назвали пятерых. Шестой, очевидно, Шрам. Кто же еще двое?

— Они не стоят упоминания, — отмел что-то невидимое перед собой лидер Осеннего ветра. — Тимон и Пумба. Дурацкие имена из рисованной истории прошлого века. Зачистка. Подземелья, подземелья, подземелья. Любят шутки, но те кажутся смешными только им двоим. Полагаю, кто-то из этих двоих утвердил войну в период подготовки к торжеству.

— Не Шрам? — решила уточнить Хэйт.

Союзник довольно уверенно говорил, что не удивительно. При «ветродуе» изнутри.

— Сомневаюсь, что призрачный убийца полез бы в дипломатию, — покачал головой мастер духов. — Шрам сложный противник, признаю. Очень хорош в бою. Один стоит сотни воинов — это про него. Но в плане общения с людьми он… слишком категоричен и упрям. Резкий человек с тяжелым характером. У призрачного убийцы среди своих довольно-таки неоднозначная репутация. Думаю, он и сам знает, где его слабое место. И чаще всего выступает молчаливым клинком из темноты. Оставляет разговоры другим.

— Весьма интересно, — глава Ненависти бросила взгляд на стену с картиной. — Ваша осведомленность впечатляет. Но почему тогда клан оставили на нем в отсутствие пятерых офицеров?

— Двое других годятся для методичного фарма, — на этих словах Ли Хао едва заметно поморщился. — А Шрам проводит в игре от восемнадцати до двадцати часов. Семь дней в неделю. Если бы не непременное участие во всех схватках против других игроков, его уровень давно превысил бы уровень главы Прайда.

— Ого, — вырвалось у Хэйт.

— Мой младший не знает подробностей, — мастер духов подернул плечами. — Но такой срок ежедневной допустимой эксплуатации — это предел для специальной серии модулей полного погружения. Серия предназначена для людей с ограниченными возможностями или тяжелыми заболеваниями.

— Неожиданно.

Взор художницы снова метнулся к картине. Прутья клетки духа теперь стали восприниматься иначе. Не только в буквально-игровом смысле.

— Сильный противник мотивирует стать сильнее самому, — глава Цю Фэн перехватил направление взгляда собеседницы. — Значительно более сильный противник подавляет. Ударить в мягкое брюхо, когда клыки и когти прорежены — верный ход. Жду вас завтра. И еще раз благодарю за превосходный подарок.

— Спасибо за интересный и содержательный разговор, — пустилась в обмен любезностями начинающая дипломатка. — Я много нового почерпнула для себя.