Первый среди королей – Варяг II (СИ) - Симович Сим

Игорь опустил меч и сделал шаг назад. Отец. Человек, которого он никогда не знал, но чья тень нависала над ним всю жизнь. Великий Рюрик, основатель династии, чья кровь текла в его венах.

— Довольно на сегодня, — сказал Хакон, видя задумчивость ученика. — Завтра продолжим.

Игорь кивнул и бросил учебный меч подбежавшему оруженосцу. Его пальцы были стёрты до крови. Снова. Но он не позволит себе жаловаться. Князь должен быть сильнее боли.

— Всё больше становишься похожим на отца, — заметил Хакон, вытирая пот с лысеющей головы. — Такой же разворот плеч. Такой же взгляд перед атакой.

Игорь слышал это тысячу раз. Все, кто знал Рюрика, видели в нём то одну, то другую черту великого воина. Только сам Игорь не чувствовал в себе ничего особенного. Только жажду доказать, что он достоин имени и крови.

— Говорят, мы отправляемся на юг, — сказал Игорь, пытаясь скрыть волнение в голосе.

Хакон нахмурился.

— Олег ещё не объявил об этом.

— Но все уже знают, — пожал плечами Игорь. — Готовят ладьи, собирают припасы. Дружинники говорят о походе на Киев.

Старый воин вздохнул.

— Стены имеют уши, княжич. Особенно вокруг тебя. Будь осторожен со словами.

Игорь почувствовал, как гнев поднимается к горлу. Всегда эти предостережения, советы, опека. Двадцать лет Олег держит власть в своих руках, отодвигая законного наследника в тень.

— Я хочу возглавить дружину в этом походе, — сказал он решительно.

Хакон посмотрел на него с сомнением.

— Это решать князю Олегу.

— Я — князь! — в голосе Игоря прозвучал металл. — Сын Рюрика, внук Одина, наследник Новгорода и всех северных земель!

— Ты станешь великим правителем, — мягко ответил Хакон. — Но всему своё время.

Игорь отвернулся, чтобы наставник не увидел бессильной ярости в его глазах. Всему своё время. Эти слова он слышал с детства, от Олега, от Хельги, от воевод. Всему своё время. А когда оно наступит? Когда Олег соизволит выпустить власть из своих рук?

— Я иду к матери, — бросил он через плечо и зашагал к лестнице, ведущей в женскую половину терема.

На полпути его остановил один из дружинников.

— Княжич, — сказал он почтительно, — там купец просит встречи с тобой. Говорит, привёз дары из далёких стран.

Игорь нахмурился. Ещё один торговец, желающий втереться в доверие. Когда стало известно о готовящемся походе, их число увеличилось. Все хотели заручиться покровительством перед большим делом.

— Пусть подождёт, — махнул рукой Игорь.

— Он сказал, что знал твоего отца, — тихо добавил дружинник. — И что привёз меч, выкованный в тех же горнах, что и меч Рюрика.

Игорь замер. Меч отца был похоронен вместе с ним, по древнему обычаю. Ему, Игорю, достался только старый боевой топор, да и тот Олег редко позволял носить.

— Где этот купец? — спросил он, резко изменив решение.

— В гостевой палате, княжич. Называет себя Альриком.

Игорь кивнул и направился к гостевым помещениям. Внутри него боролись любопытство и подозрительность. Ещё один сказочник, знавший Рюрика? Таких было много — каждый второй воин старшего поколения клялся, что бился плечом к плечу с его отцом. Но меч, выкованный в тех же горнах… это звучало интригующе.

Перед дверями гостевой палаты стояла стража. Увидев Игоря, воины склонили головы и расступились. Молодой князь на мгновение задержался, приглаживая растрёпанные волосы и одёргивая простую рубаху, пропитанную потом после тренировки. Не стоило показываться перед чужаком в таком виде, но любопытство пересилило.

В небольшой комнате, освещённой факелами и узкими окнами, сидел человек, чей внешний вид сразу привлекал внимание. Высокий, даже сидя он казался выше большинства новгородцев. Светлые, почти белые волосы, заплетённые в сложную косу, спускались на плечи. Но главное — глаза. Ярко-голубые, словно зимнее небо в ясный день, они смотрели на Игоря с каким-то странным выражением, будто купец видел его насквозь.

Альрик поднялся и склонил голову в почтительном поклоне.

— Князь Игорь, сын великого Рюрика, — проговорил он на чистом славянском языке, лишь слегка выдававшем северное происхождение. — Благодарю, что уделил мне время.

Игорь кивнул, стараясь держаться с достоинством, как его учили.

— Говорят, ты знал моего отца, — сказал он, не тратя времени на формальности.

Лёгкая улыбка тронула губы Альрика.

— Знал, — ответил он просто. — И сражался рядом с ним у берегов Балтики, когда свеи пытались закрыть нам путь на восток. Твой отец был не просто сильным воином — он был вождём, за которым люди шли без сомнений.

В голосе купца звучало что-то, чего Игорь не мог точно определить. Не обычная лесть, к которой он привык, а… уважение? Ностальгия? Что-то более глубокое и подлинное.

— А теперь ты торгуешь? — Игорь не смог скрыть недоверия.

— Меч кормит в молодости, ум — в зрелые годы, — пожал плечами Альрик. — Я много путешествовал после смерти Рюрика. Был в землях франков, в песках, где правят сарацины, видел стены Константинополя и дворцы Багдада.

Он сделал паузу, внимательно глядя на Игоря.

— А потом решил вернуться на север. Пришло время.

— Время для чего? — спросил Игорь, чувствуя, что за словами чужака скрывается какой-то более глубокий смысл.

Вместо ответа Альрик нагнулся к длинному свёртку, лежавшему у его ног. Развернув плотную ткань, он достал клинок, от одного вида которого у Игоря перехватило дыхание.

Меч был не похож на обычное оружие дружинников. Длинный, но удивительно лёгкий, с узорами, вьющимися по всей длине лезвия, с рукоятью, обмотанной кожей и украшенной серебряными нитями. Но главное — он светился. Не сверхъестественным сиянием из легенд, а тем особым светом, который бывает у клинков высочайшего качества, выкованных мастерами, чьи секреты переходят из поколения в поколение.

— Это… — Игорь запнулся, не находя слов.

— Меч из той же кузницы, что выковала клинок твоего отца, — закончил за него Альрик. — Не такой знаменитый, как Рюриков, но работа тех же мастеров. Я привёз его в дар, зная, что сын Рюрика должен носить оружие, достойное его крови.

Игорь неуверенно протянул руку, и Альрик вложил рукоять ему в ладонь. Меч показался удивительно удобным, словно был создан специально для его руки.

— Почему? — спросил Игорь, не отрывая взгляда от клинка. — Почему ты даришь мне такую ценность?