Земли Меча и Магии. Корпус Смерти (СИ) - Корнев Сергей

Ханк. Ну тут все как всегда.

И…

Да ладно. Серьезно?

Глава 9. Ты не сумасшедший… ты и есть…

Какова вероятность выжить при вскрытой глотке?

Как показал несравненный и свято чтящий Уголовный Кодекс сын турецкоподанного, более известный, как Остап-Сулейман-Берта-Мария Бендер-бей, что вполне неплохая. Если, конечно, горло не режет профессионал в подобных щекотливых и весьма специфических делишках. Нар чувствовал, как Меч Рейдера прошел через мясо этого ублюдка. Как хлестала кровь на грязную мостовую. Как щербатая сталь зацепила кости шейного отдела позвоночника. При таких ранах простые смертные не выживают.

Но, говно не тонет, а мудилы и всевозможная мразь выживает там, где ложатся штабелями в кровавую грязь достойные парни, с которыми прошел огонь, воду, медные трубы, Ад и Израиль, перепахав брюхом сырую землю, отчетливо слыша, как над головой насвистывает незатейливый мотивчик сама Смерть, воплотившаяся в коротких очередях свинцовых шариков, отправленных в полет слепой физикой.

Деймон Одер. Собственно персоной.

Выглядел так, словно его выдернули точно из кипящего котла Серых Мхов за секунду до противостояния с одним одноглазым химерологом. Обнаженный торс, босые ступни, рассыпанная по плечам грива шикарных по своему блеску и ощутимой даже взглядом мягкости волос.

Отец Монстров говорил, что он пусть и старается следовать заветам Четверых, о у него иногда так себе получается?

Непонимание, злоба, отвращение, зависть и исконное, буквально зашитое в подкорку мозга и закручивающуюся спираль ДНК презрение к шлепкам майонезным, вскормленном на классовом неравенстве. Нар мог бы углубиться в те времена, когда он последний хер с солью доедал, пока не кончилась соль, а в это время всякие мажорчики лапали шлюх в дорогих энергокарах, рассекая по ночным улицам, утопленных в тускловатом сиянии фонарей, шмаляя в темное небо из шаблонно-позолоченных калашей, словно это не центр цивилизации, а косплей отсталых стран третьего мира начала двадцать первого века. Но не стал этого делать. Просто в подобных манипуляциях с собственным мозговым веществом не было смысла.

Психически нестабильного рецидивиста выводила из себя не атлетическая рельефность, которая из-за подорванного в колониях здоровья была попросту недостижимы, не осознание того, что вывернись по иному река времени и парочка хромосом, это он, десять лет назад прячущийся от взора полицейских андроидов в запутанном лабиринте городской канализации человек, жравший с Анархистом помойных крыс, одна часть которых представляла собой спекшийся до хрустящей черноты уголек, а вторая полусырое нечто, отдающее на зубах привкусом блох, гепатитов, глистов, прочих паразитов и очень скорой смертью если не от голода, так от хищной стаи инфекционных болячек, свивших себе уютное гнездышко в этих отвратительных на вкус мышечных волокнах, мог жить, как… да просто жить. Не выживать и не существовать, а жить. Не то, что ради благополучия таких ублюдков в отстойник, забитый под завязку мутной водой, дерьмом и гниющими отбросами цивилизации был сброшен не один десяток хороших людей — это было куда лучше, чем бросить их окровавленные и изуродованные тела где-то в глухом коридоре сырых и затхлых катакомб. Труп камнем идет на дно, где его никто никогда не найдет. Сколько там, внизу, уже лежало таких парней? Горячих, верных себе и братьям по оружию, с огнем в глазах, пошедших против всех, чтобы хоть кому-то из обездоленных было лучше? Вечно открытая пасть ненасытной братской могилы, где рано или поздно окажутся все они. Финал неизбежен.

Нет. Это шло дополнением. Пикантным гарниром к исконно нищему блюду и рабско-крестьянской забаве, возведенной в абсолют Спартаком, Пугачевым, Разиным и еще парой ребят, которых в мире наступившего будущего вряд ли кто вспомнит — вешать и резать буржуев, попутавших берега, отделяющих плюс-минус терпимое расслоение общества — всегда найдется кто-то богаче, умнее или сильнее, от династической тирании, основанием трона которой служили тысячи подохших от голода и болезней людей "второго сорта", на которых всем было как-то плевать. Ведь кто они такие? Без денег, связи и власти? Ничто. Даже меньше, чем ничто — вакуум, который по какому-то выверту мироздания решил, что ему кто-то что-то должен.

Отец Монстров не был узколобым имбецилом, лицемерно выступающим за все хорошее против всего плохого. Этот мир погряз в греховном дерьме и вряд ли в ближайшее время планирует выползать из этого разъедающего плоть общества до самых костей морально-нравственных принципов киселя. Убей одних — им просто на смену придут другие. Ничего особо не изменится, если бороться со следствием проблемы, а не ее корнем, но…

Да, Четверо побери, он же в VR-игре. Фэнтезийный аналог "ГТА", мать его. Почему бы просто не повеселится, воплотив свои влажные мечты в реальность, пусть и состоящую из цифровых моделек и кусков системного кода? В реальности это не особо-то хорошо получилось, инсценированная смерть на мотоцикле тому подтверждение, как и новое лицо из бюджетных ужастиков, вместе с парочкой небольших изменений в паспорте. Новый человек, родившийся на полусгнившем трупе себя прежнего, который сделал все что мог, но просто не справился. Одиночки редко когда могут сломать об колено позвоночник Системы.

— Рад встрече, — это протянуло руку вперед, чуть вверх ладонью. Четко проступающие под загорелой кожей мышцы, аккуратный маникюр, пальцы профессионального пианиста.

Как он дожил до своих лет? И да, сколько ему, особенно учитывая фишку "Земель Меча и Магии" со взрослением за одну игровую неделю?

Остальные отделались вежливыми кивками.

Кто Нар такой, чтобы отказываться от банальной вежливости?

Соприкосновение двух конечностей в крепком и можно даже сказать, если смотреть беспристрастно, дружеском рукопожатии. На ангельски красивом лице Деймона, словно вылепленном лучшими скульпторами нашего времени, которым сами Леонардо да Винчи, Рафаель, Микеланджело и Донателло ему в руку плюнули. И нет, не те, что черепашки-ниндзя.

Активировать Лезвия Смерти.

Пальцы химеролога исчезают. Мясо с треском влажного полотенца рвется, обнажая разросшиеся фаланги, стремительно превращающиеся в нечто, от слова "совсем" не предусмотренное в конструкции Отца Монстров стандартной модификации. Зазубренные серпы впиваются в плоть пижона, доходя до костей, жил, связок и мышц. Горячая кровь капает на песок. Деймон падает на колени, лицо скорчилось от боли, глухой вой рвет глотку, срываясь с чувственных пухлых губ. Человек и рыболюд с показушным равнодушием наблюдают. Ханк немного позади, готов если и не убить разом обоих, то хотя бы попытаться снять крышку черепа у одного из них и выцарапать ржавой ложкой все мозговое вещество. И тот факт, что ложки у него не было определенно не остановит неубиваемую химеру.

— Послушай меня, жертва хаотической репликации хромосом, — Нар шипит сквозь зубы. Капельки слюны застревают в волосах Одера, — Инстинкт самосохранения — это базовый инстинкт, присущий любому существу.

Он чувствовал, как кровь вперемешку с низменной, животной злобой бьется у него в висках, в каждой артерии, каждой вене, каждом капилляре и кровеносном сосуде. Она наполняла каждую клеточку его тела, каждую молекулу и каждый беснующийся атом. У нее не было начала и причины, как и не было конца и того, кто хладным трупом должен быть погребен в мерзлой земле, чтоб эта ненависть разжала когти, выпуская из мертвой хватки трепещущую душу.

— Как же ты его отключить умудрился, когда мне эту фразу говорил? Я же из тебя пинцетом нити ДНК повыдергиваю, и ты у меня по швам расползешься.

Она просто была.

— Я у тебя пункцию из такого места возьму, о котором ты даже не догадывался. Впрочем, как и о смысле слова "пункция". Я тебя в такой пазл нарежу, что ни один травматолог не соберет.

Ненависть.

Чистая и незамутненная.

— Ты все понял, питекантроп, социально не адаптивный?