Сергей Вишневский - Бегающий Сейф (СИ)
Обзор книги Сергей Вишневский - Бегающий Сейф (СИ)
ВНИМАНИЕ! ЭТО ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!
Если вы хоть немного чтите правила русского языка, не смейте читать это. Не стоит травмировать своё мировоззрение.
Я ВАС В 4 РАЗ ПРЕДУПРЕЖДАЮ! Орфографии и пунктуации здесь СОВСЕМ НЕТ!!!! А если вы знаете, что такое АВТОЗАМЕНА и Т9, то должны понять откуда не связанные по смыслу слова.
У автора нет компьютера, и соответственно нет возможности пропустить текст через Ворд. Автор пишет на калеченном планшете.
В 5 РАЗ ПРЕДУПРЕЖДАЮ! ЗДЕСЬ ПОХОРОНЕНА ОРФОГРАФИЯ, ПУНКТУАЦИЯ И СТИЛИСТИКА!
Я ВАС ПРЕДУПРЕДИЛ!
Частично проведена редакция и коррекция текста. Мудеж и НЫТЬЕ по поводу орфографии, пунктуации и стилистики будет пересекаться наистрожайшими мерами.
Текст выкладывается по техническим причинам. Планшета ушёл на ремонт и есть угроза потери фаелов.
Нижайший поклон и наземное уважение: редактору (если он конечно пожелает таким назваться), Крабу- генератору идей и человеку по сути создавшему игровую механику этого мира и жене, которая до сих пор меня терпит.(Действительно любимой и единственной женщине)
В белой просторной палате на белой простыне лежит то, что осталось от человека. Это я. Сегодня мне сделали предложение, от которого я не смог отказаться - У меня просто не было другого выхода. Надо, наверное, немного рассказать о себе.
Семенов Евгений Витальевич, 38 лет. При наличии денег на омолаживающие курсы в наше время, я, можно сказать, молоденький паренёк. Родился на планете Марс в 3672 году.
На момент нападения рептилоидов, около 10 лет назад, она была крупнейшим центром производства биомассы.
(Примечание : РЕПТИЛОИДЫ - самоназвание "Лооски", это разумная раса прямоходящих рептилий)
В наше время только в избранных, самых модных и дорогих ресторанах готовят из натуральных продуктов, всю остальную еду готовят в синтетических синтезаторах из биомассы. Биомасса - это смесь органических соединений, полученных из растений и животных (чаще сильно генномодифицированных, что уж греха таить). Можно сказать, аграрная планета получилась.
У нашей семьи была крупная ферма. Отец был военным техником родом с Луны (спутника Земли), а по окончании контракта через знакомых сослуживцев вместе с выходной премией выбил себе купол - это стандартное оборудование для развертывания силового экрана в непригодной для жизни человека среде, внутри которого образуется благоприятная атмосфера и гравитация. За бесценок мой отец выкупил землю (25га горного участка), и с моей мамой, а познакомились они ещё в училище и служили вместе, уехали на МАРС. Там родился я и еще два моих младших брата.
Хозяйство у нас было крепкое, благодаря отцу почти всё оно было роботизировано. Это уже после того, как попал на войну, я узнал от сослуживцев, что это довольно-таки редко - техников и специалистов роботизированных систем в аграрном комплексе днём с огнём не сыщешь. Зачем соваться в аграрный сектор, если на любой технической базе ты будешь зарабатывать вдвое больше? Но вот такой мой отец был чудак и этой причудой заразил маму. Кстати, благодаря роботизации хозяйства, мой отец имел свободное время, что давало ему ещё возможность шабашить по окрестностям техником. Достаток в нашей семье благодаря этому был почти сопоставим с заработком военного инженера. Шабашки отца и доход от сдачи в гос.корпорацию биомассы давал очень неплохие деньги.
Я очень любил своих родителей, несмотря на то, что отец всегда заставлял меня работать руками. Я очень обижался на это: "Робота со снаряжением вызвать ему лень?", или когда мама меня заставляла готовить. Я всё время с ней ругался и спрашивал, зачем нам дома пищевой синтезатор, в итоге получал по шее и снова шёл готовить. Я, как самый старший, каждый день готовил еду. Поваром, конечно, не назовусь, но готовил вполне вкусно, и пару семейных рецептов довел до ума так, что звать за стол никого не надо было. Потом в приказном порядке читал порядка 200 КБ текста. В основном это были отцовские мануалы по ремонту дроидов или сервоприводов. Другой литературы он не держал.
(Примечание : КБ - Единица меры текста, т.к. страницы стали архаизмом. Бумага очень дорогая, а пластиковые страницы не уменьшали объём книг. В музеях были книги, но это стало привилегией любителей старины)
Сейчас, глядя на молодёжь, что воевали рядом со мной, я понимаю, зачем это было нужно - слишком полагаются на технику. Случись что с техникой, и работа встанет. После рукопашной атаки лоосков в пехоте выживали единицы: выйди из строя тактический шлем, или замкни панель плазменного ружья и всё - пехотинец становится бесполезным куском мяса.
Конечно, у военных трёхкратный запас прочности всего снаряжения, но это не влияло на ситуацию кардинальным образом.
Был случай, когда я, в который раз угробив своего меха (прим. Автора - мех - сокращение от робот-механоид - специализированное тяжёлое вооружение для наземных операций), пытался пробиться к нашим. Шансы были неплохи: на мне был десантный бронекостюм, боевой кинетический комплекс да плазменное ружьё. Комплекс, по закону подлости, взрывом покорежило, а плазменное ружьё я сломал, когда с размаху ударил им по морде лооска. Ну... он выскочил неожиданно, вот я, с перепугу, прикладом и приложил. Лооски - вообще любители рукопашных атак. Я приложил его раз двадцать, пока желчь из раны на голове ни пошла. Так нас учили: "Бей по голове, пока ни потечёт жёлтая хрень. Всё остальное ящеры регенерируют". Оружия у меня тогда и не осталось. Я взял кусок арматуры около 120 см длиной и шириной в два моих пальца, плазменным ножом заострил конец, с другой стороны приварил кусок болта. И арматуру, и болт взял с бота-разведчика, которого сбили лазером лооски. Вот с этой арматурой я и дошёл до наших. Острым концом пробивал грудь, если везло, а набалдашником пробивал голову. Не всегда везло, конечно, но дошёл. С ранениями, но дошёл.
Лооски вообще любят ритуальные атаки: частенько, после бомбардировок с орбиты, нас высаживали на зачистку, тут-то они и вылазили.
Шассена - так они называли последнюю атаку, атаку насмерть. Ты ползёшь на мехе, а они прут, как лавина - кто с оружием, кто без. Складывалось ощущение, что твой мех пытаются завалить трупами. В первый раз очень испугался...
Когда мне исполнилось 16 лет, меня отправили в Имперское военно-техническое училище.
(Примечание : Имперское военно-техническое училище - место подготовки среднего общего обслуживающего и среднего узкоспециализированного персонала военной направленности)
Помню, как отец перед отправкой меня предупредил, что если я приеду без своего капитала из училища, на наследство могу не рассчитывать. Он очень хотел взрастить ту денежную черту, которая во мне никак не желала проявляться, и до сих пор она у меня так и не появилась. Мама мне рассказывала, что ещё во время учёбы он зарабатывал больше некоторых преподавателей, ввиду неугомонной натуры. Я же был всегда спокоен, возможно, излишне, хотя иногда на меня находило, и появлялись приступы бесшабашности. Мама за это называла меня тихим омутом. Была в древности такая пословица то ли у росков, то ли у русков, несилён в истории. Звучала она так: "В тихом омуте черти водятся". Кто такие черти мне отец пытался объяснить, только я так и не понял. Рогатые, с копытами и хвостом, чёрного цвета и любят пакостить. И как это вообще понимать? В древней мифологии русов, даже профессора путаются. Папа меня называл богатырём. Иногда он мне рассказывал легенды того народа, говорил, что наш род оттуда корни ведёт. Папа вообще был богат на странности.
Я был больше отца и матери, мой рост составлял 215 см. Благодаря отцовским тренировкам со мной, я не был тростиночкой. Мой вес составлял 140 кг по земному тяготению. На Марсе, кстати, часто проявлялись мутации.
Отец частенько меня использовал как грузчика. Когда мне исполнилось 12 лет, он откуда-то привёз военный тренировочный комплекс - сфера диаметром 12 метров и голографический проектор внутри, да ещё специальный костюм с кучей датчиков. Тогда я познал боль и приобрёл свою полезнейшую черту. Черту, отделяющую "не хочу" от "не могу". Отец часто говорил: "Не могу - это без сознания или паралич. Всё остальное - не хочу!". Я потом нередко повторял эту фразу, когда зелёные необстрелянные сослуживцы стонали на тактическом учебном слаживании.
Тот архаичный агрегат, по недоразумению называемый "тренировочный комплекс", опустошал меня полностью, порой я не мог сделать и шагу - полз на карачках. Даже отец никогда перед тяжёлой работой в него не залезал. Он мне рассказывал, что это ещё урезанная модель. Папа, папа. Мне его очень не хватало. И на битве за Аринзе и на последней, за Суммом. На Аринзе был мой первый бой: жуткая смесь из страха и ярости. На Суммом была последняя битва. Там, где разглядывал свою руку отдельно от меня. Нет, вы не подумайте - я бы никогда его туда не пустил, не дай бог, что с мамой потом случилось бы. Просто не хватало его руки на плечо и шепота на ухо: "Можешь? " - "Да, смогу!".
