Адам Робертс - Стена
Сглотнув комок в горле, Тигхи ответил:
– Изменилась гравитация.
– Да, сотни лет назад. Правильно.
– Сила притяжения действовала в другом направлении, но ткань порвалась.
– В общем-то можно выразиться и так, – проскрипел Чародей. – Девяносто градусов, мальчик! Девяносто градусов.
– Девяносто градусов, – быстро протараторил Тигхи.
– В любом случае я старше, чем ты можешь себе представить, – со вздохом проговорил Чародей. – Однако не настолько стар, чтобы помнить эти события в точности. Достаточно стар, чтобы уставать, и после всего-навсего десяти часов сна нельзя ожидать от меня самого доходчивого объяснения.
– Нет, господин Чародей, – угодливо поспешил согласиться Тигхи.
– Не называй меня господином, – с утомленным видом произнес Чародей.
Он потянулся в кресле, как обезьяна потягивается после еды.
Глава 4
Молчание было долгим. Тигхи сидел не двигаясь. Повествование, которое только что на него обрушил Чародей, произвело на юношу ошеломляющее впечатление.
Наконец юноша решился прервать затянувшуюся паузу.
– Чародей? – произнес он тихо. – Чародей?
Однако Чародей, похоже, заснул прямо в кресле. Слышалось слабое похрапывание.
Тигхи осторожно встал на ноги. Вдруг возникло чувство, что перед ним открылась какая-то возможность, однако юноша не знал, что делать. Вот если бы ему удалось связать сонного Чародея. Сделать его заложником. Заставить отвезти их назад, в деревню. Да, в таком плане был здравый смысл.
Он начал подвигаться к спящей фигуре.
Чародей тут же встрепенулся и открыл глаза.
– Что со мной? Где я? – быстро проговорил он с явной тревогой.
Тигхи шагнул назад и сел:
– Мастер?
– Что я говорил, прежде чем меня сморил сон?
– Мир перевернулся с ног на голову, – ответил Тигхи с гулко бьющимся сердцем. – Катастрофа.
– О да, – вспомнил Чародей. – О да! Ужасы тех дней сразу после изменения гравитации. Ты должен понять мир. Он был плоским – плоским! – он распространялся во всех направлениях, и большая часть его поверхности была покрыта водой, большими и глубокими лужами воды, занимавшими тысячи квадратных миль. Две трети мира было покрыто водой. Ты можешь себе представить? После изменения гравитации вся эта вода взметнулась в воздух и упала вниз. Пошел дождь, который лил не переставая много лет подряд. Сначала это был даже не дождь. Падали гигантские пласты воды размером с целые страны, которые затем дробились на все более мелкие части и капли. Дома, автомобили и другие механизмы, построенные людьми, теперь валялись на земле, превратившись в кучи мусора. Очень многие вещи оказались в воздухе и стали падать вниз. Точно так же в этот момент люди занимались своими обыденными делами, и изменение гравитации застало их врасплох. Некоторые спали в домах, которые не имели прочного сцепления с землей, и потому не могли удержаться на стене. Люди оказывались в воздухе и падали; они просто падали. Они падали и погибали, сталкиваясь с другими падающими предметами, или разбивались вдребезги о стену, превращаясь в бесформенное кровавое месиво. Некоторых постигла еще более страшная участь: свирепые ветры разорвали их на куски.
Однако наихудшим из всех этих зол был дождь. Вода перемешалась с рыхлой почвой и песком, поднявшимися в воздух, и, по сути, вниз падала мокрая грязь. Она падала с огромной скоростью, закручиваясь вокруг мира. Капли такого дождя уподобились пулям, и этот дождь убил многих из тех, кому удалось избежать падения, зацепившись за утесы. Он превратил в клочья и тех немногих, кто в момент катастрофы находился в воздухе в самолетах, пилоты которых сумели сориентироваться и продолжать полет. А ветер выл, будто тысячи голодных зверей. Дождь лил годами, и ветер тоже не переставал выть многие годы. Небо заполнили облака, двигавшиеся со скоростью падающих камней. Они закрыли собой солнце, и наступили сильные холода.
Тут в резонанс его словам пол корабля вдруг накренился и завибрировал. Чародей замолчал и стал пытливо вглядываться в экраны панели управления. Корабль медленно летел вдоль мировой стены, и на экранах величаво проплывал однообразный пейзаж – огромные скалы с белыми макушками. Они значительно снизили скорость, но по-прежнему летели на восток. Чародей повернулся к Тигхи лицом.
– Ничего страшного, – сказал он. – Нас еще потрясет немного, мой малыш.
Тигхи придвинулся поближе к матери и положил руку ей на плечи.
– Катастрофа, – произнес Чародей, сделав в воздухе широкий жест рукой. – Апокалипсис. Люди подумали, что наступил конец света. И они были недалеки от истины. Жизнь на стене была близка к исчезновению. Многие бросились в бездну с молитвой на устах. Многие умерли голодной смертью, собравшись вместе в пещерах – подвалах домов, у которых обвалились надземные этажи. Часть людей жила довольно долгое время в подземных туннелях, питаясь мясом крыс и мышей или в правительственных бомбоубежищах, где к их услугам был запас пищи в жестяных банках, подготовленный на случай чрезвычайных ситуаций. Кое-кто оказался на уступах. Те, кого не сдуло с них ветром и кто не свалился сам, принялись быстро врываться в расщелины. Случалось, что пища, летевшая вниз параллельно стене, падала на уступ, и тогда люди благодарили Бога за этот подарок. Воды было в таком изобилии, что люди могли захлебнуться, вдыхая воздух, однако это была соленая вода, непригодная для питья. Однако тогда, как и сейчас, люди отыскивали в стене родники. Первый год был самым ужасным. На втором году страдания людей чуть-чуть смягчались. Дождь и снег.
– Снег? – удивился Тигхи.
Он почти не следил за подробностями этой части повествования Чародея, уловив лишь общий смысл, сводившийся к бедствию вселенских масштабов, во время которого множество людей упало с мира, и встрепенулся лишь в последний момент.
– О, ты его никогда не видел. У экватора мировой стены, где дуют слишком теплые ветры, нагретые солнцем, снег – большая редкость.
– Экватор?
– Центральная линия мировой стены, – быстро пояснил Чародей. – Она проходит снизу вверх по самому центру. Самая выпуклая часть нашей деформированной земли. Однако у Западного и Восточного Полюсов шквал с градом и снегом – явление довольно частое. Вода замерзает и превращается в льдинки и хлопья, которые падают с неба. Это и есть снег.
– О, – понимающее промолвил Тигхи.
– Ладно, слушай дальше. Возможно, дождь шел бы вечно, возможно, ветер никогда не перестал бы дуть. Однако морозы медленно, но верно убирали влагу из атмосферы, и она осела на крайне восточных и крайне западных уступах в виде снега и льда. Там скопилось очень много воды, однако еще большие запасы оказались на грандиозных кладбищах воды на Полюсах, которые были покрыты многометровым слоем льда еще до изменения гравитации. Это были самые холодные части мира, потому что они находились дальше всего от Солнца. Однако до катастрофы Полюса были плоскими, и сила притяжения действовала там так же, как и на всей остальной планете, притягивая людей к земле. Теперь характер Полюсов изменился. На Восточном и Западном Полюсах поток гравитации наименее интенсивный. Перпендикулярный приток силовых линий поля почти нулевой. Это привело к тому, что мощные экваториальные ветры начали срывать снег и лед с полюсов и выбрасывать их в атмосферу, однако со временем в системе начало устанавливаться равновесие. Вода опять начала оседать на Полюсах в виде снега и льда, образовав там огромные запасы влаги. До изменения гравитации наш мир имел почти идеальную сферическую форму, будучи немного приплюснутым на полюсах. Теперь же – и мы убедимся в этом, когда прибудем туда, – существуют два огромных полярных выступа или мыса. В виде льда в этих грандиозных горах содержатся океаны воды. Там, в условиях очень низких температур, сила притяжения минимальна. Земля, до катастрофы имевшая форму апельсина, теперь имеет форму лимона.
– Апельсина? – изумленно спросил Тигхи, совершенно не понимавший, о чем шла речь.
– Апельсином называют фрукты оранжевого цвета, имеющие сферическую форму. Они растут на деревьях. Лимон – тоже фрукт, имеющий такую же форму, как и наш мир. Однако зачем я тебе говорю все это? Для тебя это не имеет значения. Главное, чтобы ты понял, что дождь все же прекратился. Да, он продолжался целое десятилетие, однако из атмосферы было выморожено столько влаги, что воздух постепенно очистился. Погибло не только подавляющее большинство населения мира; вымерли и почти все животные. Однако на некоторых уступах, то здесь, то там, остались козы и овцы, свиньи и коровы, немного домашней птицы. Жизнь начиналась заново. Она бросила уцелевшим вызов. Изменился даже характер атмосферы – она стала совершенно иной.
– Вот как?
– Да, и если раньше атмосфера покоилась на земле, которая служила ей опорой, то теперь она существует сама по себе. Однако днем она нагревается и начинает подниматься, или, по крайней мере, перестает опускаться. Ночью же она охлаждается и опускается быстрее. В моменты, когда ночь и день встречаются – на рассвете и в сумерках, – возникают свирепые и очень опасные штормы. Однако чем ближе к полюсам, тем они слабее. Жизнь налаживается.
![Айзек Азимов - Галька в небе [Песчинка в небе]](/uploads/posts/books/112464/112464.jpg)
