Трилогия: Небо Титана, Небо Земли, Небо над моим домом (СИ) - Максимов Макс

— А если нас засосет под землю? — шептал Димка сзади, подползая к Саше.

— Почему нас должно засосать под землю? — Васечкин сел и прислонился спиной к стене. Руками он обхватил колени.

— Некоторые корабли были наполовину под землей, как будто их засосало, — сказал Димка. Мальчик сел слева от Саши, также лицом к выходу. Трава терлась о стенки корабля, и теперь вместо шипения был слышен ее скрежет.

— Мне кажется, тут безопаснее, чем снаружи, — сказал Васечкин.

— Там точно что-то было на улице, — сказал Димка. — Я слышал сзади, что за нами кто-то полз.

Саша сделал глубокий выдох и провел ладонями по лицу.

— Если оно заползет сейчас сюда? — продолжил Димка.

— Не заползет, — произнес Васечкин, — все будет хорошо. С рассветом залезем на крышу и будем ждать Юру.

— А потом полетим на другую планету?

— Да.

— Эта планета и правда живая.

— Похоже на то.

— Как она могла развернуться? Ей же надо было от чего-то оттолкнуться?

— Она могла переместить центр тяжести.

— И это ее закрутило в другую сторону?

— Вполне. Только не в другую сторону, а просто чуть в сторону.

— Как ты это понял?

— По движению солнца.

— Зачем планета развернулась? Чтоб прогреть другой бок?

— Не знаю. Наверное.

— На улице вроде бы ничего не трещит. — Димка никак не мог замолчать.

— Да, вроде тихо.

— У нас есть три дня, — обреченно произнес Дима.

— Что? Какие еще три дня?

— Если через три дня Юра нас не найдет, мы умрем от жажды.

— Может, тут водоем есть рядом.

— А если нет?

— Значит, пойдем искать воду. А может, дождь пойдет.

— А если эту воду нельзя пить?

— Тогда мы умрем… Дима! Давай не будем о плохом, хорошо?

— Мне спокойней, когда я продумываю все возможные сценарии.

— Тогда подумай о таком сценарии — мы все уже заражены какими-нибудь вирусами, которые подхватили или в космическом городе, или тут. После инкубационного периода вирусы дадут о себе знать, и у нас начнут проявляться симптомы. А дальше… Дальше уже все зависит от твоей фантазии.

— Да… такое может быть. Надеюсь, мы ничем не заболеем.

* * *

Гречкин видел перед собой Васечкина и Димку.

— Во! Я понял, что мне напоминает этот корабль! Модуль МКС! — крикнул Саша. В этот момент планета содрогнулась.

— Назад! — крикнул Юра и успел схватиться за край входного проема Элли. Поверхность Гриндэя начала смещаться в сторону относительно корабля, и Юра практически повис, держась руками за Элли. Катя, не мешкая, кинулась к Гречкину и схватила его за руку. Скорость вращения Гриндэя увеличивалась. Трава хлестала по кораблю и по Юре. Гречкин все же смог оттолкнуться ногой от поверхности планеты и заскочить в каюту. Элли самостоятельно приняла решение подняться над травой и уйти в подпространство.

Скорость вращения поверхности увеличилась настолько, что трава под кораблем слилась в один тон и линейная ее текстура исчезла. Потоки ветра в том месте пространства относительно центра массы планеты, где до начала разворота Гриндэя была Элли, мчались со скоростью, превышающей скорость любого урагана в тысячи раз. Но скорость ветра казалась такой немыслимой лишь по отношению к замершей Элли. Гриндэй разворачивался, но атмосфера его не поспевала за планетой. Та часть атмосферы, которая была возле поверхности, летела практически со скоростью движения самой поверхности планеты, а верхние слои газа остались неподвижны. Из-за этого у тех, кто в момент разворота был на поверхности, было ощущение, что облака летят неимоверно быстро.

— Что происходит? — крикнул Юра.

— Я не знаю! — ответила Катя. — Но я же говорила, что надо лететь отсюда!

— Элли, давай за Сашей и Димой, быстро!

— Я не знаю, где они сейчас находятся.

— Что тебе нужно, чтоб начать их поиски?!

— Есть несколько вариантов, — ответила Элли. — Первый: я могу найти их по координатам. Второй: по системе распознавания объектов. Третий: с помощью своего человеческого искусственного интеллекта высматривать их в оптическом диапазоне точно так же, как это будете делать вы своими глазами.

— Черт… — выругался Гречкин, — планета, похоже, развернулась. Какие тут могут быть координаты теперь… Что значит «через распознавание образов»?

— Я могу попробовать найти тот корабль, возле которого мы были несколько минут назад.

— Давай!

Скорость разворота Гриндэя падала. Элли поднялась на высоту тысяча двести метров и полетела в сторону, куда вместе с поверхностью унесло Васечкина и Диму. Лететь по прямой не было смысла, ведь Гриндэй разворачивался в нескольких направлениях, но знать об этом ни Элли, ни Юра, ни Катя не могли. Подметить это можно было, лишь находясь на поверхности планеты и наблюдая траекторию звезды, что, собственно, и сделал Васечкин. Элли полетела по меридиану, то есть по линии, ведущей к южному географическому полюсу, до которого было семь тысяч километров по дуге.

Элли не являлась поисковым судном, а была капсулой для длительного межзвездного перелета. Она летела в пространстве со скоростью две тысячи семьсот километров в час. Это была максимальная скорость, на которой она могла распознать в траве с высоты тысяча двести метров объект длиной двадцать метров. Скорость и высота были ей самой подобраны оптимально для достижения максимального охвата площади поиска с учетом размера искомого объекта.

— Гриндэй — это живое существо, — сказала Катя.

— Находим ребят и улетаем отсюда, — сказал Юра. — Мне так стыдно, что мы не послушали тебя.

Катя ничего не стала отвечать. Ей было все равно, стыдно Юре или нет. Главное для нее сейчас было найти брата и Диму. Вместе с Юрой они, сидя на полу, высматривали вдали под собой прямоугольный серый силуэт корабля. В их наблюдении за поверхностью не было смысла, ведь камеры Элли более чувствительны, чем человеческий глаз, но Юра с Катей не могли бездействовать. А вдруг Элли что-то пропустит?

— Мы найдем их, — уверенно сказал Юра, — это лишь вопрос времени.

Но задача перед ними стояла непростая — найти объект размером с вагон поезда на площади, равной площади поверхности планеты Земля.

— Элли, у тебя есть инфракрасная камера? — спросила Катя.

— Нет.

— Значит, ты сможешь увидеть их лишь в видимом диапазоне спектра? — спросил Юра.

— У меня есть режим ночного видения, — сказала Элли.

Ближе к южному полюсу трава закончилась. Юру и Катю это ввело в ступор. Гречкин приказал Элли остановиться. Сейчас под ними было четкое разграничение цвета — впереди, по направлению к полюсу, поверхность была темно-коричневая, а позади — зеленая. Темно-коричневый покров уходил вдаль за горизонт, словно это был капюшон, натянутый на планету. Также за горизонт уходили и ребристые структуры, напоминающие горные хребты, тянущиеся параллельно друг другу. Между хребтами было километров десять.

— Как будто плавник, прижатый к планете, — произнесла завороженная Катя.

— Похоже, мы это не видели из-за того, что эта часть планеты была на ночной стороне, когда мы над ней пролетали.

Темно-коричневая поверхность начала колыхаться. Вместе с ней колыхались и хребты, теперь напоминающие каркас, на который была натянута огромная мембрана. Вновь поднялся ветер, и раздался зловещий грохот, будто гром на Титане. Волны, идущие по этому циклопическому плавнику от юга к северу, то есть в сторону людей, стали более амплитудными, и высота их уже достигала километра. Юра понял, что вот-вот — и волны достанут до Элли.

— Давай в подпространство! — приказал он.

— Выполняю.

Каждая следующая волна была выше предыдущей. Волны выходили из-за горизонта и двигались на Элли. Турбулентность в атмосфере была невероятная. Юра с Катей с трепетом в сердце смотрели на то, как грандиозно вздымается Гриндэй.

— Элли, отлети назад на десять километров!

— Слушаюсь.

Колышущаяся поверхность начала подниматься. Элли не успела отлететь и прошла сквозь этот плавник планетарного масштаба. Поднимаясь, плавник создавал под собой зону пониженного давления, куда устремилась атмосфера. Образовался ураган. Та часть атмосферы, что находилась над плавником, по законам всемирного тяготения скатывалась с его поверхности, и из-за этого образовался второй ураган, но уже с другой стороны плавника. Плавник превратился в огромную стену, торчащую от горизонта до горизонта и уходящую в космос. Верхняя граница стены скрывалась в голубизне неба. Гриндэй поднял свой исполинский парус, рассеченный костистыми лучевыми опорами.