Марк Романов - Суд Проклятых
— Теперь? — Ричард почесал переносицу, — теперь мы отправимся домой…
Дом встретил их залпами из всех орудий вблизи Земли, когда приписанная к одному из её портов «Астарта» попыталась выдать шифропакеты с опознавательными кодами.
— Если мы не уберёмся немедленно, нас сожгут! — в панике прокричал Джек, перекрикивая вой сигналов о повреждениях. Полученные ещё у Эклектики пробои и нанесённый ущерб грозили превратиться из малых и средних в огромные и фатальные.
— Куда смотрит Протекторат, мать его?! — прорычал Ричард, уводя судно прочь от обстрела.
— Да нет больше вашего Протектората, — мрачно выдал искин, плюнув инфо-пакетами, — кто-то там что-то бросил на пульт, как говорилось на Суздале.
— Валенок, — мрачнея с каждой секундой всё больше, пробубнил Рик, вытягивая корабль в относительно безопасную зону.
— Я не валенок! — обиделся Искин.
— Валенок на пульт бросали на Суздале, — включился в разговор Ульрих. — Мне Джек рассказывал…
Орбитальные станции Пояса Защиты Земли, уменьшившиеся в количестве, чудовищно обгоревшие и оплавленные, отстреливались от разномастных флотов и флотиков, человеческих и не очень. Выскочивший на дальней дистанции рейдер засекли не сразу. Зато потом… Комендоры не занятых в обороне станций устроили настоящий тир, и, если бы не обломки и останки других кораблей, медленно вращающиеся в космосе, «Астарте», по меткому выражению боцмана, пришёл бы «зверь пиздец». Этот орбитальный мусор, в отдалённом будущем образующий кольца вокруг цитадели Человечества, помог скрыться из зоны поражения, и, отчаянно маневрируя, уйти подальше от зоны горячего конфликта вблизи Земли. Они замерли, бросив оставшуюся энергию на щиты и пытаясь не дышать лишний раз, в поясе астероидов за орбитой Марса, молясь, чтобы их не заметили среди разнокалиберных каменюк.
Ричард бегал пальцами по сенсорам, выводя на экраны сведения о повреждениях и прогнозах на ближайшее будущее. Внезапно он замер, так и не донеся руку до нужной точки.
— Нет не только Протектората, — мёртвым голосом произнёс он, — нет ещё пары десятков планет человеческого сектора. Три из них заняты раута, две планеты отдалённого сектора и несколько астероидов объявлены свободной зоной, где размещаются базы и людей, и ксеносов. Приграничье занято постоянными конфликтами со своими и с чужими, — перечислял он, с каждой минутой бледнея всё больше. — Ребята, у нас больше нет дома… во всяком случае, в его привычном понимании.
В рубке мигнуло и вырубилось основное освещение. Аварийные генераторы со скрипом запустились через несколько секунд, заполнив помещение голубоватым светом.
— Что-то мне это напоминает, — протянула Анна, припомнив своё отчаянное бегство за помощью в прошлом. — Если сейчас ещё и раута на связь выйдут…
Марк в ужасе смотрел на данные, которые запросил у бортового искина, получившего обновлённые пакеты сразу же по возвращении в родное пространство и время.
«Это всё сделал я, всё это сделал я», — крутилось у него в голове одна и та же мысль. Никогда до этого момента Романов не мог до конца осознать последствия своих действий, столкнуться с ними воочию, а не слушать рассказы кого-то третьего.
Ганимед. Некогда изобильный своими жителями, плодовитыми, как кролики, и трагической историей освоения, сейчас он представлял обугленный почти до черноты шар. Уничтоженные генераторы атмосферы испещрили его поверхность кольцевыми воронками термоядерных взрывов, на превратившейся в пепел почве лежали обломки космических кораблей и орбитальных строений. Кое-где можно заметить уцелевшие проплешины покрытой льдом земли, на которой чёрная позёмка заметает обнажившиеся кости. Скелетов очень много, словно людей согнали вместе, и уничтожили наногазом или биооружием.
Марс. Красная планета, лишившаяся в одночасье большей части жителей, закапывалась внутрь, строя рукотворные пещеры, и заново открывала заброшенный комплекс Лабиринта. У марсиан больше не было своей истории — только чужая.
Кхар» Нхэ. Столичная планета раута. Их родной мир, святыня и место паломничества каты воинов, сейчас пересечён гигантскими шрамами, рассёкшими континенты и до сих пор тлеющие по краям огоньками извергающихся вулканов. На месте крупнейших городов — оплавленные воронки, уходящие глубоко в кору планеты. Атмосфера заполнена радиоактивным пеплом, ядами и бактериями… После удара соединённых флотов гибнущего Протектората, составленных из полуразрушенных кораблей, которые вела в бой едва ли десятая часть от полной численности экипажа, жизнь на Кхар» Нхэ будет невозможна ещё не одно столетие. Но и этот удар, стоивший людям половины боеспособного флота, остановил наступление раута на Землю.
Суздаль. Обескровленный Изменением, последний оплот русского народа сейчас опустел. Города, лишённые энергии, разрушаются в небрежении, выжившие и уцелевшие в аду Изменения люди уходят в леса и на отдалённые фермы, создавая патриархальные общины. Болезни, голод, войны… Им очень долго придётся возвращаться к звёздам.
Поднебесная Империя. Десятки планет, населённых прежде выходцами из земного Китая, разрушены почти полностью. Из-за традиционной высокой плотности населения процесс Изменения затронул инфраструктуру Империи гораздо сильнее, чем остальное человечество, и лишённые самого необходимого люди медленно и мучительно умирали в развалинах прекрасных некогда городов. Некоторые планеты ещё держались на старых запасах, но их не хватит и на несколько месяцев.
Периферия. Рухнувший Протекторат, который тут не любили, привёл к вспышкам необоснованной радости, иногда — агрессии, но чаще не вызвал никаких особых эмоций. Поворчав, люди вернулись к обычной жизни — восстанавливать утраченное при Переходе, и строить новую жизнь. Не очень сытую, но… Скучать им не дадут инсектоиды Да`Ркан, чья небольшая империя решила устроить передел галактической собственности, пираты и те же раута. У Периферии был шанс выкарабкаться — ценой многолетних войн, потерь и житья впроголодь.
Земля. Бунты. Жестокое правление десятков тиранов и диктаторов, захвативших власть в своих маленьких городах-государствах. Разваливающаяся машина управления и распределения благ. Чума. Голод. Техногенные катастрофы. Война. Осаждённая планета напоминала древнего змея Уробороса, пожирая себя в агонии. Надежда была очень призрачна… Но Пояс Защиты ещё держался, а, значит, планета пока жила. Пока.
Миллиарды жизней, десятки планет, сотни астероидов и баз на них были стёрты из сектора человеческого обиталища. Некоторые из них откровенно мигали красным, другие теплились оранжевым светом, третьи пока замерли на жёлтой отметке опасности пребывания на них людей.
Романов медленно, будто во сне, потянулся и достал из кобуры плазменный пистолет. Он поставил маркер заряда на максимум и поднёс оружие к виску, закрыв глаза и начав плавно нажимать на спуск.
В этот момент на его плечо легла чья-то тёплая рука. Марк дёрнулся, спуская курок, но оружие дало осечку. Романов в недоумении посмотрел на пистолет — плазменники осечек не давали, батарея была исправна, а зарядов оставалось достаточно.
Он повернулся и посмотрел на стоящего за его спиной Маттершанца. Доктор отрицательно покачал головой.
— Марк, ты не единственный, кто винит себя в произошедшем, — сказал он. — Новый Ватикан дерётся друг с другом за место Высочайшего Кардинала, Протектората нет, ХаСОМ почти развалился и не справляется с ситуацией, люди обезумели и бегут, куда глаза глядят, ксеносы пользуются ситуацией и занимают освободившиеся территории.
Марк смотрел себе под ноги пустым взглядом, всё ещё не убирая оружия. Маттершанц обошёл его и встал напротив, глядя на полковника своими необычно большими и чёрными глазами.
— Мы с тобой оба изгои, Марк. Не оставляй меня одного тогда, когда на счету каждый способный действовать человек. Или не человек, — усмехнулся он. — Если ты действительно жалеешь о своих поступках, поступи правильно. Даже я решился оставить всё, чтобы попытаться наладить сломанное. Неужели ты, полковник, отступишь и никогда не узнаешь, вернулась ли за тобой Ханна?
Маттершанц не стал забирать у него из рук оружия. Он просто вышел прочь, оставив Романова наедине с собственными мыслями и трудным решением, которое требовалось принять.
«Матти, — позвал Марк, зная, что доктор его услышит, — что скрывалось за той нелепой маской у Посланника?»
«Обычное лицо, — шепнул мысленный голос, — лицо существа, однажды разрушившего свой мир и никогда более не пожелавшего видеть себя в отражении».
Марк вдруг подумал о том, что и он, и незабвенный Олеш, упаси силы небесные от его проявлений, и Маттершанц, да и все, кто пребывал сейчас на «Астарте», были однажды прокляты. Прокляты судить, решать, выбирать, действовать, посылать на смерть, дарить жизнь, выбирать, любить, терять и видеть последствия всех принятых решений.
