Денис Ватутин - Легенда вулкана
— Спасибо, ребята, — кивнул я. — Хотя какое там «спасибо» — рапорт составьте…
— Ладно, — без особого энтузиазма ответил один из них.
— И еще одна просьба, — сказал я, — это очень важно.
— Слушаю, — сказал тот, что обнаружил дырку.
— У вас на поезде конечно же есть планетарный передатчик?
— Ну да, мощный достаточно, — кивнул тот.
Я сунул руку в карман и, достав флэшкарту, протянул ему.
— Через полчаса я попросил бы вас связаться со станцией на указанной здесь частоте. Потом включить внешние видеодатчики на вагонах, направив их на столы, и с моего КПК взять прием звука и видео, частота моя также имеется здесь. Это очень важно! От этого зависит окончание нашего дела.
— Договорились, — сказал охранник, поглядевший на меня с любопытством.
— Доложить об этом только Хмурому — и рот на замке…
Затем я зашел к Кадыку и попросил его об одном одолжении, пообещав, что его отпустят и накормят.
Кадык лихорадочно закивал и стребовал с меня клятву, что с ним не случится ничего дурного. Я поклялся…
Мы вернулись к столу, где шло веселье полным ходом.
Играла музыка, пилось все, что горит, и… некоторые глядели на нас с любопытством.
— Странный! — опять закричала Дронова. — Ты уже знаешь? Точно?
— Ничего я не знаю, — отмахнулся я. — Но буду рассказывать всем то, что думаю…
— Вот! — Глаза Дроновой загорелись. — Этого я и ждала!
— Кого поймал? — хриплым голосом спросил усатый шахтер, облокотившись вальяжно на плечо худощавого фермера, на котором было надето нечто вроде обшарпанной мотоциклетной каскетки.
— Фантик от жвачки и горстку пыли, — с серьезным выражением лица произнес я.
Тот глянул на меня с недоверчивым выражением лица, и мне захотелось его добить.
— Я начал все понимать, когда пристрелил полотенце, — сказал я. — Вернее, когда этот достойный джентльмен, — я кивнул на шахтера, — сказал мне, что видел, как полотенце пролетало мимо его окна.
— Вот дела! — Фермер крякнул, разгладив окладистую бороду. — А ты уверен, мужик, что наркота тебе на пользу?
— Нет, — честно признался я. — Но не в наркоте дело, я сейчас все объясню!
— Да уж, постарайся, — попросил фермер, — я думаю, всем любопытно.
— Я уже давно жду. — Дронова заерзала на месте с возбужденной улыбкой на лице, будто пристроилась возле экрана, ожидая продолжения ее любимого сериала.
Азиз покровительственно положил ей руку на плечо, на что Дронова слегка вздрогнула, но продолжила с любопытством изучать меня.
— Я заранее прошу прощения у всех, — сказал я, — про кого я могу сказать что-то неприятное или бросить тень подозрения, но прошу меня сразу извинить — мне это необходимо, чтобы выстроить полную картину происшедшего. Я давно заметил такую свою особенность — когда я говорю вслух, мне проще думается. Поэтому потерпите немного, если мои рассуждения будут явно ошибочными или очевидно ложными. Можно давать полезные советы, но только в порядке очереди, не галдеть всем сразу. Хорошо?
Все немедленно загалдели, что хорошо, мол, все понятно.
— Итак, — начал я, — случай даже для Марса довольно непростой, при явной, казалось бы, его очевидности. Я не вполне опытен в делах такого рода, и многие элементарные вещи доходили до меня не сразу, слишком медленно. Извинить меня можно только тем, что наш рейс с группой «кси-516» спокойным, мягко говоря, не назовешь, и думать порой было просто некогда. В поезде же — дело другое. Когда произошло убийство и пока мы петляли нашим составом между этими скалами, у меня было время подумать, и первое, что мне бросилось в глаза, — то ли у убийцы отсутствует логика, то ли это сложное стечение обстоятельств, то ли он элементарно перемудрил. Объясню: в нашей группе действует хорошо подготовленный представитель элитной армейской разведки. Что странно вдвойне. Он ошибочно считает, как и многие из вас, что мы идем не в простой тур, а занимаемся поиском той самой легендарной базы «Зеркало». И все это несмотря на то что я несколько раз предлагал расформировать нашу группу. Возможно, нас используют как некое прикрытие, не знаю, не буду фантазировать, но, скорее всего, часть наших злоключений как раз и связана с этими разведиграми. Признаюсь, что незадолго до убийства я имел беседу с покойным Дарби. Он тоже предлагал мне заняться поисками этой базы, используя нас в качестве наемников. Я отказался.
— А я бы согласилась! — вставила Дронова, отчаянно захлопав ресницами.
— Тогда, — продолжил я, метнув на нее выразительный взгляд, — Дарби попросил меня помочь ему обезвредить того разведчика, который находится в нашей группе.
Я опять внимательно обвел всех взглядом.
— Он чувствовал опасность, наверное, догадывался, что его могут убить, и хотел с моей помощью обезопасить себя и одновременно лишиться конкурента в поисках загадочной базы.
Тут я согласился помочь ему, так как мне было выгодно убрать из группы человека, который подвергает наши жизни смертельному риску. И как раз к раннему утру, ближе к окончанию нашей вечеринки, он обещал назвать мне имя этого человека, но не успел этого сделать, поскольку его убили.
В связи с этим я сейчас самое заинтересованное лицо в обнаружении убийцы, так как ответственность за безопасность группы лежит на мне…
— Ну ты не очень-то, — выкрикнул Йорген захмелевшим голосом. — На нас с Сиб тоже эта ответственность.
— Да, — кивнул я, — это так, но в связи с тем…
— В связи, блин, с тем, в связи, блин, с этим… — перебил Йорген, передразнивая меня. — Странный, ты не можешь нормально сказать?
— Что? — спросил я, понимая, что лучше не спрашивать.
— То! — почти выкрикнул он. — Я, конечно, само собой, да любой кипиш, кроме голодовки, но скажу… Группу эту провести — это такой трындец! Ты на гида залип… какого хрена мы всех сразу на заводе не разогнали??? А?! Ты у нас добрый типа…
— Да… — тихо сказал я. — Залип я на девушку, полюбил ее, как ты Сибиллу… Может, и сильнее! А впарывался под пули не меньше твоего, дерьмо ты бессердечное! Сколько трупов-то за нами… Да ты совсем уже охренел!..
Меня кто-то схватил за локти, потому что я встал над столом и уже отвел руку для удара, а Йоргена схватила Сибилла с одной стороны и полковник с другой…
Я ослабил напряжение рук и сел за стол.
В голове моей стучало… вновь заныли раны — я чувствовал себя злым и беспомощным, и мне было стыдно…
— Странный, — сказал Хмурый укоризненно, — вот от тебя не ожидал… Все нормально, чего это тебя? Давай дальше…
Я сидел, потупясь в стол, с чувством стыда за свою вспышку, стараясь подавить невесть откуда сочащиеся из глаз слезы… Глубоко вздохнул…
— Извините, — выдавил я, — сам не знаю, зачем психую…
— Дэн, — сказала Сибилла спокойно, — все мы перенервничали, — может, тебе больше не подливать в кофе?
— Все нормально, Сиб, спасибо… — пробормотал я.
— Ой, ну прям как красавица… — хмыкнул кто-то из шахтеров.
— Заткнысь, ты… — сказал хрипло Азиз, — ми с ным вмэсте… таких стрэляли…
Возникла пауза…
— Все… — Дронова помотала головой. — Домой уже хочу…
— Извините, — хрипло сказал я, подняв руку вверх, надеясь, что моих красных век никто не заметит. — Я еще не все сказал про это… Так вот…
Я вздохнул, сделал глоток из чашки и закурил.
— Наша задача — остаться в живых, а ваша — гулять на воле. — Я выровнял дыхание. — Если в колониях творится полное дерьмо, это всех нас касается. — Я кашлянул. — В общем, так. Дарби грохнул кто-то из наших… Я это точно могу сказать, и было это примерно так… Из беседы с Дарби я понял, что ваш бригадир работает на разведку. Дарби его использовал, чтобы попасть на поезд.
— То-то, я гляжу, он мне никогда не нравился, — вставил давешний повар.
— Я сделал предположение, — продолжил я, — что наш разведчик переманил его или заставил работать на себя. Смерть Дарби была сложной — сперва его вырубили баллончиком с нервно-паралитическим газом. Время разложения консервантов в баллоне, которое вычислил человек, разбирающийся в химии, примерно между двумя тридцатью и тремя. Но возникает вопрос — если бригадир мог убить Дарби, то не проще ему было пристрелить его в собственном купе, а потом выкинуть труп в окно, вместе с пистолетом? А главное — зачем такие сложности с баллончиком газа?
У всех в глазах был вопрос… ожидание разоблачения, к которому я был готов не совсем и не окончательно…
— Ну а потом, — продолжил я, — много кто из наших мог убить этого Дарби, да и не только из наших, учитывая, что за его голову назначена награда… Вот сейчас начнется то, за что я извинялся вначале… Я буду говорить о людях плохо, но лишь предполагать их вину…
Дронова взглянула на меня почти с любовью, взмахнув ресницами, как стартовым флажком.
