Джон Лав - Вера
Из-за их полета мгновенно расширился зрачок существа, идущего по огромной равнине. Это был одинокий хищник, имевший такую же форму, как и те, кто пасся рядом с ним. Он эволюционировал, обретя тело, запах и голос травоядных, а потому мог жить в стаде. Он даже помогал им обороняться от стай других плотоядных, обитал с ними и вне их, питался с ними и убивал их.
Я знаю, что она такое. Я знаю, что написал Шрахр. Ее вселенная умерла. Экран ошибся: не за пять, а за четыре минуты она прошла путь от сингулярности до сингулярности, коллапсировала, и «Чарльз Мэнсон» вышел около Шахры.
Они закричали, когда снова зажегся экран. Казалось, прошли то ли месяцы, то ли годы с тех пор, как они в последний раз видели эту планету. Она пульсировала перед ними, как будто ее освещала голая лампочка, на проводе свисающая с потолка, главный континент скрывал почти все полушарие, а Великая Впадина занимала почти все его внутренности. Суша походила на гигантский глаз.
«Вера» ждала. В первый и последний раз Она заговорила с ними прямо.
Я почти люблю вас, гласили слова на экране, написанные тем же самым курсивным почерком, что и надпись на борту «Веры», только теперь команда смогла ее прочитать. «Я тоже почти люблю тебя, — подумал Фурд, — а почти любовь почти никогда не может умереть».
«Вера» подошла к ним на расстояние в одну тысячу шестьсот двенадцать футов, и они возобновили бой, если это, конечно, был он.
Два корабля прошли рядом с Шахрой на порядочном расстоянии от ее орбиты. За ними наблюдал флот Гора, аккуратным строем расположившийся вокруг планеты. На левом борту «Веры» виднелась огромная рана, корпус «Чарльза Мэнсона» был заляпан фекалиями, его покрывали борозды, а там, где на пластинах обшивки остались следы атаки, появились нарывы, словно корабль поразила кожная инфекция. Когда корабли появились около Шахры, они вели друг по другу огонь из орудий ближнего боя и, не удостоив защитный кордон даже взглядом, направились к двум внутренним планетам. Тот не стал выдвигаться навстречу. Не попытался с ними связаться. А вскоре оба корабля пропали.
Они приблизились к орбите Гора 2, и все закончилось. «Вера» нанесла по «Чарльзу Мэнсону» больше пятидесяти ударов, воссоздав ракеты Фурда, которые теперь инертно парили вокруг поля боя. Досталось каждому отсеку «аутсайдера», не уцелел даже мостик. Их уничтожила не Ее собственная вселенная, а скопированная «Верой» идея Фурда. «Да, — подумал коммандер, глядя на своего самого близкого друга, — теперь я по-настоящему понимаю шахранскую иронию. И он всегда был моим самым близким другом».
«Чарльз Мэнсон» тоже нанес Ей немалый урон; Она поглотила себя, и у Нее уже не хватило сил на атаку Шахры. «Вера», хромая, ушла прочь, покинула систему Гора и не вернулась.
«Аутсайдер» умирал спокойно, аккуратно и неуклонно разрушаясь. Он отдал последние распоряжения, без паники направляя выживших к спасательным челнокам. Фурд подумал, что именно так отошел бы в небытие Дживс. Коммандер часто представлял, как дворецкий встретил бы свою смерть.
Мостик был разрушен. Каанг и Смитсон не получили ранений, Тахл погиб мгновенно, а Кир лежала на полу посреди обломков и мусора. Фурд подошел к ней, обнял. Он никогда не касался ее прежде, только один раз, семь лет назад, когда пожал руку, принимая в команду. Теперь же они поцеловались, глубоко и страстно.
Кир взглянула на него.
— Почти, — сказала она и умерла.
Часть девятая
— Почти, — сказала она. Возможно, Кир имела в виду жизнь, которую мы должны были провести вместе, возможно, сражение с «Верой». Подходят оба варианта.
Если она говорила о нас, то об этом я писать не стану. Здесь такому не место. Если же речь шла о «Вере», то думаю, Кир была права; мы почти победили Ее.
Мы так и не увидели, как они выглядят, но, полагаю, это не важно. Когда понимаешь, что они делают, их внешний вид не играет роли. Они совершают работу богов, но они сами — не боги.
Возможно, мне следует писать о Ней в прошедшем времени. В конце концов, наше сражение уже в прошлом: мы нанесли Ей серьезный урон, Она ушла и больше не вернется. Но «Вера» повлияла на нас, так же как на шахран триста лет назад, и этот процесс идет прямо сейчас и в будущем не исчезнет. Он не закончится только потому, что Она ушла. И «Вера» не одинока. Во вселенной их несколько. В каждой вселенной. И так будет всегда.
Я понял, что Она такое, перед финалом сражения, когда для меня все закончилось. И осознав, увидел еще кое-что: структуру, созданную из порядков величин. Чтобы описать Ее сущность, мне сначала надо описать эту структуру, так как «Вера» — ее неотъемлемая часть.
Порядки величин. Сколько песчинок на пляже? Сколько пляжей на планете? Планет в галактике? Галактик во вселенной? Сколько песчинок во вселенной? И сколько вселенных? Почти у всех этих вопросов есть точный ответ. И только на последний ответом служит бесконечность. Или ноль — то же самое, только вывернутое внутрь. В шахранской математике бесконечность и ноль обозначаются одним символом — шрахр, он получил свое имя после Ее прибытия триста лет назад.
Когда Шрахр написал свою Книгу и рассказал им, что Она такое, шахране увидели истину, приняли ее и до сих несут в себе, словно код древней болезни. Они поняли, что являются практически ничем, им некуда повернуть, некуда идти и есть только один путь: регрессия и упадок. Иногда мне кажется, они правы. Иногда нет. В словах Шрахра и в моих словах есть не только тьма, но и возможность бесконечности. Чем больше вы знаете, тем шире пространство неизведанного. Процесс познания похож на некий постоянно делящийся объект, чьи новые половинки всегда крупнее старых.
Первую часть из того, о чем я пишу, легко доказать, взглянув на всем известные порядки величин. Размер нашей галактики относительно всего мироздания ничтожен, возможно, не больше атома, а мы — лишь малая часть малой части этого атома. В физических терминах мы — практически ничто и никогда не сможем увидеть всю вселенную, так как она слишком большая. Наша встреча с «Верой» — это едва заметная рябь в непримечательном районе отдаленной галактики.
Следующую часть нельзя доказать объективно, но именно это я увидел после боя, и мои умозаключения соответствуют данным наблюдений. Что касается их, никто, кроме Шрахра, не наблюдал за Ней больше меня.
Мы сражались с «Верой» по всей системе, и я учился понимать Ее, собирая картину из разрозненных кусков, из цепи не связанных друг с другом фактов, хотя до самого конца так и не свел все воедино. Ответ кроется в Ее способностях, причем не только на вопрос «как», но и «почему». Именно они могут объяснить то, чем Она является.
Она знала всех своих противников, в прошлом, настоящем и будущем. Она знала своих врагов еще до начала их существования и после их поражения. Они всегда были Ее частью и всегда будут.
Она одерживала верх над всеми, никто не мог Ее победить, и каждая цивилизация после Ее ухода погружалась в хаос и упадок.
Она знала нас досконально, со всеми желаниями и воспоминаниями, и поместила всю эту информацию в серебряные копии, которые оказались лучше оригиналов, а потом заставила нас убить их. От такого мы едва оправились.
Она послала второе поколение симуляций на мостик, на мой собственный мостик; копии того, чем мы были и чем могли стать, они лгали и одновременно говорили чистую правду. После общения с ними мы так и не оправились полностью, хотя каким-то образом продолжили бой.
Она оказывала на нас влияние, создавала события, в точности зная нашу реакцию на них. Она делала это столь совершенно, что Ей не нужно было читать мысли или овладевать человеческим разумом. Казалось, «Вере» известны наши мысли еще до того, как те приходили нам в голову, но на самом деле Она досконально знала нас самих.
Она запутывала и блокировала сигналы сканеров и зондов, позволяя им видеть только то, что хотела сама. В результате они оказывались практически бесполезными.
Она меняла строительные блоки материи, создавала и воссоздавала своих пауков, строила наши копии из серебряной жидкости и белого света; Она превратила собственные части и части «Чарльза Мэнсона» в энергию, продолжая сражаться даже после повреждений, которые, по нашему мнению, должны были Ее уничтожить.
Она контролировала основные законы превращения материи в энергию, замедляла их в тысячу раз до стабильного состояния и распространяла по своему телу, переписывая физические законы на собственном языке.
Она сотворила вселенную, по-видимому, чисто для тактических целей и за несколько минут ее жизни перенесла Себя и нас через Пропасть к Шахре.
Она могла победить, переиграть, превзойти любого противника в настоящем или будущем, и следующего противника, и следующего, и следующего, и так до бесконечности или до скончания времен.
