Сергей Спящий - Солнце в две трети неба
-Нет ребята, так не пойдёт– Денис сделал шаг по направлению к входу в коридор. Прекратившие прясть новые нити автоматы развернули к нему треугольные головы. Скафандр доложил о повторяющемся входном сообщении. Автоматы Цербера требовали у незнакомца управляющего кода позволяющего включить его в общую систему как объект, обладающий определённым набором прав доступа. Денис сделал ещё шаг. В ответ ближайшая гусеница выдвинула из переднего сегмента тела ложноножку лазерного резака. Специалист по энергосистемам замер на месте. Остальные гусеницы так же выдвинула резаки, предупреждающе покачивая треугольными головами.
Кораблёв медленно, опасаясь случайно оторвать от пола обе ноги и взлететь (неизвестно, как на это отреагируют автоматы) отступил назад. Тотчас резаки скрылись в телах гусениц и они продолжили закрывать вход в коридор твердеющей на глазах плёнкой. Позади, в коридоре, маячил робот-исследователь. Гусеницы не реагировали на него, однако Денис не стал провоцировать их, остановив робота в нескольких метрах от входа.
Он не отсылал картинку происходящего на Прометей, но там каким-то образом догадались, что он столкнулся с препятствием.
-Кораблёв, слышишь меня? Что происходит?
-Гусеницы бунтуют– отозвался Денис пересылая записанные скафандром последние пять минут его жизни товарищам на корабле.
-Что будешь делать?– спросил капитан.
Денис как раз закончил расчёты и уверено сказал: –То, что и запланировали. Должны успеть. Надо только отвлечь эти пережитки старого мира.
-Уверен?
-Если бы не был уверен, Антон Романович, то и не предлагал бы.
-Может быть подождём пока я исследую подарок?– предложила Ира.
-Не нужно. Я начинаю, капитан?
-Хорошо.
Доставленные с Прометея роботы-ремонтники ворвались в коридор, разбросав в стороны гусениц и разорвав не успевшую затвердеть плёнку. Денис бросил шар микромозга, точно волейбольный мяч. Идущий последним робот поймал и, бережно прижимая щупальцами манипуляторов, поспешил за товарищами. Роботы имели автономную программу и дальше будут действовать самостоятельно. Денис оттолкнулся от пола собираясь выбраться наружу и отлететь от Цербера как можно дальше. На тот случай если что-то пойдёт не так и Прометей будет вынужден уничтожить стража.
Однако автоматы, похоже, определились со статусом гостя. Прыгнувшая на грудь Денису гусеница изменила траекторию полёта и вместо того, чтобы выпорхнуть в пространство, он врезался в стену.
Сверкнула вспышка лазерного резака. Не в силах прорезать скафандр высшей защиты, гусеница попыталась оплести Кораблёва плёнкой, приклеить к стене. Специалист по энергосистемам сорвал её с себя. Попытался выбраться наружу, но остальные автоматы повисли на скафандре не позволяя рассчитать движение. Денис второй раз промахнулся. Подумал о том, чтобы включить двигатель, но отбросил эту идею. Если он опять промахнётся, то при включённом двигателе может повредить скафандр. Не хотелось бы испытывать прочность стен собственным лбом.
Древний страж наконец-то получил то, что хотел. Теперь он точно определил своё отношения к гостям. Гостям ли? О нет, самым настоящим врагам корпорации. Хитрым, каким-то образом узнавшим гостевой код. После стольких лет ожидания он сможет выполнить то, для чего его когда-то создали инженеры корпорации. Это ли ни счастье?
Страж ощущал, как внутри него движутся три инородных искусственных объекта. Вспомогательные автоматы атаковали пробравшегося внутрь диверсанта. Цербер активировал ловушки, но большая часть из них вышла из строя. Выдвинувшаяся лазерная турель только проводила пронёсшийся мимо объект, не успевая за его движениями. Беззвучно, как и любое событие, происходящее в вакууме, опустились бронированные плиты, перекрывая доступ в наиболее важным системам.
-Активация огненного глаза– Саша вцепилась в пульт управления склонившись над голографическим терминалом. Данные выводились в трёхмерной форме. Неискушённому человеку показалось бы, что старший пилот склоняется над горными пиками или каким-то сюрреалистическим замком с множеством высоких и низких, толстых и тонких башенок: –Повторяю, замечена активация огненного глаза. Рассчитанное время прогрева не больше семидесяти секунд!
Горная гряда перед её лицом постоянно пульсировала, отображая изменение текущей ситуации.
-Денис всё ещё внутри– Ира зажала рот рукой: –Господи, он всё ещё внутри.
-Кораблёв! Кораблёв!– требовал ответа Антон Романович. Требовал и не получал.
-Активация огненного глаза через тридцать секунд– доложила Саша: –Предполагаемая цель: реактор Прометя.
-Системы активной защиты готовы?
-Да.
-Прогноз степени повреждения Прометея при попадании?
-Уничтожение корабля меньше пяти процентов. Вероятность получения средних повреждений не позволяющих продолжить миссию до пятнадцати процентов.
-Кораблёв всё ещё внутри?
-Внутри.
-Ждём.
-Активация огненного глаза предположительно чрез двадцать секунд.
Ира видела, как дёрнулся младший пилот. Дёрнулся, но остался на месте. Неприятно сознавать, что вскоре в тебя будут стрелять. Особенно если при этом можешь выстрелить первым, но не осмеливаешься. Пятнадцати процентная вероятность получить повреждения несовместимые с выполнением целей экспедиции против жизни одного из членов экипажа. Губы Антона Романовича побелели, будто их обсыпали мелом. Не хотела бы Ира находиться на его месте. Так же как не хотела сейчас быть на своём собственном.
Гусеница вылетела в космос отправленная в пространство хорошим ударом. В детстве Денис неплохо играл в футбол. Профессионального спорта как такового в новом мире не было, хотя многие говорили, что его стоило бы возродить. Однако мальчишки вели собственный рейтинг. И в нём Денис Кораблёв, в своё время, занимал отнюдь не последнюю строчку.
Ещё один удар. На этот раз не совсем точный. Автомат попал в «штангу». Облепленный оставшимися гусеницами Денис вывалился в пространство. Попытался сориентироваться, понимая, что уже поздно. Сейчас Цербер будет уничтожен. Если его роботы где-то ошибутся. Если он что-то не предусмотрел и хотя бы один из управляющих процессоров Цербера останется целым, то у Прометея не будет другого выхода. Денис зажмурился.
Когда он открыл глаза, то увидел медленно плавающие вокруг него автоматы. Прекратив попытки прогрызть скафандр, гусеницы свернулись в клубки и сейчас постепенно отлетали прочь от замершего человека.
Прекратив получать команды от управляющих систем верхнего уровня, «огненный глаз» перешёл в спящий режим. Цербер снова уснул. На этот раз уже навсегда.
Глава3. Грехи древних.
С сухим треском сегменты раздвинулись, делая автомат вдвое длиннее. Механическая гусеница обвилась вокруг Иры. Треугольная голова покачивалась на уровне лица девушки.
-Какая милашка– специалист по информационным системам провела указательным пальцем по ребру треугольника.
Треугольная голова закачалась. Внутри гусеницы раздался глухой звук весьма отдалённо похожий на мурлыкание. Голова с другой стороны тела гусеницы вдруг поднялась и посмотрела на вошедшего Дениса.
Кораблёв поёжился под внимательным взглядом: –Можешь убрать? С некоторых пор эти штуки меня нервируют.
-Не бойся. Наша красавица полностью перепрограммирована. Кто здесь красавица? Кто здесь перепрограммирован?– старший специалист по информационным системам чуть ли не целовалась с новой игрушкой.
-Почему она задирает вторую голову?
-Вложила в неё алгоритм поведения робокошки. Адаптированный, конечно– пояснила Ира: –У кошки, даже если она робот, одна голова и один хвост. Так наша красавица показывает, что она довольна.
-Если ты продолжишь целоваться с этой штукой, то я не буду целовать тебя– предупредил Денис.
Ира хмыкнула, но отдала приказ. Гусеница сползла с её тела и замерла, свернувшись в клубок. Убрав автомат в нижнее отделение шкафа для одежды, девушка поучительно сказала: –Между прочим исторический музей Ганью уже просил по возвращении передать им нашу красавицу.
-Зачем она им?– удивился Денис.
-Модель изначально разработана китайцами. На Земле практически не применялась и, соответственно, до наших дней не дошёл ни один экземпляр. Всех прочих ты выбросил в космос. Эта последняя.
-Скорее это они меня выбросили– проворчал Кораблёв.
-Как дела на укрощённом Цербере?
-Ты представить себе не можешь какая это рухлядь– пожаловался Денис обнимая Ирину: –То, что ещё не развалилось, рассыпается после первого прикосновения. Даже не представляю, каким чудом он функционировал до сих пор. Одно слово: ужас.
