Марк Романов - Суд Проклятых
— Судья… Сколько ты пробыл здесь, в обители? — Уаллах перешёл на «ты» совершенно непринуждённо. — И как часто бываешь в этих стенах?
— Пять декад, — Рик прикрыл глаза, вспоминая заполненные сначала дознаниями, а потом и обучением дни. Три часа на сон, ещё три — на физические упражнения в Зелёном зале, пять часов занятий… Потом цикл повторялся, и разрывался двухчасовым перерывом. — И каждые четыре декады я посещаю аббата…
Инквизитор кивнул, прикоснувшись пальцами, затянутыми в серебристую ткань, к тяжёлой ткани гобелена. Полотно едва заметно колыхнулось.
— Когда Кристос взошёл на крест, он искупил тем самым наши вековые прегрешения перед природой и Духом Жизни. Сам Цернуннос не смог бы сделать более весомого приношения богам — Рогатого дуб не принимал никогда, сколько тот не пытался… — Уаллах наклонил голову, рассматривая нити, отблёскивающие зеленью и кармином. — Тогда мир изменился в первый раз.
Морган кивнул, пристально глядя в укутанную пятнистым серо-зелёным одеянием спину Трайглеттанна. Он знал эту историю наизусть, и мог продолжить хоть с середины, хоть с конца, хоть задом наперёд… Приготовившись к очередному приступу миссионерского рвения со стороны высокопоставленного посланца Конгрегации, Судья едва не прослушал неприятно щекотнувшие нервы фразы, последовавшие далее.
— Наш мир умер, — Трайглеттанн резко обернулся к Рику, и блеснул яркими изумрудными огоньками глаз, — и умер давно. За Альпами и Апеннинским хребтом — пустыня, за Аллеманией — чёрные леса, уходящие за горизонт… Скандия закована в лёд, а западный океан глотает корабли, как оголодавший пёс — мясо. Маяки забирают людей, в пустыне бродят огненные столпы, а зелёные леса Галлии, которые дают нам жизнь, начинают гибнуть.
— Чем я могу помочь вам? — Рик сглотнул, дёрнув кадыком. — Я могу помочь?
— Судья… — Инквизитор сделал два шага к нему, потом к столику с книгами, и медленно опустился в плетёное кресло. — Палач. Когда ты пришёл сюда, дубы священной рощи содрогнулись… И мы подумали, что ты пришёл за нами.
Ричард пожал плечами. Он выбирал этот мир из миллионов и миллионов, повинуясь доставшейся в наследство от человека интуицией и тягой к новому, и ничем более. Голая целесообразность поступков, прямое взаимодействие с судьбой, и вынесение приговоров сжигало его человечность, но это казалось несущественным. Избавить мир от зла, его носителей и эффекторов — только эта необходимость вела его сюда, под сень дуба. Сюда, в туманный край Лондресса… И, возможно, за край мира.
«А, может, просто стоит уйти? Подбросить монетку-шанс, поймать, и вспомнить, что ничего не загадывал. И продолжить путь в вечную ночь…
Нет, это недостойно меня», — Рик встретился взглядом с глазами инквизитора, которые тревожно мерцали зелёными отблесками, и понял, что не откажет.
— Но сейчас наши видоки смогли преодолеть туман вероятности, и прозреть, — Уаллах медленно развёл руки. — Равновесие нарушено. Система противовесов и связей, соединявшая сущее, распадается. Впереди — только Тьма… Но если ввести несколько переменных в расчёты, судьба мира меняется.
Судья нахмурился, услышав про переменные. Собственно, он давно подозревал, что олицетворяет собой функцию. Функцию воздаяния. Но кто является остальными факториалами? Пространство принятия решений было по-прежнему глухо, и не отвечало на запросы… Вывод сделать не удавалось…
— Нам нужно найти вторую функцию, пришедшую одновременно с вами, Судья. Найти и убедить сотрудничать с Инквизицией и Папской Дубравой, — Трайглеттанн слегка улыбнулся. — Тогда можно будет сказать что-то конкретное о течении процесса и воздействии на него…
— Откуда мне начинать? — Рик, проклиная духовную слепоту, обрушивавшуюся на него при каждом визите в аббатство, кивнул инквизитору. — Что искать?
— Скорее, кого. Прежде чем начать поиски факториала, нам нужно устранить давно мешающее нам влияние, — Уаллах поморщился, — здесь, в пределах Лондресса.
Теперь уже скривился Ричард:
— Опять подонки? Я уже близок к выходу на их управителей…
— Нет. Эти отбросы предсказуемы и не представляют опасности для нас, — инквизитор почти незаметным движением достал из складок своего одеяния белый колокольчик странной конструкции, и несколько раз его встряхнул. По ушам Судьи словно провели мягкой метёлкой, — Есть и другие очень неприятные и… неуместные в мире сущности.
Рику порядком поднадоели словесные кружева и хождения вокруг да около. Он спросил прямо:
— Кого нужно… устранить?
— Местные жители зовут его «Джек-из-Тени». Либо прямо — «Душегубец». Один из наших агентов, выживший после встречи с ним, выразился более метко: «Джек-Потребитель»… Это существо появляется в городе уже третий год подряд, каждое лето, и раз в декаду оставляет от своих жертв только тело, лишённое души и духа.
— Сколько он прожил после той встречи? — Тихо уточнил Рик, верхним чутьём предвидя огромный пакет информации, готовящийся свалиться на него сразу, как только он покинет стены аббатства. В бытии Судьёй были и свои отрицательные стороны… — Как именно погиб?
— Он жив до сих пор, — Уаллах улыбнулся, от чего его лицо неприятно напомнило обтянутый кожей череп, — и сейчас вы с ним познакомитесь. Матиус Лонгин будет сопровождать вас, и помогать в, э-э-э, устранении Джека.
Створки дверей бесшумно разошлись, впустив в залу монаха. Ричард машинально отметил, что он одет в одноцветную тускло-зелёную рясу, и передвигается немного неровно, словно тяжело раненый и не до конца излечившийся воин, которому рассекли несколько крупных мышц. Высокий рост, хромота, характерное для большинства последователей Круга суховатое телосложение… и полное отсутствие этого человека в мире. Ослабленные давлением аббатства органы чувств Судьи, тем не менее, могли воспринимать внечувственную информацию от людей поблизости — аура инквизитора, например, если сосредоточиться, отсвечивала изумрудом и серебром, и занимала едва ли не полкомнаты. Вошедший же воспринимался только биологическими глазами, словно был лишён присущей всем живым существам энергетики.
«Великолепно! Неужели Церковь решила побаловаться, наконец, некромантией? — задумался Ричард, продолжая внимательно изучать спокойно шагающего монаха, направляющегося к креслу инквизитора Уаллаха. — Но, кажется, это последствия ранения. Надеюсь, этот субчик не будет вести себя как зомби…»
Матиус остановился в двух шагах от Трайглеттанна, и медленно поднял руки, откидывая балахон с лица. Тонкие аристократичные черты несколько портил длинноватый нос, когда-то сломанный, и чересчур узкие губы. Карие глаза, наоборот, смотрели на Ричарда с лёгким укором и смирением, за которым пряталось хорошо сокрытое чувство юмора и себялюбия. Коротко подстриженные светло-русые волосы местами тронула седина почти незаметная, но иногда отблёскивающая инеем в неверном свете…
Морган оторопел от обжигающего душу изнутри чувства узнавания. На него смотрел Мэт Логан… То есть, конечно, это был двойник Кардинала, когда-то и где-то выступившего на стороне Рика Моргана-человека и его команды. Отвергнутые воспоминания стучались в виски, наполняя голову смутным гулом, дыхание сбилось, сердце кольнуло иголочкой…
«Нет. Нет! — Ричард почувствовал, как лоб покрывается испариной, и поймал заинтересованный взгляд инквизитора, который внимательно следил за ним. — Не может быть… Нет. Это — двойник, всего лишь двойник. Не тот Логан, который спасал задницы экипажу «Астарты»…
— Добрый день, мессир Судья, — хорошо поставленным, но чуть глуховатым голосом произнёс приветствие молодой монах. — Я — Матиус Лонгин, ваш помощник и напарник на ближайшие несколько месяцев.
Глава 3. От удачи до пропасти
Halle, halle,
We're one breath away
Halle, halle,
From our judgement day.
You leave it all on the table.
If you lose or you win
You've got to learn to love the world you're living in.
Bon Jovi — Learn to Love[1]Он неспешно прохаживался вдоль уцелевших гравиподставок с замороженными осуждёнными, меряя шагами пространство от стены к стене. Освещение работало с перебоями, и теперь в рваной картине разрушений то и дело мелькал высокий силуэт мужчины в тяжёлой броне.
Внешние сегменты, выполненные в виде чешуи крупной рептилии, то и дело пощёлкивали при ходьбе, сообщая об отключённом контуре силового поля. По чешуе брони изредка пробегали разноцветные энергетические всполохи, высвечивая очертания человека, бродящего между разрушенными баками восстановительного размораживания.
— Раз, два, три, четыре, пять, я иду вас убивать… — вкрадчивым шёпотом то и дело повторял мужчина, внимательно заглядывая в самые отдалённые углы помещения. — Кто не спрятался — будет карбонат…
