Мюррей Лейнстер - Звездный врач
Определенные переменные непостоянства неизбежно совпадут раньше или позже.
Как только это произойдет — конец и окончательная катастрофа. Солнце превратится в ужасающий огненный шар и уничтожит жизнь в своей солнечной системе. Расчеты показали, что вспышка, скорее всего, произойдет в первый же год, два против одного — в два года, пять против одного — в три. Шансов продержаться столь долго у Федры практически не было. Население планеты уже должно было погибнуть.
И, сохраняя трезвость ума и здравый смысл, люди поступили разумно.
Сначала спасли тех своих детей, что могли позаботиться о себе, затем отправили остальных. Но на юных колонистов было взвалено чудовищное бремя.
Даже взрослым не по силам был бы тот объем горнодобывающих, строительных и сельскохозяйственных работ, что свалился на подростков. При этом им едва хватало продовольствия, а ртов все прибывало. Излишков жилья никогда не было, а с каждым новым кораблем прибывали все меньшие дети, требующие жилья и ухода больше, чем предыдущие. А в мире предков их было достаточно.
Кэлхаун видел девочек, посвятивших себя детям-квазисиротам. Они привносили с собой, скорее всего, трогательную атмосферу авторитета в среду малышей. Но иногда были способны и на жестокость. Временами у них появлялась необходимость защищать не детишек, а самих себя от неуклюжих ухаживаний несовершеннолетних увальней, считавших себя неотразимыми.
Получалось очень даже хорошо.
Малыши были точно такими, как предполагал Кэлхаун. Во всех отношениях. Малыш, который первым встретился ему был экстремальным случаем, но результат игр по доверенности бросался в глаза повсюду.
Кэлхаун вынужденно проверял, один за другим, приюты для детей. За ним ревниво следили спокойные лица юных нянек. Но их смешило, когда Мургатройд вслед за Кэлхауном пытался измерять температуру и все остальное. Его пришлось остановить, когда он попытался взять мазок из горла, что, по словам Кэлхауна — сущий пустяк.
После четвертой такой инспекции он сказал Эльзе:
— В дальнейшей проверке необходимости больше нет. А куда подевались мальчики того же возраста, что и девочки-няни: тринадцати-, четырнадцатии пятнадцатилетние?
В ответе Эльзы послышалось смущение:
— В большинстве своем они живут в глуши. Охотятся, ловят рыбу, осваивают новые территории. Некоторые занялись земледелием… Я не думаю, что нам хватало бы продуктов питания, если бы не они, хотя количество ртов сейчас не прибавляется.
Кэлхаун понимающе кивнул. Во всех городах галактики малые дети обоих полов встречаются повсюду, так же, как девочки-подростки и взрослые. Но мальчишки упомянутого возраста всегда и везде умудряются становиться невидимыми. Они собираются в группы подальше от глаз людских, где устраивают захватывающие игры и абсолютно бессмысленные исследования.
Повсеместно им не нужна никакая иная компания, чем общество себе подобных.
— Твоему мужу, — сказал Кэлхаун, — лучше попытаться собрать часть из них в одном месте. Насколько мне не изменяет память, в этом возрасте очень сильно развито романтическое чувство долга. Очень скоро нам понадобятся романтики.
Эльза к этому времени уже поверила в Кэлхауна, убедившись, что его действительно беспокоит судьба малышей. Расстроившись, она спросила:
— Ты действительно считаешь… старики атакуют нас? Я повзрослела за то время, что нахожусь здесь. Те из нас, что прибыли первыми, сейчас почти такие же, как оставшиеся на Федре… в определенном смысле. Более молодые начали относиться к нам с презрением, потому что мы пытаемся… управлять ими.
— Если ты хочешь сказать, что считаешь, что к этой войне можно относиться по-разному, то ты совершенно права. Но подумай над тем, что твой муж может сделать, чтобы собрать здесь побольше рыбаков и охотников.
Я возвращаюсь на корабль.
Его отвезли обратно к посадочной решетке. Сделал это не Уолкер, а другой из находящихся теперь под подозрением двадцатипятилетних жителей деревушки первопоселенцев. Работавший с Уолкером с самого начала и такой же до предела озлобленный, он вдруг обнаружил, что его относят к старшему поколению. И по прежнему был зол сразу на всех на Федре, но…
— Все это непорядок! — мрачно ворчал парень, пока они ехали по почти пустынному городу к посадочной решетке. — Мы должны организовать нашу жизнь лучше, чем у них — это да! Но чтобы вообще отказаться от всякой организации — это же нонсенс! У нас имеется несколько пареньков с железным характером, которым все это по нраву, но мы поставим их на место!
У Кэлхауна зародились пока еще не совсем четкие подозрения. Дефицита в идеях создания социальных систем, которые превратят жизнь в рай земной для их обитателей, не было нигде и никогда. Благодаря случайности здесь возник мир, населенный исключительно молодежью. Он попытался на время забыть о том, что (в этом он, к несчастью, был абсолютно уверен) вскорости обнаружит на корабле; попытался обдумать эту, на первый взгляд идеальную возможность абсолютно новой и лучшей организации жизни человеческого общества.
Но поверить в нее не мог. Слишком уж хорошо срабатывает теория инстинктивной культуры. Медицинская Служба считала доказанным, что базовый образец человеческой культуры является скорее делом инстинкта, чем результатом эволюции вследствие проб и ошибок. Индивидуальное человеческое существо в течение жизни проходит сквозь серию заготовленных инстинктом ролей для разных возрастных групп, с помощью которых оно выполняет различные функции в социальной организации, которая может варьироваться от общества к обществу, но никогда не изменяет своей природы. Организация должна использовать последовательность функций, которые исполняет понукаемый инстинктом индивидуум. Если она не использует в полной мере своих членов или дает разгуляться их инстинктам, то обречена на гибель.
Попытки нового общества сделать равными не только всех членов общества, но и уравнять все возрастные категории еще более летальны. Из этого ничего не выйдет.
Кэлхаун с горечью подумал об ожидающей его на медкоре работе по тестированию мазков. Когда машина направилась к разверстому центру решетки, он сказал:
— Моя работа — Медицинская Служба. Не мое дело учить вас как планировать новый мир. Даже если у меня и есть идеи, я оставлю их при себе. Но кто бы ни был главным из вас, он должен подготовиться к грядущим неприятностям.
— Мы отразим все атаки Федры! — мрачно заверил его юноша. — Им никогда не приземлиться живыми, а если они все же умудрятся, то горько пожалеют об этом!
— Я не о Федре, — ответил Кэлхаун.
Машина остановилась впритык к медкору. Он вышел. В его отсутствие в корабль кто-то пытался проникнуть. Шайка, находящаяся в здании управления и, теоретически, защищающая Пес-3 от вторжения из космоса, явно пыталась удовлетворить свое любопытство, вызванное корабликом.
Кэлхаун вошел вовнутрь. Мургатройд защебетал, как только его опустили на пол. Он обалдело носился по кабине, откровенно радуясь, что снова находится в знакомой обстановке. Кэлхаун не обращал на него внимания. Он закрыл и замкнул двери шлюза, щелкнул выключателем космофона и, экономя слова, произнес:
— Медкор «Эскулап-20» вызывает флот Федры! Медкор «Эскулап-20» вызывает…
Динамик буквально оглушил его, когда кто-то завопил в микрофон в здании управления.
— Эй, там, на корабле! Немедленно прекратите! Никаких переговоров с врагом!
Кэлхаун приглушил звук и терпеливо повторил.
— Медкор «Эскулап-20» вызывает флот Федры! Отвечайте, флот Федры!
Медкор «Эскулап-20» вызывает…
В ответ послышался хор раздраженных голосов из здания по соседству.
Пестрая, чванливая, самовлюбленная охрана посадочной решетки пыталась вломиться в корабль из простого любопытства, но достаточно было Кэлхауну совершить поступок, не вызвавший всеобщего восхищения, чтобы они страшно возмутились. Производимый ими гам не давал услышать ожидаемый ответ космофлота, парящего где-то близко. Но минуту спустя кто-то один отпихнул, по всей вероятности, остальных от микрофона и закричал:
— Эй, ты! Продолжай в том же духе — и мы прикончим тебя! Нам нужна решетка, в том числе и для этого.
— Медкор — управлению! Мне нужно вам кое-то сказать. Но не по космофону. Если хотите, пусть ваши ведущие специалисты по решетке выйдут наружу и я все скажу через громкоговоритель.
Он отключил космофон и начал ждать. Вскоре из здания управления высыпала стайка рассвирепевших юнцов. Кэлхаун узнал одного из них — того, который гордо улыбался после безупречной посадки медкора. Толпа свистела, выкрикивала угрозы в сторону корабля.
Кэлхаун обратился к ним через громкоговоритель, который обычно используется для переговоров с наземным персоналом перед стартом.
— Корабль заправлен для путешествия в овердрайве. Батареи Дуэнна заряжены до предела. Если вы только попробуете создать силовое поле вокруг него, я разряжу на поле полдюжины овердрайвовых зарядов за один прием, и у вас не останется ни одной неповрежденной цепи. Как после этого вы думаете сражаться с кораблями Федры? Подслушивайте, если хотите, записывайте. Но не пытайтесь мне мешать!
