Галина Раздельная - В шаге от бездны
Кали позволила своему разуму впустить тихий призыв Архонтов, и те, как маяк, начали притягивать сущность девушки. Теперь даже если бы она и передумала, энергия Архонтов, как липкая паутина, всё равно бы притянула её к ним. Постепенно Кали начинала терять физическую оболочку. Её сущность перетекала в невидимое пространство. Беспокойный Нитур вплотную подошёл к исчезающей девушке.
– Будь осторожна, – предупредил её он.
Его голос исчез, превращаясь в шёпот в голове Кали.
– Архонты стары, как само мироздание, и настолько же противоречивы, – тихо говорил Нитур. – Следи за своими мыслями, и, прошу тебя, меньше слов, меньше действий. Просто слушай и молчи.
Тело девушки полностью растворилось в пространстве, оставляя друзьям лишь едва заметный энергетический след. Он вёл всё на те же скопления планет, и, выждав минуту, Анубис и Нитур покинули физический мир, застыв между слоями пространства подле дрейфующей системы. Оба чувствовали состояние Кали и были готовы оказаться рядом с ней в одно мгновение, но пока что мысли девушки оставались нейтральны.
Кали, как и советовал ей друг, старалась не думать. Удавалось ей это с большим трудом, ведь стоило ей вновь обрести телесную оболочку, как перед ней уже появился пейзаж неприглядной тёмной долины. Света на планетах было немного. Всё куталось в сумерки далёких звёзд. Источник тепла шёл из эпицентра скопления, и его хватало для поддержания уродливой жизни. Скалистые пыльные окраины лишь казались мёртвыми. Разум же девушки чувствовал в них кипучее движение. Во многих местах под тонкой, ненадёжной корой протекали тёплые океаны, давая пристанище слепым и зрячим монстрам этой планеты. Некоторые виды пробивались на поверхность, чтобы отложить кладку или разорить чужое гнездо. Были и существа, обитающие только наверху. Но, что отметила Кали, хоть те и уступали габаритами, будущее этой системы находилось именно в их когтях и лапах.
Первая встреча с наземными уродцами не заставила себя ждать. Рядом с девушкой находились два существа: тёмно-зелёное, членистоногое, размером с небольшой корабль, – огромный паразит гниющей планеты, и гораздо более скромное в размерах, благородное на вид, – трёхметровая птица, с красивым лазурно-серебристым окрасом хитиновых крыльев, но хищными, придирчивыми глазами. Она могла бы принять этих существ за обитателей дрейфующей системы. Мерзкое насекомое и, напротив, прекрасная, осанистая полуптица вписывались в колорит соединённых между собой глыб-планет. Но одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять, перед кем на самом деле она оказалась.
Существа намеренно не обращали на неё внимания. Кали ждала. Внезапно паразит проявил небывалую для своей тучной комплекции ловкость, одним рывком вздымаясь вверх, где кружила хрупкая птица. Смертоносные присоски показались из его невесть откуда раскрывшегося рта, намертво вцепляясь в хрупкий бок жертве. Раздался короткий вой, заменяющий птице крик. Ошмётки хитинового тела театрально приземлились к самым ногам Кали.
Покончив с птицей, паразит ринулся в сторону девушки. Его массивное дурно воняющее тело перетекало через красно-чёрные валуны сумеречной пустыни. На долю секунды Кали дёрнулась, чтобы высвободить энергию, но в последний момент сдержала удар. Пока что ей удавалось не вмешиваться, и, похоже, паразиту это наскучило. Всего в паре шагов от неё он с содроганием необхватных телес остановился, обдавая Кали вонью гниющих наростов, лоскутками чешуи и собственной липкой бело-зелёной слизью.
– Как же это скучно! – раздался капризный, немного сиплый голос.
Недавно съеденная птица уже размашисто парила в воздухе.
– Оставь нашу невежду. Она совсем не умеет веселиться.
Птица села на спину паразита, но тут же взъерошенно взлетела обратно.
– Ты мерзок, Эллот! – брезгливо отряхивался Архонт.
Приземлившись рядом с Кали, он без слов продолжал разговаривать, обращаясь то к ней, то к товарищу.
– Сколько раз я уже просил его не уподобляться гельминтам. Мерзкие липкие твари! Гадость! Присосаться, пожрать и всё изгадить – больше ничего не умеют. Меня от всего этого мутит. Но нет же! Куда бы мы ни забрели, его интересуют только паразиты! А тебя, красавица моя, они привлекают?
Кали коротко отрицательно качнула головой.
– Гостья против, Эллот! Слышал? Давай прекращай этот вонючий маскарад! Ты выставляешь нас кретинами! Снимай давай!
Сам Архонт, имени которого Кали пока не знала, незаметно принял иной облик. Девушка не была уверена, что он являлся его истинным, но в этом обличии он более походил на представителя одной из высших рас Вселенных. Белая с синим отливом кожа, ровная, как шёлк, обтягивала практически тощее полуприкрытое тело Архонта. Рост его новой оболочки был выше Кали в два раза. Глаза, как и у многих могущественных существ, искрились энергией, отчего цвет их, без желания самого обладателя, разобрать было невозможно. Тонкие черты лица портили лишь чрезмерно выпирающие бугорки скул да острый подбородок, отчего остальные детали: выразительная линия рта, впалые щёки и глубоко посаженные глазницы попросту терялись.
Не зная как поступить, Кали неловко застыла в поклоне. Архонт же, демонстративно попинав паразита и заметив смущение девушки, мелкими шажками быстро подбежал к Кали.
– Ну что ты, деточка, – поднимая её, заговорил он, завидев в её поведении почти дурной тон. – Церемонии глупы. Зачем эти церемонии? Меня ты можешь называть Валлиэном, а это, – щёки Архонта затряслись от негодования, – это Эллот.
Коротким презрительным кивком Валлиэн указал на барахтавшегося в пыли паразита. Огромное, странное существо переваливалось со спины на живот, пытаясь счесать с себя остатки прошлогодней огрубелой чешуи. Из-под неё виднелась обновлённая, несуразно чистая ярко-зелёная кожа, но, о чём догадалась Кали, таковой ей посчастливится пробыть не долго. Уж слишком паразит любил грязь.
– Не обращай на него внимание, милая. Он давно не в себе. Представь только, живёт как червь! – весело рассказывал Валлиэн. – Но что тут поделаешь – он мой брат.
Архонт понимающе закатил искрящиеся глаза к тёмному небу системы, и на мгновение Кали показалось, что они чернее черноты.
– Простите, что беспокою вас, Великий Архонт… – церемонно обратилась к нему Кали.
Валлиэн вновь её остановил.
– Прошу тебя, деточка, я терпеть не могу этих условностей. Кто и когда их вообще ввёл? – запричитал он. – Зови меня так, как я тебе уже сказал.
– Валлиэн, – неуверенно повторила Кали.
Архонт довольно кивнул.
– Ну и что ты об этом думаешь? – указывая на барахтавшегося брата, поинтересовался он.
Кали настороженно обернулась в сторону притихшего, довольно оголившего набитое пузо паразита. Сказать ей было нечего, да она и не хотела.
– Унылое зрелище. Мой бедный-бедный Эллот.
Интонация Архонта отчасти поддавалась меланхоличной грусти, но Кали так и не поняла, действительно ли он искренне переживал за товарища или хотел произвести на неё впечатление. Сама она собиралась задать вопрос, ради которого пришла. Валлиэн же, уловив её мысли, резко развернулся к гостье.
– А-а-а! – помахал он длинным пальцем. – Спрашивать будешь потом.
Кали опять запнулась, всё больше не понимая как себя вести.
– Так что ты думаешь? – настойчиво повторил он.
Валлиэн пристально и незаметно для самой гостьи следил за реакцией девушки, наслаждаясь её плохо прикрытой брезгливостью и растерянностью.
– Это… это странно, – ответила она.
– Я бы сказал – отвратно. С души прямо воротит. Бэ, – быстро поправил её Валлиэн. – А ведь он Архонт! Знаешь, что с ним случилось?
Кали промолчала.
– Нет? Не знаешь? Я так и думал, деточка… Я так и думал…
Пространство вокруг Кали напряглось и заколебалось, поддаваясь деформации со стороны Архонта. Не успев опомниться, оба они уже находились на другой планете, оставив паразита и дальше клубиться в пыли и своих испражнениях.
Новое место не так отталкивало внешне, хоть и здесь пейзажи не отличались приятными красками. Но в отличие от скалистых равнин, эта планета была изрыта глубокими огненно-красными каньонами. Архонт перенёс Кали на дно одного из каньонов, где у подножия стен виднелась пещера. Молча он поманил гостью за собой. Войдя вовнутрь, он предложил девушке вытесанный из такого же огненно-красного камня стул, сам уселся напротив. Скудная аскетичная обстановка в пещере была так же из камня, и лишь несколько вещиц из инородного материала сродни пробковому дереву и дубу грубого чёрно-серого цвета, явно не из этой системы, валялись по углам.
