Гордон Диксон - Пограничник (The Outposter)
Большинство разговоров внизу прекратилось при звуке захлопывания двери, но, когда они начали спускаться по винтовой лестнице, разговоры возобновились, пока не слились в один монотонный шум, отдававшийся легким эхом от высоких металлических стен. Пока они спускались по лестнице, шум висел в этом слегка пахнущем дезинфекцией воздухе, словно монотонное бесконечное гудение племени людей, запертых в тюремной камере со времен динозавров.
У подножия лестницы находились две двери, ведущие в туалеты для противоположных полов. Марк резко постучал по каждой из них.
— Будьте любезны, все вернитесь на свои нары! — подбодрил он.
Взяв записи в левую руку, он подошел к проходу между двумя рядами нар и пошел по нему, всматриваясь в лица колонистов и время от времени сверяясь с записями, касавшимися личных биографий. Улла в молчании следовала за Марком.
Разговоры возобновились, как только они начали спускаться по лестнице, но тут же вновь прекращались, стоило Марку взглянуть на говорившего, поэтому они с Уллой путешествовали в строго очерченном круге молчания. Большую часть пути Марк просто бросал взгляд на колониста, затем на запись его биографии и переходил к следующему колонисту. Примерно на полпути он задержался перед женщиной средних лет, сидевшей на нижней конке у стены.
Женщина посмотрела на Марка, подняв серое, покрытое морщинами лицо, резко констатировавшее с черным, чуть съехавшим париком.
— Мой муж, — устало сообщила она. — Он был офицером на «Бигрансе», одном из крупнейших кораблей-космотанкеров.
— Но вы разбираетесь в позиционных исчислениях?
— Он научил меня этому, — ответила она. — У меня докторская степень по математике. Ничего сложного. Когда он улетал, я могла вычислить его возможные позиционные прыжки и достаточно точно предположить, где бы он мог оказаться в любое указанное время. — Она вздохнула и повторила:
— Я этим занималась, когда он обычно куда-нибудь улетал.
Марк кивнул и пошел дальше по проходу.
— Вы не могли бы побеседовать со мной? — из темноты раздался вопрос.
Марк остановился. Слева на верхней койке, закинув ногу за ногу, сидела маленькая женщина, напоминавшая ребенка.
— Я — Лилли Бето, — объявила она. — Я полный профессор философии университета Белграда, и я готова сделать что угодно, лишь бы извлечь максимум из ситуации, в которой оказалась.
Марк оценивающе посмотрел на нее. Хотя она сидела на верхнем конке, лицо ее находилось лишь немного выше его собственного, и он сам стоял к ней достаточно близко, чтобы различить едва заметные намеки на морщинки в уголках глаз на ее пухловатом и гладком, как у ребенка, лице.
— Что вы знаете о Меда В'Дан? — спросил Марк.
— Практически ничего, — ответила Лилли. — Я не думаю, что кто-либо знает больше, за исключением того, что они торгуют с нами и с Неизвестными Расами чужих, располагающихся ближе к Центру Галактики. Если у них и существует письменная философия, то мне ничего об этом не известно. Я ничего об этом не знаю, и это заставляет меня сомневаться в их утверждении, что они стоят на гораздо более высокой ступени развития, чем мы.
— Многое из их технологии — более высокого уровня развития.
— Дикари Каменного Века, — ответила она, — тоже могли бы стрелять из плазменных винтовок. Но умение пользоваться и умение создавать — две совершенно разных вещи.
Марк с любопытством следил за тем, как говорила Лилли Бето.
— Возможно, — кивнул он и двинулся дальше.
Улла следовала за ним; Марк прошел вдоль всего первого прохода и повернул во второй. Он то и дело останавливался, чтобы задать вопрос тому или иному колонисту, обычно касавшийся какого-то определенного навыка или глубины знаний, о которых говорилось в записях. Он переговорил с большим числом как мужчин, так и женщин, которые в свое время набрались мастерства в механике — как результат хобби или по другой причине. Были там и химик-разработчик, и библиотекарь, двое мужчин и женщина, чьим хобби было приготовление изысканных блюд, мужчина-балетмейстер и коричневокожий сухощавый маленький человечек, «терзаемый» коллекционированием бабочек.
Тем не менее единственный, на кого Марк хоть немного рассчитывал как на ценное приобретение для своей колонии, был мужчина по имени Ораг Спэл, который служил в морской пехоте сержантом орудийного расчета в течение двадцати трех лет, вплоть до своей штрафной отставки за кражу, что, естественно, вывело его из-под защиты военного ведомства всего за три года до обычной отставки, которая имела положительный аспект — полное освобождение от участия в лотерее.
— Вы никогда не станете пограничником, — без утайки сообщил Марк Спаду. — И мы не сможем вам помочь, даже если очень захотим. Но вы в состоянии весьма близко подойти к соответствующему статусу, если будете хорошо работать. Как насчет моего предложения?
— Есть у меня такое желание, — ответил Спэл. Он лежал на нижних нарах, небольшого роста; широкоплечий мужчина, с едва начавшими седеть волосами. — Я отдам вам все силы, что у меня еще остались.
— Хорошо, — сказал Марк, сделав соответствующую отметку в досье Спэла. — Я отметил вас для своей станции. Возможно, когда корабль совершит там посадку, вам придется на Гарнере-6 сперва отправиться в общие бараки с остальными, но в конце концов вы окажетесь у меня.
Марк двинулся дальше. И вскоре оказался возле Джарла Рэккала.
Джарл, как и пехотинец, лежал на боку на нижней койке, его грузное тело буквально переполняло койку: темно-синие сапоги отдыхали, расположившись на подставке для ног, а носки ботинок занимали еще полпрохода. Марку со стороны показалось, что Джарл лежит на игрушечной детской кроватке. Улла протиснулась мимо Марка, чтобы оказаться у изголовья, и Джарл пошевелился, переместив свои широченные плечи и освободив для девушки немного свободного места на краю койки.
— Улла Шовелл! — воскликнул он. — Присаживайтесь.
— Привет, Джарл, — тихо произнесла она, принимая его приглашение. Он посмотрел мимо нее на Марка, стоявшего у изножья койки с коробкой микропленочных записей в руке.
— Пограничник, сэр, — произнес Джарл, слегка улыбаясь. — А вы неплохой парень. Я чуть было не проломил вам грудную клетку, сэр. Ну, вы помните, снаружи, возле трапа.
— Джарл! — громко произнесла Улла. — Его зовут Марк Тен Руус. Тебе не нужно называть его сэром.
— Тем не менее, как мне кажется, я вполне могу начать привыкать к этому, — сказал Джарл. Он вопросительно приподнял брови и обратился к Марку:
— Не так ли?
— Это не будет иметь никакого значения, — ответил Марк.
— Неужели? — удивился Джарл. — Тогда, пожалуй, на какое-то время я опущу «сэра», мистер Тен Руус. И в любой момент, как только вы измените свое решение, сообщите мне.
— Джарл! — еще громче повторила Улла, выглядела она при этом поистине несчастной. — Для тебя такое поведение совершенно неестественно.
— Я веду себя не так, как кто-нибудь другой, сладенькая моя девочка, — сказал Джарл, посмотрев на нее. Звуки прозвищ высших классов зазвенели у Марка в ушах. — Я веду себя совершенно иначе, не походя на кого-то вообще.
Я просто веду себя так, каков я есть сейчас на самом деле, — как колонист.
Просто у меня достаточно мозгов, чтобы тратить их попусту на эмоциональные переживания по прошлому, которое теперь, быть может, что и к лучшему, навсегда ушло. Я просто теперь стараюсь как можно лучше устроить свое будущее.
— И ты называешь это будущим! — воскликнула Улла. Она, казалось, была готова расплакаться.
— Пока я живу, для меня это будущее, — философски заметил Джарл. Он взглянул на стену отсека колонистов, на огромный лозунг с его негасимым фанатичным посланием. — И я планирую выжить. Как я понимаю, вы пограничник и кое-кого иногда выбираете из нас, колонистов, — персонал для своих собственных станций, да, мистер Тен Руус? Хотите выбрать меня?
— Что вы знаете? — спросил Марк.
— «Кай», большинство видов спорта, издательское дело, людей и как ими управлять, — ответил Джарл. — Но самое главное — я гораздо лучше многих из тех, кого вы видите вокруг себя. Мясистее, умнее, крепче — вот сколько всего я вам предлагаю за ваши денежки. Кроме того, я все схватываю на лету, кроме того, могу сам начать с нуля, кроме того, могу работать самостоятельно, без надсмотрщика, и кроме того, я — амбициозен, но знаю, когда и перед кем нужно держать амбиции под контролем.
Марк проконсультировался с записями.
— Банковское дело? — спросил он.
Джарл мгновенно поднял руку вверх.
— Моя семья занимается этим уже многие поколения. Я вырос с этим, — сказал он. — Так что в течение моих первых шестнадцати лет жизни я просто кожей впитал многое из этого. И если вам нужен настоящий банкир, я мог бы вызвать к жизни несколько старых фамильных привидений и снова тряхнуть стариной.
