Дэвид Вебер - Дело чести
— Я надеюсь, вы в этом ошибаетесь, — тихо сказала Хонор и губы Елизаветы дернулись.
— Я вижу, вы только "надеетесь", что я ошибаюсь, — сказала она.
— Я лично предпочла бы более сильный глагол, — признала Хонор. — Но…
— Действительно, "но", — пробормотала Елизавета. Затем она более живо выпрямилась на своём стуле. — К сожалению, я не думаю, что мы обе в состоянии себе позволить обращаться к любому из этих ваших более сильных глаголов. Что, вместе в размышлениями о возможных ошибках в прошлом, приводит меня к тому, о чём я в действительности хотела вас спросить.
— Четыре дня, — сказала Хонор, и Елизавета тихонько засмеялась.
— Это очевидно, не так ли?
— Я сама немного размышляла по этому поводу, вы знаете, — ответила Хонор. — Оперативный план был завершён, даже если все надеются, что нам не придётся его использовать. Элис Труман гоняет флот по тренировочным учениям. И я практически закончила с моими совещаниями с сэром Энтони. Так что около четырёх дней.
"Ты уверенна, что тебе не нужны ещё несколько дней?"
"Нет." Хонор покачала головой и улыбнулась. "Вообще то, я наверное смогу отбыть ещё раньше, в особенности потому что у меня есть Кев, Селлек и Туоминен. Но если тебе всё равно, я отправлюсь после того как встречу первое Роджество Рауля и Катерины с Хемишем и Емили."
"Разумеется мне "всё равно." Лицо Елизаветы осветилось улыбкой, и она в свою очередь то же покачала головой. "Мне всё ещё иногда тяжело помнить что ты теперь мать. Но я могу тебе пообещать по крайней мере Рождество дома, до того как мы отправим тебя куда — либо. А твои родители будут тоже?"
"И Вера с Джеймсом. Что, между прочим, сделает Линдси счастливой, когда она узнает об этом. Это могло быть первое Рождество, которое она провела бы без близнецов, с тех пор как им исполнился год."
"Я рада за вас всех," сказала Елизавета. Потом она глубоко вздохнула. "Но вернёмся к делу, и учитывая твой график, ты уверенна на счёт того, как ты планируешь этим заняться?"
"Я не зайду так далеко, что бы сказать, что я претендую на звание эксперта в делах как это. Я просто считаю, что это лучший вариант который у нас есть… с помощью которого мы, по крайней мере сможем привлечь их внимание."
"Я понимаю." Елизавета посмотрела на неё несколько секунд, а затем фыркнула. "Но просто помни, что эта маленькая прогулка была в первую очередь твоей идеей. Имей в виду, что теперь, когда у меня было время обдумать, я считаю это не плохой идеей. Потому что не смотря на то была ли ты или я права в начале — это была отличная идея для всех нас, потушить хотя бы один один из лесных пожаров. Если вся эта ситуация с Лигой станет настолько плохой, как я этого опасаюсь, нам не нужно будет разбираться более чем с одной проблемой за раз."
* * *Хонор Александер-Харрингтон стояла, когда Джеймс МакГиннес проводил высокого мужчину в униформе республиканского флота в кабинет, находящийся в её особняке в Лэндинге. За её спиной, по ту сторону кристоплазовой стены и балкона тёмно синие воды Залива Джейсон были покрыты рябью под небом из ярких облаков и сверкающего послеполуденного солнечного света. Залив был раскрашен рисунком из бесконечных рядов белых хохлатых волн, словно кусок шторма вышедшего из открытого моря. Хонор предположила, что может провести подобную аллегорию и для её отношений с посетителем.
— Адмирал Турвиль, — сказала она, поднимаясь и протягивая руку через свой стол, в то время как Нимиц сидел выпрямившись на своём насесте и склонив голову задумчиво созерцал Хевенита.
— Адмирал Александер-Харрингтон. — Лестер Турвиль потянулся, чтобы пожать протянутую ему руку, и она уловила вспышку его ироничного веселья. Его губы дрогнули в краткой почти улыбке под его густыми усами и она отпустила его руку, чтобы указать на стул перед своим столом.
— Присаживайтесь, пожалуйста.
— Спасибо, — ответил он, садясь.
Хонор откинулась назад в своём кресле и, опираясь локтями на подлокотники, сложила пальцы пирамидкой перед собой, пристально разглядывая его. Оба они были, как могли бы выразиться продавцы газет, "историей". Он был единственным хевенитским офицером, перед которым Хонор когда-либо капитулировала, человек, которого она победила в битве при Сайдморе на начальном этапе операции "Удар молнии" и флотский командир, который пятью месяцами ранее опасно близко подошёл к победе в войне для Республики Хевен.
Но как всегда говорит Андрю, напомнила она себе, "близко" считается только при попадании лошадиной подковы, ручной гранаты или тактической ядерной боеголовки.
Что было совершенно верно, но не помешало в битве за Монтикору лишить жизни более чем два миллиона человек. Что также не меняло того факта, что Хонор потребовала от хевенитов сдать свои базы данных нетронутыми, в качестве цены за сбережение их уцелевших супердредноутов. По правилам ведения военных действий, она была в своём праве оговаривать любые условия, какие она выбрала, но так же она знала и то, что когда она выдвинула такое условие, она вышла за рамки обычных военных традиций. В традиции было (и как правило предполагалось), что любой офицер, который сдается со своей командой, первым делом опустошает свои компьютеры. И она должна была признать, что она велела Алистеру МакКеону поступить с их базами данных именно так, когда приказала ему сдать его корабль Турвилю.
Я полагаю, что если я собиралась быть "честной" в этом вопросе, то я должна была оставить такую же привилегию и ему. По меньшей мере, он несомненно думал, что я должна была так поступить.
Её губы чуть-чуть дрогнули, когда она вспомнила кипящую ярость, которая бушевала за его внешне невозмутимым поведением, когда они наконец встретились лицом к лицу после битвы. Невозможно было быть более корректным (или более ледяным) в ходе тех "переговоров", в которых оформлялась его капитуляция. Но он не был в курсе о способности Хонор напрямую чувствовать эмоции тех, с кем она говорит. Он мог с тем же успехом бешено реветь на неё, так как её не заботило, насколько он был заинтересован в сокрытии своих настоящих чувств. Нет, на самом деле, сама по себе она получила некое злое удовлетворение от его гнева, от того, как горько жгло его чувство неудачи, после того, как он настолько мучительно близко подошёл к общему успеху.
Она не гордилась тем, что она чувствовала. Не в данный момент. Но тогда раны от смертей столь многих мужчин и женщин, которых она знала столь долго, были еще слишком свежи, слишком мало было времени, чтобы остановить кровотечение. Алистер МакКеон был одним из тех, умерших мужчин и женщин, вместе с каждым из членов его экипажа. Так же было и с Себастьяном д'Орвилем и буквально с сотнями других, с кем она служила, и горе и боль от всех тех смертей разжигали её собственный гнев, так же смерти людей Турвиля раздували его гнев.
Так что полагаю, военный этикет к тому же в железных рамках это хорошее дело, подумала она. Он удержал нас обоих от того, чтобы не наговорить, что мы в самом деле долгое время чувствовали. Что было хорошо и правильно, потому что уже тогда я знала, что он бы порядочным человеком. Он получил не больше удовольствия от убийства Алистера и всех прочих, чем я от убийства Хавьера Жискара или многих людей Женевьевы Чин.
— Спасибо, что вы пришли, адмирал, — сказала она вслух, на этот раз даже частично не обращая внимание на его улыбку.
— Конечно, я принял ваше приглашение, адмирал, — ответил он с изысканной вежливостью, точно так, как если бы для военнопленного в самом деле мог стоять вопрос о принятии "приглашения" на обед с его захватчиком. Не было оно и первым подобным предложением, которое он принимал за последние четыре стандартных месяца. Это будет седьмой раз, когда он обедает с Хонор и её мужем и женой. Однако, в отличии от него Хонор знала, что это будет последний раз, когда они обедают вместе, во всяком случае в обозримом будущем.
— Я была уверена, что вы примете приглашение, — сказала она ему с улыбкой. — И конечно же, даже если вы его и не принимали, вы слишком вежливы, чтобы это признать.
— Да, конечно, — дружелюбно согласился он, и Нимиц со своего насеста мяукнул эквивалентом смеха древесных котов.
— Достаточно, Нимиц, — сказал Турвиль ему, качая поднятым указательным пальцем. — Только то, что ты можешь видеть у кого-либо в голове, не дает оправдания для расшатывания их небольших любезных социальных фантазий!
Передние руки Нимица поднялись и Хонор бросила взгляд на него через своё плечо, как он ими проворно отсигналил. Она пристально всмотрелась на него ненадолго, затем рассмеялась и повернулась обратно к Турвилю.
— Он говорит, что у некоторых двуногих в головах есть что посмотреть больше, чем у других.
— Да? — Турвиль сердито посмотрел на кота. — Должен ли я предполагать, что он клевещет на содержимое черепа какого-либо определённого двуногого?
Пальцы Нимица замелькали опять и Хонор улыбнулась, наблюдая за ним, затем снова взглянула на Турвиля.
