Александр Зорич - Четыре пилота
– Внимание! Только что с авианосца передали: к Эфиальту приближается метеор. Он идет не к нам, ударит в ночную сторону планетоида. Сделать ничего нельзя, предлагаю никому не дергаться, оставайтесь на автопилоте. Авось пронесет.
«Да подумаешь, метеор, – отмахнулся Тихон. – Вся толща Эфиальта нас от него закрывает. Мы и ухом не поведем.»
Его внимание всецело поглощали каналы седьмой и восьмой камер, по которым сейчас шли самые сливки боя.
На «Горынычах» летали настоящие мастера фигуряжа и выпендрежа из Махаонского Крепостного полка перехватчиков. Пилоты-перехватчики действовали только на ручном управлении, благодаря чему каждый был волен лихо импровизировать на свободную тему. При этом все они делали примерно одно и то же. «Сбитые» падали и кувыркались, потому что считались сбитыми, а уцелевшие падали и расшвыривали ловушки, потому что изображали противоракетные маневры.
Языкан растерял всю степенность и державность. Теперь он вещал в нарочитой, захлебывающейся манере спортивного комментирования. Нагнетал интригу и пафос.
– Борт пятьдесят восемь теряет высоту!.. Он падает! Пилот не может запустить двигатели!.. Все магистрали разорваны осколками!.. Вы можете видеть, как топливо вылетает в пустоту! Его прямо выбивает в вакуум под страшным давлением!.. Оранжевый шлейф за машиной – это и есть топливо! Пусть меня поправят наши асы, но это конец!.. Это полный коллапс! Он выходит из кадра… И мы возвращаемся к борту пятьдесят два… Он все еще цел… Вы помните, ему повезло, ракеты взорвались далеко за кормой! Сейчас мы можем видеть с каким искусством, с каким мастерством, я бы сказал с филигранной точностью он уходит от последних ракет, выпущенных агрессором… Кстати! Посмотрим, чем же сейчас занят агрессор!
А что «агрессор»? Истребители группы Саржева, сбавив скорость, плыли через заколдованный ледяной лес, сквозь мир молчания, резких теней, черных провалов и белых прогалин.
– Даже нашим камерам нелегко отыскать их… Вот они! Вот! Они в нашем видеозахвате! Феноменально! Четверка воздушно-космических бандитов, сохраняя строй, на большой скорости выходит из боя! Неужели они уйдут безнаказанно?! Неужели наши соколы не поквитаются за сбитых товарищей?!
Да уж, «на большой скорости»…
«Орланы» ползли черепахами. Здесь, в самой гуще окаменевших фонтанов, было тесновато, не разлетаешься.
К тому же, от них требовалось подставиться под ответный удар «Горынычей» и притом подставиться поскорее – не стоило размазывать бой во времени. Драматургия живого эфира штука требовательная, против нее не попрешь.
Если бы не сценарий шоу, если бы шла война, если бы вместо «Горынычей» они имело дело с клонскими «Абзу», группа Саржева действовала бы иначе. Используя замешательство противника, «Орланы» свечой поднялись бы над белыми метелками криовулканов. Оттуда, с высоты, они в пологом пикировании вышли бы на флуггеры врага – и расстреляли их почти в упор еще до того, как пилоты успели сообразить, кем и откуда они атакованы.
– Нет, наши асы не из тех, кто отказывается от преследования! Три исправных «Горыныча» делают «горку»… Я уверен, они включили поисковые радары на полную мощность! Ну-ка, послушаем их рабочие частоты…
После этих слов Языкана в эфире раздался настойчивый, громкий треск.
– Да, так и есть! Вы слышали «голос» поисковых радаров наших истребителей! Клонские пилоты во время войны называли его «шепотом смерти»! Это потому… Вы уже наверное догадались, дорогие товарищи!.. Потому что «если ты слышал его, если ты слышал этот шепот, значит ты труп» – так говорили мне немногие выжившие клонские пилоты, которых я интервьюировал на прошлой неделе!
«Ну артист! – восхитился Тихон. – На ходу ведь сочиняет! Ну не могли, никак не могли пресс-офицеры пропустить в сценарий такую чушь.»
– Они догоняют… Уверенно догоняют агрессора! Да оно и не удивительно! На наших «Горынычах» установлены новейшие двигатели эм сто девятнадцать! Равных этим двигателям нет ни у одной державы мира! Так что легко понять, отчего агрессор не может оторваться от преследования наших перехватчиков!
Такие же точно двигатели стояли и на «Орланах». Тихон ухмыльнулся. Языкан ему не нравился, но вдохновенность заливистого вранья впечатляла.
– Дистанция стремительно сокращается! Я полагаю, можно стрелять! Чего ждут пилоты? Стреляйте, товарищи офицеры! Стреляйте!!!
Языкан был прав. Станция защиты задней полусферы предупреждала о том, что «Орлан» Тихона сопровождается чужим, недоброжелательным радаром.
– Конечно, они не слышали меня, но ракеты запущены! – ликовал Языкан. – Для тех, кто не успел заметить как это произошло, мы сейчас показываем пуски в замедлении. Вот эти вспышки – результат срабатывания вышибных зарядов. Ракеты «Гюрза» упакованы в специальные…
– Импакт, – коротко передал Саржев то, что ему сообщили с борта флотского флуггера-разведчика.
Тихон от неожиданности вздрогнул. Заслушавшись Языкана, он совсем забыл, что поступала информация о подходе метеора.
– Хорошая у него скорость была, – сказал Ниткин. – Не успели предупредить, а он уже грохнулся.
– Да, быстрый метеор. Наверное, интерстелларный… Кстати, прошу обратить внимание, что «Горынычи» применили по нам оружие. Имитаторы поражения сработают на условно подбитых машинах автоматически, но на всякий случай сообщаю, что по сценарию сейчас собьют борт три-два и борт три-три. Борт три-два мы вчера потеряли, сегодня вместо него три-восемь, но сути дела это не меняет.
«Три-два, три-три, три-восемь… Значит, я пока еще живой!» – обрадовался Тихон.
Бац!
Бац!
Все взрывы в вакууме были искусственно озвучены для телетрансляции ради вящего эффекта. Поэтому Тихон слышал как ракеты «поразили» флуггеры Ниткина и Пейпера.
– Ракеты настигли агрессора! Прекрасное зрелище! Вы, конечно, знаете, что вероятность прямого попадания ничтожна! Ракеты поражают цель готовыми убойными элементами, которые разлетаются при взрыве! Поток таких элементов накрывает цель! Сейчас вы видели, как были смертельно ранены два флуггера-бандита! Через пробоины они теряют воздух!.. Тритий!.. Рабочие жидкости реактора!.. Я думаю, их пилотам сейчас несладко! И правильно! Так и должно быть с каждым, кто посягнет на истребительный патруль Российской Директории!
«Мы с Саржевым – на очереди», – Тихон вздохнул.
Флюктуацию в движении «Орлана» он почуял еще до того, как о ней сообщили скачки показаний курсового контролера. На пол-ладони вверх, на полпальца вбок. А ведь среда, способная внести такое возмущение в траекторию флуггера, теоретически отсутствовала.
«Что это было? Прямое попадание учебной ракеты? Очень сомнительно…»
На самом деле, виноват был метеор, который разбился на ночной стороне планетоида. Скоростные ударные волны прошли через твердую кору Эфиальта и через жидкую горячую мантию.
Гидравлический удар выбил ледовые пробки в районе старых извержений.
Плато вспотело облаками пара и водяной пыли.
«В одном из таких облаков меня и тряхнуло, – определил Тихон. – Странно, что не случилось ни одного свежего криоизвержения.»
И вот пожалуйста.
Прямо по курсу – необъятный фонтан воды, пронизанный красными и охряными змеями! От основания веером разлетаются темные комья чего-то горячего. Упаси Бог столкнуться с ними! Плоскость оторвет – глазом не успеешь моргнуть! Ну а если такая лепешка угодит в лобовое стекло, так и вовсе пиши пропало.
Саржев перепугался не на шутку:
– Всем сняться с текущего режима автопилота! Это категорический приказ! Выходим на вертикаль!
Комэск стремился немедленно убрать всех своих подчиненных с плато. Сделать это по-настоящему быстро можно было лишь одним способом: лететь строго вверх, оставляя зону природного бедствия за кормой.
Языкану об импакте ничего не сообщили. А может и сообщили, но он решил не отвлекать внимания зрителей. Комментатор продолжал вытягивать разваливающийся репортаж на чистой импровизации. На то и профессионал.
Две «сбитые» машины больше в кадр не давали, сосредоточились на пока еще уцелевших истребителях Саржева и Тихона.
– «Горынычи» пустили в ход лазерные пушки! Но агрессоры достаточно опытны для того, чтобы не подставляться! Еще бы! Каждый пилот хочет подороже продать свою жизнь! Даже если этот пилот служит неправому делу и нападает исподтишка!
Тихон, выполняя приказ Саржева, поставил своего «Орлана» на дыбы. Он хотел сразу дать максимальную тягу. В этом случае он оказался бы над самыми высокими ледовыми перьями через несколько секунд. Однако на фоне звездного неба – там, где распушались верхушки замерзших фонтанов – творились пугающие безобразия.
Мириады обломков – многотонные кружева, раскидистые ветви-щупальца, ажурные пластины, тонкостенные пузыри, волокна – расползались в стороны от «родительских» стволов.
Обломки эти не летели, они именно ползли. Тихону показалось, что он всматривается во тьму глубокого провала – там, на дне, стоит черная вода, отражающая звезды, и в этой воде плавают невесомые белые хлопья.
