Илья Стальнов - Последний госпитальер
Замойски успокоился. Он теперь представлял ситуацию. И знал, что делать. И еще знал, что эти люди ошиблись по крупному.
Он нацепил на лицо наивную улыбку и шагнул в комнату.
Увидел то, что ожидал.
Рекс с виброудавкой склонился над телом Пена. Двое бандитов держали Пенелопу, руки которой были сцеплены эластонитями.
– Проснулся, – с некоторым удивлением произнес Рекс, бросая взгляд на Замойски. – А, уже все равно.
И Замойски наконец понял, что было в голосе Рекса, когда он разговаривал с Малюткой. В его голосе было обещание смерти…
***
Лишь к концу рабочего дня главный госпитальер Никита Федорович Сомов позволил себе немного расслабиться. Сколько же сил ему стоили последние годы. С какими невероятными трудностями удалось ему убедить местное правительство в необходимости открытия на планете госпиталя.
Человеческое общество на Ботсване постепенно деградировало, и это трудно было не заметить постороннему наблюдателю. С того памятного для всего человечества галактического года, когда началось переселение народов с Земли на другие планеты, прошло более двух столетий. Человечество четко разделилось на несколько частей. Так называемые «Планеты первой линии» – Московия, Аризона, Швиц, Коричневые миры и некоторые другие – далеко ушли по пути прогресса, создали высокотехнологические общества с высоким уровнем жизни. Планеты второй линии, типа Ботсваны – там в лучшем случае обитатели топтались на месте, но, бывало, и постепенно утрачивали свои передовые позиции в области науки и техники, отступали шаг за шагом, с трудом порой удерживаясь на грани, за которой обвальный необратимый регресс. Им не под силу было удерживать высокотехнологические позиции. Навсегда, казалось, канувшие в Лету экономические, экологические проблемы давали знать о себе. Воскресали старые и забытые болезни, некоторые претерпели существенные изменения, приобретали более опасные формы. Появлялись и инопланетные бактерии, порой весьма жуткие.
Негритянское население, составлявшее основное большинство человеческой колонии на Ботсване, постепенно вымирало. Потому-то и добивался Сомов создания этого передвижного госпиталя-автомата, а в дальнейшем разворачивания здесь и в других подобных мирах сети подобных медучреждений, в которых место среднего и младшего медперсонала занимали расторопные и все умеющие биороботы. В таких госпиталях могло работать сравнительно небольшое количество врачей. Пока же их места занимали юные практиканты из космоакадемии, которых Сомов выбрал сам.
Больше всего опытному госпитальеру нравились Инга Борисова, изучавшая акушерство и гинекологию, и Виталий Стасенко, стажировавшийся по хирургии и регенерации утраченных человеческих органов. Да и остальные слыли на факультете любимчиками преподавателя Сомова. Все, кроме Иллариона Бугрова, с которым Сомов постоянно ругался и спорил. При этом какое-то внутреннее чутье, собственная интуиция подсказывало ему, что из Иллариона может получиться в будущем классный специалист. Наверное, поэтому Сомов и включил его в состав «Первой медико-космической бригады», отправившейся на летний период стажироваться на Ботсвану.
Сидя в своем кабинете, Сомов включил СТ-визор и вызвал информблок последних известий. На противоположной от него стене возник голубой луч, превратившийся в развернутый экран.
– Поступили сообщения с мест, – заулыбалась в глубине экранного проема чернокожая губастая красотка. – Последние очаги сопротивления приверженцев сатанинской секты, именуемой «Храмом Ожидания», подавлены. Успешное наступление правительственных сил лишило повстанцев надежд на поддержку большинства населения в провинциях заселенной части планеты…
Прислушиваясь к тому, о чем вещала диктор, Сомов невесело покачал головой. Политическая жизнь Ботсваны была незамысловата. Здесь боролись за власть, ничуть не стесняясь в средствах, две общественные структуры, оформленные в виде госинститутов, политических партий. Фактически за ними стояли две различные идеологии, развившиеся изначально из двух религий – Буду и «Храма Ожидания». Приверженцы древней религии Буду поклонялись темным силам зла, как поклонялись им многие поколения предков. Они как фиговым листом прикрывались привычными лозунгами о заветах предков, о грядущей эре процветания и не стеснялись обличать в мракобесии и злонамеренности своих оппонентов. Силы, объединенные «Храмом Ожидания», выглядели гораздо более пристойно. Власть их интересовала более в части самообороны от Буду. Атак они больше помышляли о высоких материях и с удовольствием вообще бы отдалились от мирских проблем. Задолго до появления колонистов с Земли на Ботсване существовала высокоразвитая цивилизация, названная «цивилизацией приоров». Что они представляли из себя и куда исчезли, никто конкретно не знал. Многие полагали, что представители прежней суперцивилизации никуда не делись. Они просто ушли в один из сопредельных миров, о существовании которых уже три сотни лет твердят физики, и теперь внимательно следят за тем, что творится в их род-] ном мире. Приверженцы идеологии «Храма Ожидания» считали, что приоры обязательно вернутся и всенепременно призовут к ответу тех из нынешних обитателей Ботсваны, кто больше других причинил планете, вреда и несчастий. Эта незамысловатая идея, как и положено у негров, была обставлена множеством диковатых ритуалов и мистерий.
– Посмотрите и запомните лицо преступника, продолжала между тем вещать дикторша по Ст-визору. – Всех, кто видел этого человека и может назвать его нынешнее местопребывание, ожидает награда в двадцать шесть тысяч ботсванских крон.
– Ага, – кивнул Сомов. – Зарплата за пятнадцать лет работы на приисках. Дороговато.
– Сообщите нам или в Министерство порядка об этом преступнике – и вы станете богаты. Недонесение о местонахождении преступника будет расценено как государственное преступление. Еще раз вглядитесь в это лицо, – закончила дикторша.
Сомову совершенно не обязательно было «вглядываться» в экран, он и так узнал того, чье изображение передавали в программе новостей. Это был Главный жрец «Храма Ожидания». Значит, плохи дела у сторонников этого движения, если их лидера объявляют государственным преступником, подумал госпитальер.
Мелькнул красный сигнал. Справа от Ст-проема возникло еще одно изображение – дежурного робота, следившего за безопасностью на периметре силового поля, окутывавшего госпиталь.
– У периметра человек, – коротко доложил робот с лицом-маской, на которой застыла восхитительная улыбка героя многочисленных компьютерных СТ-фильмов о космических похождениях командора Грубса, по которому с ума сходило целое поколение молодых киноманов на разных планетах.
– Что с человеком? – осведомился госпитальер.
– Не могу определить точно. Мешают странные энергетические помехи. Информация не проходит… Выслан экипаж роботов-санитаров… Информация получена. Человек ранен. Организм отравлен. Требуются срочные мероприятия по дезинтоксикации организма и оперативное вмешательство.
– Покажи мне раненого! – потребовал Сомов и тут же удивленно присвистнул, увидев на экране лицо Главного жреца «Храма Ожидания» – государственного преступника! Тут же он, приняв решение, твердо сказал: – Срочно доставить раненого в приемный покой и оказать весь комплекс специализированной медпомощи!
Сделав распоряжения, Сомов нехотя встал со своего уютного кресла и, вздыхая, направился в приемный покой. Нет, ни теперь, ни в ближайшем будущем ему не видать полноценного отдыха, как своих ушей. А что, может быть лучше покоя, отрешения от каждодневной суеты, что заменит неторопливую спокойную работу ума, размышления, поиск новаторских решений в науке. А тут только позволишь себе чуть-чуть расслабиться, как сразу кто-то обязательно помешает…
В приемном покое его поджидали стажеры Стасенко и Краминов.
– Никита Федорович, у пациента в руке зажат какой-то странный предмет типа обычного булыжника, – проговорил Стасенко, увидев Сомова. – Я хотел разжать его пальцы, но ничего не выходит. Похоже, этот камень можно отобрать у него только вместе с рукой.
– Ну и оставьте ему эту драгоценность, – отмахнулся Сомов. – Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не, мешало работать… Давайте-ка, други мои, отправим пациента в диагностический комплекс!
Через некоторое время Сомов, глянув на результаты исследований, отразившиеся на экране контрольного монитора, удивленно воскликнул:
– Вы только посмотрите на это! Нет, такого просто: не может быть…
Краминов, глянув через плечо учителя на экран, изменился в лице.
– Подобного я еще не видывал, – сказал он. – Это же ходячий труп. Вы только заметьте, сколько в него яда накачали. Да еще какого!
– Но самое любопытное, этот яд сам разрушается прямо на глазах, – с придыханием проговорил Сомов. – Ну и ну! Организм самостоятельно без нашей помощи нейтрализует смертельную дозу… И все же прогноз для этого пациента скорее всего неутешительный. Pessime, сиречь безнадежно…
