Елена Горелик - Имя твоё — человек
— Родители, бабушка с дедом, тётка, двоюродный брат… — машинально ответила Аня. И только сейчас до неё дошёл смысл слов, произнесенных мужем. — Это страшно, любимый. Их сделают заложниками…
— …твоей лояльности. Обычное дело. Поэтому я подкину нужную мысль Нар-Таю. Если он пристроит твоих к какой-то тарийской программе по контакту, вашим властям не так-то легко будет до них добраться. А ты как бы останешься в неведении. Договорились?
— Договорились… — вздохнула Аня. — А ты говорил — в нашей делегации нет политика. В зеркало посмотри.
— Чего я в том зеркале не видел? — хмыкнул Нойгеш. — Свою кислую рожу?.. Ты бы отдохнула.
— Сделай диванчик, посплю немножко…
Аня старательно гнала от себя неприятные мысли. Они могли увидеть Землю, охваченную войной — междоусобной или с катэри. Они могли прийти в мир, озабоченный лишь своими внутренними проблемами. Наконец Земля могла быть уже верным вассалом — или рабыней, что абсолютно то же самое — империи Каттэ, источником пушечного мяса для высокомерных «эльфов». Тогда тарийское посольство скорее всего встретят ракетным залпом… Но как бы там ни было, они уже ничего не могли изменить. Оставалось лишь надеяться, что судьба всё-таки не совсем законченная стерва.
7— Успокойтесь. По предварительным данным никакого форпоста катэри на спутнике нет, — Нойгеш вёл себя так уверенно, что тари, напряжённо следившие за показаниями датчиков, почти перестали волноваться. — Есть слабый сигнал маячка одного-единственного разведчика, но для нас это не помеха.
— Не рискнут связываться? — спросил Каэ-Тал. — Мы безоружны.
— Зато на Земле вооружения до хрена. Мы ведь собрались выступить по земной сети, не выходя из «мёртвой зоны» их приёмников на спутнике? После того, как о нас узнает вся планета, катэри предпочтут затаиться.
— Мы запишем обращение, или выступим в прямом эфире? — поинтересовалась Аня. — Лично я за прямой эфир.
— Какая разница, тайон? Хотя… Прямую передачу вырубить будет куда проблематичнее, чем перехватить файл с записью, тут ты права.
— Меня беспокоит степень иммунизации, — подала голос медичка. — Тот комплекс микросимбионтов, который Ань-Я привезла на Тарину в своём организме, после двух иммунизаций — у катэри и на У-Найте — уже далеко не тот, что у обычных землян. Люди, которых мы захватили в плен, тоже прошли катэрийскую иммунизацию. Я не смогу гарантировать нам защиту от земных вирусов и защиту землян от нашей микрофлоры, пока не получу образцы с планеты. Это означает посадку в лёгких гермокостюмах.
— Но если мы ещё с орбиты возьмём пробы почвы, воды и воздуха в зоне возможной посадки… — сказал Нар-Тай.
— Как? Это не исследовательский корабль, здесь просто нет нужного оборудования.
— Чёрт, я об этом не подумала… — нахмурилась Аня. — Как-то не верилось, что рунн могли упустить из виду такой важный момент.
— Это прогулочная яхточка для путешествия по давно известным мирам, здесь аппараты для взятия проб не нужны, — Нойгеш не подал виду, что тоже корит себя за ошибку.
— Тогда гермокостюмы, — заключила Тир-Наон. — Десяти дней мне хватит. Если земные коллеги помогут, то я справлюсь и раньше.
— Мы потерпим, — согласно кивнул Нар-Тай.
Тари сидели на полу, скрестив ноги: так они меньше страдали от вынужденной тесноты и не очень сильно мешали экипажу. Но когда в рубку пожаловали — согнувшись в три погибели — Да-Рэй, Ян-Шис и Сан-Гир, там стало совсем неуютно.
— Мы всё настроили, — доложилась Да-Рэй, усаживаясь в кресло второго пилота. — Можешь начинать.
— Запускаю тест, — Нойгеш неодобрительно зыркнул на неё, но больше ничего не сказал. Бесполезно спорить с тем, у кого есть твердокаменные принципы.
Да-Рэй бросила короткий тревожный взгляд на подругу, но тут же успокоилась. Аня уже взяла себя в руки. Но что творилось, когда они подходили к Земле!.. Сейчас не было ни счастливых слёз, ни сплошных эмоций вместо связной речи при виде родной планеты. Время для этого миновало. Может быть, под маской собранного, хладнокровного пилота и прячется всё тот же раздрай, но держится госпожа Рили совсем неплохо.
Пока Нойгеш тестировал системы, сканировал частотный диапазон сигналов, исходящих с Земли, и занимался их расшифровкой, тари заканчивали последние приготовления к выступлению в прямом эфире. Они заранее договорились, что затягивать его не стоит. Короткую вступительную речь произнесёт Да-Рэй, лучше всех освоившая русский язык. Потом выскажется Аня. Затем будет выход руннийского офицера — тот ради такого случая вырядился в свой парадный мундир, с которым не расставался ни в каких передрягах. По-русски он выучил всего несколько слов, но жена любезно согласилась быть переводчицей. Прочие тари смирились с ролью живой декорации. Для первого раза достаточно, а там видно будет. Но сперва Нойгеш должен был вклиниться в земные информационные сети. Может, тари придётся отложить своё выступление на несколько дней — если ситуация на Земле окажется сложнее, чем предполагалось.
«Вклинивание» прошло достаточно гладко: кодировка земных сигналов ничем не удивила опытного руннийского хакера. На виртуальном мониторе рубки пошли передачи CNN, BBC, Аль-Джазиры, европейских, российских, китайских агентств… Аня могла переводить с русского языка, да кое-как, через два слова на третье, понимала по-английски. Минут через пятнадцать её удивление достигло максимального градуса.
— Слушайте, или я совсем идиотка, или Земля ничего не знает о катэри, — сказала она. — Ни словечка!
— Но на Тарине были земляне, — не менее удивлённо сказал Нар-Тай.
— Значит, катэри присутствуют на Земле тайно, — подвёл итог Нойгеш. — Это в их характере — действовать из-за спины местного правительства, если прямое вторжение по каким-то причинам невозможно.
— Ага, — хмыкнула Аня. — А наши придурки на это повелись. Небось, эльфы им наобещали плюшек в виде технологий… Что будем делать?
— Планы не изменились, — твёрдо сказал глава тарийского посольства. — Время играет против нас. Как только мы сможем вести всепланетное вещание, немедленно вклиниваемся в трансляцию и передаём своё сообщение. После чего наблюдаем за реакцией землян и ждём приглашения на переговоры.
— «Ввяжемся, а там посмотрим», как говаривал Наполеон. Который Бонапарт. Любимый, как насчёт спутников связи?
— Те, что висят под нами, уже под моим контролем, — отозвался Нойгеш. — Даже если ваши правительства попытаются прервать трансляцию, отключить спутники они не смогут. Останется только отключать энергостанции, — хохотнул он. — Учтите, я буду записывать ваше обращение. Потом запущу его в компьютерную сеть Земли. Так что ведите себя прилично.
Тари поулыбались, но тут же, помня о важности момента, сделали серьёзные лица.
— На счёт «пять», — скомандовал Нойгеш. — Все по местам. Приготовились… Один, два, три, четыре, пять… Мы в эфире!
Да-Рэй выпрямилась в кресле, глядя на неяркую светящуюся точку — фокус виртуальной видеокамеры…
8Заседание правительства официально считалось рядовым, но на деле… Одним словом, кризис. Как в экономике, так и в обществе. Власть, которая, казалось бы, гарантированно должна была достаться нынешнему премьеру, явно уплывала из рук. Причём, в руки, ещё более кривые и вороватые. «Эльф» не мешал, но и от помощи всячески увиливал. Кажется, его вполне устраивал неизбежный — с приходом к власти «оранжевых» — развал некогда великой страны. Оставалось плюнуть на инопланетянина и выкарабкиваться своими силами.
«В самом деле, хоть этому …недокоммунисту страну сдавай. И то больше толку будет. Чёрт… Ненавижу америкосов. Если им плохо, то всему миру должно быть ещё хуже. Не будь у нас ракет, уже давно бы пришли сюда менять нефть на демократию… А этот министр, прошу прощения, финансов — он что, не понимает, что ставку на доллар делать сейчас глупо? Ещё один вброс от китайцев — и Штаты накроет следующей волной кризиса. От кого он получает зарплату, спрашивается?.. Ладно, с ним вопрос решим чуть позже…»
Пока министр финансов докладывал о предполагаемых мерах стабилизации рубля, премьер обдумывал не только его возможную замену на более лояльную фигуру, но и о том, что делать на выборах. Сам бывший коммунист, он понимал, что верные ленинцы не упустят шанс вернуться к власти. Тем более, народ имел возможность сравнить преимущества и недостатки обеих систем, и сравнение это оказывалось не в пользу «демократии». Можно было заморочить головы молодёжи, выросшей после девяносто первого года, но с теми, кто мог сравнить прежнюю жизнь с нынешней, что прикажете делать? А ведь эти люди и есть главная надежда коммунистов. Дискредитация? Почти не работает, самим бы отмыться. Сделка? Уже «теплее», но всё равно не то. Предложить Западу какие-то дополнительные преференции? О, это они с радостью примут. Только на условиях полной капитуляции России… Одним словом, расклад у премьера был ещё тот. На поддержку «из-за бугра» рассчитывать не стоит: как только произносится волшебное слово «нефть», лидеры «цивилизованных стран» моментально забывают о своих прежних договорённостях и обещаниях. А тот, кто раньше был желанным гостем в любой столице, так же быстро превращается во врага рода человеческого.
