Фрэнк Герберт - Бог-Император Дюны
— Все же хорошо, что здесь не будет Антеак, — сказал Монео.
— Мне нравится то недоверие, с которым ты относишься к Бене Гессерит, но я бы хотел, Чтобы Антеак оставила нас другим способом. Она была верна нам, Монео.
— Преподобная Мать была…
— Завладеть тайной Малки хотели и Бене Тлейлакс, и Гильдия, — сказал Лето. — Когда они увидели, что мы направились к Иксу, они нанесли удар, опередив моих Говорящих Рыб. Антеак… она смогла лишь немного задержать их, но и этого было достаточно. Мои Говорящие Рыбы успели вторгнуться в то место…
— Тайна Малки, господин?
— Когда что-то пропадает, — сказал Лето, — это столь же ценное сведение, как и то, которое мы получаем, когда что-то внезапно появляется. Пустое место всегда достойно самого пристального изучения.
— Что мой господин имеет в виду под пустым местом…
— Малки не умер! Определенно, я должен был это знать. Куда он направился, когда исчез?
— Исчез… для вас? Господин, вы хотите сказать, что иксианцы…
— Они усовершенствовали машину, которую когда-то очень давно сами подарили мне. Они совершенствовали ее медленно и незаметно, пряча, так сказать, раковины в раковинах. Но я видел тени от их движений. Я был удивлен, но это доставило мне удовольствие.
Монео погрузился в раздумья. Машина, которая могла скрыть… Ах! Бог-Император упоминал этот предмет несколько раз, говоря о приборе, который может скрывать мысли, которые он записывал. Мажордом заговорил.
— И Малки везет эту тайну…
— О да. Но в действительности это не секрет самого Малки. На самом деле в его груди прячется другая тайна, о которой, как он думает, я даже не подозреваю.
— Другая… Но, господин, если они могут скрывать даже от вас…
— Теперь многие могут это делать, Монео. Они бросились врассыпную и рассеялись, когда их атаковали мои Говорящие Рыбы. Секреты иксианских машин распространяются по моей Империи, как лесной пожар. Глаза Монео расширились, он был явно встревожен.
— Господин, если кто-нибудь…
— Если они поумнели, то не оставят следов, — сказал Лето. — Сажи мне, Монео, что говорит Наила о Дункане? Она пересылает рапорты прямо тебе?
— Как прикажет мой господин, — Монео откашлялся. Он не мог понять, почему Господь Лето говорит о спрятанных следах, Наиле и Дункане одновременно.
— Конечно, ты сделаешь так, как я прикажу, — сказал Лето. — То же самое относится и к Наиле. Но что она говорит о Дункане?
— Он не собирается сходиться с Сионой, если это то, что интересует…
— Меня интересует, что он делает с моим игрушечным наибом Гаруном и другими музейными фрименами?
— Он рассказывает им о старой жизни, о войнах против Харконнена, о первых Атрейдесах здесь, на Арракисе.
— На Дюне.
— Да, на Дюне.
— Фрименов больше нет именно потому, что нет больше Дюны, — сказал Лето. — Ты передал мое послание Наиле?
— Господин, зачем вы прибавляете себе опасности?
— Ты передал мое послание?
— Посланница уже на пути в Туоно, но я могу в любой момент отозвать ее с дороги.
— Ты не станешь ее отзывать!
— Но, господин…
— Что она скажет Наиле?
— Она прикажет от вашего имени, чтобы Наила продолжала полностью и беспрекословно подчиняться моей Дочери во всем, кроме того, что касается… Господин! Это очень опасно!
— Опасно? Наила — Говорящая Рыба. Она подчинится мне.
— Но Сиона… Господин, я боюсь, что моя дочь не служит вам всем сердцем, а Наила…
— Наила не должна уклоняться с предписанного ей пути.
— Господин, давайте перенесем свадьбу в другое место.
— Нет!
— Господин, я знаю, что ваше видение открыло вам…
— Золотой Путь продолжается, Монео. Ты знаешь это так же хорошо, как и я.
Монео вздохнул.
— В вашем распоряжении вечность, господин. Я не ставлю под вопрос… — он осекся, ибо в этот момент страшный рев двигателей сотряс башню до основания. Чудовищный звук становился все громче и громче.
— О, вот и прибыли мои гости, — сказал Лето. — Я пошлю тебя им навстречу в моей тележке. Доставь сюда одного Малки. Передай пилотам Гильдии, что этим они заслужили мое прощение и отошли их прочь.
— Господин, вы прощ… Слушаюсь, господин. Но если они тоже обладают секретом…
— Они послужат моей цели, Монео. Ты должен делать то же самое. Итак, доставь сюда Малки.
Монео послушно направился к тележке, которая стояла в дальнем углу зала. Он взобрался на нее и взглянул на то, как уста ночи поглощают стену. В ночь выдвинулась посадочная площадка. Тележка легко, как пушинка, взмыла в воздух и приземлилась на песке рядом с кораблем Гильдии, который стоял, словно уменьшенная копия башни Малой Цитадели.
Лето с балкона наблюдал за этой сценой, слегка приподняв свой передний сегмент, чтобы лучше видеть происходящее. Острое зрение позволяло ему видеть, как Монео, стоя в тележке, приблизился к кораблю. Длинноногие пилоты вынесли из корабля продолговатый контейнер на носилках, о чем-то поговорили с Монео и вернулись в корабль. Лето запечатал воздушным колпаком тележку с контейнером, заметив, как лунный свет отблескивает от прозрачной гладкой поверхности. Подчиняясь мысленному приказу Лето, тележка с носилками вернулась на посадочную площадку. Пока Лето ставил тележку в зал, корабль Гильдии с прежним ревом взмыл в воздух. Лето открыл колпак, запер зал и, подняв передний сегмент, посмотрел на Малки, который в сонном состоянии лежал на носилках, привязанный к ним широкими эластичными бинтами. Лицо этого человека, обрамленное темно-седыми волосами, было мертвенно-бледным. Как же он постарел, подумал Лето. Монео сошел с тележки и тоже всмотрелся в лицо гостя.
— Он ранен, господин. Они хотели послать за врачом…
— Они хотели заслать сюда шпиона.
Лето внимательно всматривался в темное морщинистое лицо Малки. Щеки запали, острый нос выглядел нелепым контрастом на овальном лице. Широкие брови были сосем седыми. Видимо, тестостерон иссяк, хотя его и было в избытке всю жизнь Малки… да… Малки открыл глаза. Каким потрясением было убедиться что в глазах этого старика могут отражаться такие злые Губы Малки дрогнули в иронической усмешке.
— Господин Лето, — едва слышным шепотом произнес он посмотрел направо, посмотрел на мажордома. — А вот и Монео, прости, что не могу приветствовать тебя.
— Тебе больно? — спросил Лето.
— Временами, — ответил Малки, оглядывая зал. — Где же ваши гурии?
— Боюсь, что на этот раз мне придется отказать вам в этом удовольствии, Малки.
— Это и хорошо, — согласился Малки прежним хриплым шепотом. — Боюсь, что сейчас мне будет не до них. Те, которых вы послали ко мне, были далеко не гурии.
— Их профессия — выполнять мои приказы, — сказал Лето.
— Это были какие-то кровавые охотники!
— Охотницей была Антеак. Говорящие Рыбы — это просто коммандос.
Монео по очереди рассматривал собеседников. В их разговорах был какой-то непонятный для мажордома контекст. Малки, несмотря на свое плачевное состояние, был почти дерзок. Впрочем, Монео и не помнил его другим. Очень опасный человек!
— До твоего прибытия мы с Монео обсуждали вопрос о бесконечности, — сказал Лето.
— Бедный Монео, — произнес Малки.
Лето улыбнулся.
— Ты помнишь, Малки? Однажды ты попросил показать тебе бесконечность.
— Вы ответили, что показать бесконечность невозможно, для демонстраций ее не существует. — Малки перевел взор на Монео. — Лето любит играть парадоксами. Он знает все языковые трюки, которые когда-либо были изобретены и открыты.
Монео с трудом подавил приступ гнева. Он чувствовал, что его попросту исключили из этой беседы двух высших существ. Малки и Бог-Император вели себя почти как старые друзья, которые, встретившись, с удовольствием вспоминают общее прошлое.
— Монео обвинил меня в том, что я считаю себя единственным обладателем бесконечности, — говорил Лето. — Он отказывается верить, что в его распоряжении не меньше бесконечности, чем у меня.
Малки внимательно посмотрел на Лето.
— Видишь, Монео, как он играет словами?
— Расскажи мне лучше о своей племяннице, Хви Нори, — сказал Лето.
— Верно ли то, что мне рассказали, Лето? Верно ли, что ты собираешься жениться на ней?
— Да, это верно.
Малки усмехнулся, потом скривился от боли.
— Они ужасно меня покалечили, Лето, — прошептал Малки. — Скажи-ка мне, Старый Червь…
Монео обомлел.
Малки подождал, пока стихнет боль и продолжал:
— Скажи мне, Старый Червь, где в этом чудовищном теле прячется чудовищный член? Какое потрясение для нежной Хви!
— Я давно сказал тебе правду об этом, — сказал Лето.
— В этом мире никто не говорит правду, — прохрипел Малки.
— Ты часто говорил мне правду, — возразил Лето. — Правда, иногда ты и сам об этом не догадывался.
