Альфред Ван Вогт - Крылатый человек
— Почему вы не сделаете этого? — спросил Кенлон, поясняя свою мысль.
Произошла небольшая заминка. Чужак повернулся к остальным, видимо, совещаясь, поскольку последовал обмен ворчаниями и свистами, однако, без перевода. Затем он решительно обернулся к Кенлону, и вновь заработал переводчик.
— Полет туда и обратно займет двести лет, а тем временем плавуны добьются своего и уничтожат крылатых. И это поможет им в достижении их цели — добраться до памяти компьютера в гнезде и, воспользовавшись ей, создать тысячи таких городов, какой у них пока один.
Чужак сделал жест, совершенно не похожий на человеческий, какое-то змееобразное движение тела с изгибом шеи. Кенлон не понял, что это означало, однако, слова были вполне ясны.
— Таким образом, мы вынуждены остаться и захватывать эту планету с тем, что у нас есть.
— Но тогда, — упорствовал Кенлон, — почему бы вам не установить местонахождение компьютера в гнезде и не уничтожить его?
Вновь последовал чуждый человеку жест.
— Компьютер, — сказал Уаз, — создан сухопутами в более поздние времена и основан на научных достижениях более передовых, чем наши — он защищен от любых мер воздействия, которые мы можем применить.
— Но тогда он защищен и от плавунов?
— Несомненно, — согласился чужак, — но после уничтожения крылатых компьютер посчитает себя обязанным служить второй разновидности человеческой расы. У вас нет выбора, человек, вы в будущем и ваш корабль необходим для достижения наших целей. Вы должны уничтожить город плавунов — таково наше требование.
Требование! Где-то в глубине души Кенлон ощутил нарастающий страх.
— Мы, — сказал в заключение чужак, — разрешаем вам вернуться на корабль… — Кенлон облегченно вздохнул. — Мы даем вам продолжительный срок для рассмотрения наших требований. Можете советоваться с другими людьми. Когда пройдет достаточно времени, мы потребуем от вас действий. Если вы откажетесь, мы начнем уничтожать другие корабли один за другим в надежде, что это заставит вас одуматься. Если вы. будете упорствовать, мы будем караулить ваш корабль и, рано или поздно, без поддержки других кораблей, настанет благоприятный момент, и мы захватим ваше судно. Можете идти.
Кенлон вышел.
Глава 13
— К нам приближается геликоптер, сэр, — доложил поздним утром вахтенный с палубы. — Те же люди, что были здесь вчера.
Недоумевающий Кенлон направился наверх. «Неужели снова Клен?» — думал он на ходу.
И не ошибся. Над волнами спокойного сегодня моря медленно направлялся в находящейся в состоянии подвсплытия лодке с чуть поднимающейся над водой палубой маленький коптер. После промозглого, тусклого утра наступил день, в котором облака, несущие мелкие дождевые брызги, чередовались с пробивающимся солнечным светом.
Вскоре Кенлон различил Дорили. И чем ближе подлетал маленький экипаж, тем тревожней он себя чувствовал. Он понимал — отчаявшиеся люди способны на все. Когда до коптера оставалось около ста ярдов, Кен — лон решил не делать особых приготовлений, но все же приказал экипажу собраться внизу у люка и быть готовым дать субмарине по команде полный ход.
После угроз чужаков Кенлону уже не казалось, что он чересчур осторожничает. Он знал, что в научном от — ношении все присутствующие здесь люди превосходят их, и подозревал, что в некотором роде экипаж «Морского Змея» уподоблен дикарям, стоящим с копьями перед дулами винтовок.
Минуту спустя Дорили быстро соскочила на палубу субмарины. Кенлон козырнул. Женщина шагнула вперед и сказала официальным тоном:
— Сессна Клен желает посетить ваш корабль.
«Провались ты», — подумал Кенлон.
— Вы имеете в виду… она на… прямо сейчас? — промямлил он.
— Да, она в нижней кабине.
Кенлона охватило какое-то смешанное чувство удивления, опасения и безнадежного расстройства — последнее проистекало от твердой уверенности, что Сессна Клен не примет отказ, а безнадежность — от убеждения, что если она рассердится всерьез, то прикажет обрушить на них всю научную мощь своего времени.
Последние часы его мучила мысль, как объединить всех людей против чужаков Уаз, и его смущение этим неожиданным женским визитом являлось следствием страшного открытия на корабле пришельцев.
Внезапно Дорили взглянула ему в глаза и сказала с дрожью в голосе:
— Не вздумайте отказать. Я не могу вернуться с отказом. Я просто покончу с собой.
Кенлон вдруг осознал, что в ее положении иного выбора нет.
— Но что она хочет? — безнадежно спросил он.
— Она захотела навестить вас после того, как мы увидели вас в воде прошлой ночью, — ответила Дорили.
— Она до сих пор не в состоянии поверить, что человек может быть столь храбрым. Мужчины эры Клен… — Дорили поколебалась, — робки. По-моему, ее визит частный. Она просто хочет еще раз увидеться с вами.
Кенлон криво усмехнулся, подумав, что, невзирая на непроглядно — черную ночь, они с товарищами были для остальных как на ладони.
— Вы видели тех, на борту? — поинтересовался он.
— Нет. Судно окружено защитным полем.
— И еще, — продолжал Кенлон, — вы говорите по-английски, не пользуясь переводной машиной. Как это вам удается?
— Когда мы по — настоящему желаем выучить чей — нибудь язык, то не пользуемся переводным комплексом. Мы используем поле — языковая структура как бы впечатывается прямо в мозг. Разумеется, мы не изучаем все языки напропалую, но когда нужен всего один и на порядочное время, приходится учить. Ну, а когда в нем больше нет нужды, мы стираем его из сознания, проходим, так сказать, «де — отпечатку».
Кенлон промолчал.
— Конечно, — продолжала Дорили, — в совершенстве чужой язык за короткое время не выучишь, но овладеть минимальным словарным запасом и разговорными навыками вполне можно.
По ее описанию, мировые языки сначала лишились своих корней, потом фонетики, причем не только фонетики в привычном понимании, не только гибкости и ударения, но и акцентов, и интонаций. Со временем изменился и порядок составления фраз. Все это, равно как и корни с фонетикой, теперь исчезнувшие, были записаны и введены в переводные компьютеры с последующим развитием по мере необходимости. Если же компьютер «слышит» язык, не вложенный в его программу, он начинает сравнивать каждое слово с известными корнями и фонетикой, искать связь с похожими обозначениями, и таким образом не только предлагает почти мгновенный перевод чужого языка, но, если разговор продолжается довольно долго, исследует каждый слог и уже по этим звукам программирует себя, вследствие чего немного погодя способен давать простейшие, а затем все более возрастающей сложности ответы на этом языке с отличным произношением.
— То есть, — подытожил Кенлон, — ваши переводные машины не имеют программы английского языка?
— Вот именно, — кивнула Дорили.
Кенлону припомнился американский сленг, что с такой легкостью использовал Ганд, и он подумал: «Будь я проклят!»
— А Сессна Клен тоже выучила язык? — невольно заинтересовался он.
— Ну, я имею в виду, для этого визита?
Дорили была ошеломлена — Кенлон ясно видел это по ее лицу.
— Конечно, нет, — отрезала она, чуть не задохнувшись от возмущения. — Не хватало только, чтобы дамы ее положения пользовались энергополем. Непостижимо!
— А может, у нее просто нет необходимой подготовки? — с нажимом продолжал Кенлон.
— Естественно, нет, — негодующе бросила Дорили.
Это ничего не давало, хотя и немного успокоило Кенлона. Прежде он сомневался, что Сессна Клен разбирается в науке своего времени, теперь убедился окончательно. Он откашлялся, подумал еще немного и, наконец, решился:
— Спуститься может только сама Сессна Клен.
Дорили облегченно вздохнула.
— Конечно, — улыбнулась она, повернулась и поспешила обратно к коптеру, а Кенлон торопливо вызвал Бенджамина, Теддерса и несколько человек из экипажа на палубу, и описал ситуацию.
Хладнокровный Теддерс ничего не сказал, но Бенджамин был шокирован.
— Вы правда хотите разрешить ей спуститься вниз?
— Я спускаюсь первым, — сказал Кенлон, — затем она, вы же следуете за ней с оружием наготове. Не спускайте с нее глаз.
— Да, сэр, но как мне понять, если она сделает подозрительное движение? Я ведь могу и ошибиться.
Вопрос был непростой, но у Кенлона уже не оставалось времени.
— Надейтесь на интуицию, — быстро пробормотал он. — Черт побери, все — таки одна женщина против ста двадцати мужчин! Все, они идут!
От коптера отцепилась лесенка и по ней, держась за перекладины ступеней, возможно, чуть более напряженно, чем требовалось, на стальную палубу субмарины изящно спустилась Сессна Клен.
Кенлон подал руку, когда она очутилась внизу. Волнение на море стало довольно сильным, и субмарину основательно покачивало. Сессна судорожно вздохнула и замерла, побледневшая и явно ошеломленная.
