Денис Кащеев - Варвар
– По мне, так никакой разницы, – бросила Лопес. – Они оба мне равно безразличны.
– Не скажи, – подмигнула ей собеседница. – Валька-то у нас красавчик, не то что бедняга Томаш.
– Ну, так и бери его себе, – отмахнулась Петра.
– Да я бы с радостью, – заметила Буш. – Но у меня теперь Бруно. Не втроем же нам жить! – она звонко засмеялась собственной шутке.
– Можете хоть вчетвером, мне-то что, – заявила Лопес.
– А то тебе, что судьба твоя теперь просчитана. И быть тебе с Валькой. Дура, счастья своего не понимаешь! Силке сказала…
– Да катись ты вместе со своей Силке знаешь куда? – взорвалась Петра.
– Но-но, не так грубо. Я же тебе только добра желаю, глупая.
– Со своим добром я сама разберусь, – отрезала Лопес.
– Ну что ж, разбирайся. Я так и скажу Силке.
– Катись, – процедила Петра.
Пожав плечами, Буш удалилась восвояси.
– Так ты говоришь, есть недовольные? – спросила Силке.
– Да, есть, – кивнула Елена Буш.
Они сидели на втором этаже здания мэрии. Из открытого окна открывался вид на поселок. Шульц задумчиво рассматривала ровный ряд жилых модулей, выстроившихся на берегу. Ее помощницу пейзажи не интересовали.
– И кто же это? – поинтересовалась Силке.
– Во-первых, мужики, кому не досталось пары. Игорь и Билл.
– А Сикорски? – уточнила Шульц.
– С ним я мало общаюсь, – призналась Елена. – Если он чем-то и недоволен, я об этом ничего не знаю.
– Хорошо, – кивнула Силке. – Кто еще?
– Анна что-то капризничает… Ну и, разумеется, Петра. С последней вообще беда.
– Да, это крепкий орешек, – усмехнулась Шульц. – Итого четверо. Плохо.
– Почему же плохо? – спросила Буш. – Четверо из пятнадцати. Что они могут сделать?
– Один недовольный может быть сочтен за маргинала. Четверо – это уже оппозиция.
– Да какая это оппозиция! – фыркнула Елена. – Два озабоченных кобеля, старая дева да влюбленная дура!
– Пока у них нет лидера, они действительно не опасны. Но если им удастся сорганизоваться… В нашем положении мы не имеем права допустить разброда и шатаний. Слишком многое поставлено на карту. Черт возьми, они же земляне! Как они не понимают, что из-за своей глупости, из-за гордости, ложного стыда и безумных фантазий ставят под угрозу Возрождение!
– Но лидера у них действительно нет.
– Лидера нет. Билл с Игорем на эту роль явно не годятся. Анна тоже. Петра… Девчонка с характером, но еще слишком молода. За ней они не пойдут.
– Ну, вот и прекрасно!
– Ничего прекрасного. Это всего лишь означает, что ставка будет сделана на кого-то со стороны. И кажется, я знаю, на кого.
– Фрэнк?
– Фрэнк, – кивнула Силке. – Его уважают, ему верят. И, что самое главное, он не слишком хорошо понимает, что и зачем я делаю.
– Фрэнк не пойдет против тебя, – покачала головой Буш.
– Сам не пойдет. Но если возникнет угроза раскола, он единственный, кто сможет объединить всех. И он это знает. А не знает – так найдутся, кто ему подскажет. И это будет катастрофа. Фрэнк человек мягкий и – между нами – недалекий. Колония не выживет под его управлением.
– Что же делать? – спросила Елена.
– Пока не знаю. Мне нужно время, чтобы закрепить ситуацию. Хотя бы две-три недели. Лучше – месяц. Потом обратного хода уже не будет.
– У нас нет и недели, – заметила Буш. – Завтра на традиционном воскресном собрании конфликт выйдет на поверхность.
– Несомненно, – кивнула Шульц. – Необходимо срочно что-то придумать.
В это время с улицы послышался какой-то шум. Раздались крики.
– Что это? – спросила Силке, высовываясь в окно.
– Не знаю.
– Там что-то происходит. Пойдем, посмотрим.
Шульц и Буш выбежали на улицу. Крики доносились из-за домов, с берега реки. Девушки поспешили туда.
Река в этом месте совершала крутой поворот, огибая высокий поросший колючим кустарником зеленый холм. У его подножия столпились с полдюжины землян.
Они что-то оживленно обсуждали, указывая на вершину.
– Что случилось? – спросила Силке, приблизившись. В ответ начали говорить сразу несколько человек.
– Тихо! – велела Шульц. – Так я ничего не разберу. Говори ты, Валентин, – она ткнула пальцем в ближайшего из землян.
– Силке, это Сикорски, – выпалил О’Нил.
– Что – Сикорски?
– Сикорски. Он…
– У Сикорски сегодня день рождения, – перебил Валентина Бруно. – Он где-то раздобыл бражку. Сказал, что пойдет на рыбалку, а сам сел на берегу и к полудню набрался. Тут у него крышу и сорвало. Прибежал в поселок, схватил бластер, стал орать, что всех перестреляет. Петра пыталась его остановить, так он и правда пальнул. Чудом не попал ни в кого. В стене модуля вот такую дыру прожег. Потом взобрался на холм, кричит, что застрелится. Никого не подпускает.
– Где он достал спиртное? – спросила Силке.
– Так ягод-то в лесу сколько, – развел руками Вацек. – Долго ли бражку приготовить…
– Понятно, – кивнула Шульц. – Вашу бы энергию – да в мирных целях… Если так дальше пойдет, у нас тут и винокурня появится, и коноплю начнем выращивать… Ладно, это потом.
– Что потом, коноплю? – уточнил Бруно.
– Потом разберемся на счет браги. Где сейчас Томаш?
Вацек махнул рукой в сторону холма.
– Засел где-то в там, в кустах.
– Я иду туда.
– Куда?! – Буш схватила Силке за руку.
– К Томашу.
– Я бы на твоем месте не торопился, – заметил Вацек. – Петра вон уже пыталась. Лучше подождать, пока он протрезвеет. Или наоборот, заснет.
– Я не Петра, – отрезала Шульц, пытаясь освободить руку.
– Силке, не надо! – Елена вцепилась в нее мертвой хваткой. – Давай лучше найдем Фрэнка. Или хочешь, я пойду?
– Пойду я, – спокойно, но непреклонно проговорила Шульц. – Я отвечаю за поселок. – И, решительно отстранив Буш, она шагнула на холм.
– Как бы нам не пришлось выбирать себе вечером нового царя, – пробормотал себе под нос Бруно.
Продираясь сквозь кустарник, Шульц медленно поднималась к вершине.
– Томаш! – крикнула она. – Томаш, это я, Силке! Ты где?
– Стой! – голос Сикорски прозвучал где-то совсем рядом. – Ни шагу больше! Ты у меня на мушке!
– Я безоружна! – прокричала Шульц, еще более замедлив шаг, но так и не остановившись. – Я не причиню тебе вреда.
– Никто не причинит мне вреда! – раздалось в ответ. – Нельзя навредить тому, кого и так нет.
– Я тебя не понимаю!
– Это точно. Тебе меня не понять. Стой, я сказал!
Раздвинув ветки, Силке вышла на небольшую поляну. Окруженная с трех сторон кустарником, с четвертой она заканчивалась крутым обрывом. На его краю стоял Томаш. Привычной повязки на нем не было, и взору открывались страшные следы ожога. В слегка подрагивающей руке Сикорски держал бластер.
– Стой! – повторил он, направляя оружие на Силке. – Ни шагу больше, или я стреляю!
Шульц замерла.
– Опусти бластер, Томаш, – как могла спокойно произнесла она. – Давай поговорим.
– Нам не о чем говорить! – бросил тот.
– Говорить всегда есть о чем, – не согласилась Силке.
– Не со мной. Мне не о чем говорить.
– Но почему?
– Нет смысла. К чему зря сотрясать воздух? Нет смысла в разговорах. Нет смысла в жизни.
– Как это нет?
– А вот так!
Силке осторожно сдвинулась вперед. На полшага.
– Нельзя так говорить, – произнесла она. – Наша жизнь имеет смысл. Это Возрождение. Мы все живем ради него.
– Возрождение… Красивое слово. Мечта… По сути – отговорка. Стой! – он заметил, что Шульц попыталась приблизиться еще на полшага.
– Я не причиню тебе вреда, – повторила Силке. – Отдай мне бластер, и пойдем вниз. Ты устал, тебе надо отдохнуть. Потом мы все обсудим.
– Мы не будем ничего обсуждать! – рявкнул техник. – Я ни во что больше не верю! И тебе не верю! Дай мне спокойно уйти! Дай мне умереть!
– Ты нужен нам, – проговорила Шульц, еще немного пододвигаясь. – Нас и так мало.
– Я никому не нужен!
– Ты нужен нам.
– Нет!
Теперь ствол бластера почти упирался Силке в лоб.
– Ты не выстрелишь, – произнесла она.
Дуло ходило ходуном.
– Отдай бластер, – Шульц медленно протянула руку.
– Нет… Нет!..
Палец Томаша коснулся спускового крючка. Силке невольно зажмурилась. В следующую секунду раздался выстрел.
– В последний момент Томаш отвел бластер, – бесцветным голосом проговорила Силке. – И выстрелил себе в голову. Я ничего не успела сделать.
– Ты и так сделала больше, чем могла, – Фрэнк положил руку ей на плечо. – Сикорски было не спасти.
– Не уверена. Я теперь ни в чем не уверена…
– Соберись, Силке, – Кристи развернул Шульц к себе и заглянул ей в глаза. В их уголках блестела влага. – Соберись. Томаш погиб, но остальные еще живы. И ты им нужна. Ты нам нужна, Силке!
– Именно так я ему и говорила, – выдавила Шульц. – Именно так… Фрэнк, я не могу быть лидером, – произнесла она внезапно. – У меня нет сил тянуть все это.
