Сергей Дмитренко - Через горизонт
— Почему? — поинтересовался я.
Офицер беспомощно пожал могучими плечами и, как мне показалось, немного смущенно хмыкнул:
— Не удержались и немного дали волю рукам. — И тут же горячо добавил, — но, сэр, очень трудно было от этого удержаться. Тогда старшим смены был не я, и, слава богу, а то бы и я загремел отсюда.
— Чем же он вас так достал, — продолжал расспрашивать я патрульных, которые в пылу обиды забыли даже поинтересоваться, кто я такой и что мне, собственно говоря, здесь нужно. Да, видно, достал ребят до печенок этот странный человек. Вот только интересно, чем?
Патрульный беспомощно продолжил:
— Да мы и сами толком не понимаем, как это все происходит, что он такое делает, кажется, что говорит какие-то совершенно безобидные вещи, но только сразу вспоминаются все обиды. Стоит ему только открыть рот, как начинаешь подозревать всех и вся, вспоминаются всякие гадости, — он немного смущенно помолчал, видно, вспоминая свои собственные мысли, — мы уже потом на разнообразной аппаратуре все просматривали — и ничего подозрительного в его словах и поступках не обнаружили, — он опять помолчал, потом развел руками, — но вот только все равно все в его присутствии звереют. И всегда ему достается, уже пару раз дело почти до убийства доходило. Уу-у, зараза такая, — патрульный погрозил своему подопечному кулаком и опять тяжело вздохнул.
Я уже устал считать его вздохи.
— А что если я освобожу вас от этого господина? — поинтересовался я.
Лица патрульных попеременно отразили целую гамму чувств: удивление, радость, смущение. Потом старший патруля все таки не выдержал:
— Сэр, я не знаю, кто вы такой, но видно, вы не поняли, что этот человек просто ходячая катастрофа. Зачем вам всякие неприятности. Мы в ближайшее время отправим его на родную планету. Давно надо было так сделать, да вот только никто не соглашался оплатить полет. Так вот, мы с ребятами решили в складчину купить ему билет и отправить куда подальше. Нет больше никаких сил терпеть это безобразие.
Да, для патрульных, получавших за свой труд не такие уж большие деньги, это был настоящий подвиг. Надо же, как он их достал!
— А что, если я сам оплачу билет этого господина, — я указал рукой на халгарианина, — и, кстати, как его зовут?
Офицер был в явном смущении:
— Не знаем, сэр. И лучше, если вы его здесь не будете спрашивать. Забирайте его куда хотите, и там выясняйте, а еще лучше ничего у него не спрашивайте, просто молча посадите его на ближайший транспорт на Халгар, если такой найдете, и отправьте.
Я согласился с их требованием, и патрульные, напрягшиеся было опять, с облегчением вздохнули.
Я обратился к их «жертве»:
— Эй, как там тебя, пошли, я тебя забираю.
Халгарианин рванулся было к двери, но там его встретил предусмотрительный Лео:
— Эй, не так шустро. — Крепко ухватил за руку и оглянулся на меня.
— До свидания, господа, был рад с вами познакомиться.
Патрульные смотрели на меня как на помешанного.
Мы вышли из помещения, и здесь я получил возможность спокойно рассмотреть нашего пленника.
Это был, несмотря на потасканный вид, невысокий представительный седоватый мужчина средних лет с необычайно широкими густыми черными бровями, которые прямо таки нависали над, похожими на буравчики, глазками. Вполне приличный господин, если не считать бегающих глаз. Приодеть бы его, так вполне мог бы сойти и за члена состоятельного семейства. Пока мы с Лео не заметили в нем ничего такого, за что бы стоило дать ему по роже.
— Итак, — внушительно произнес я, — хотелось бы с вами познакомиться, господин хороший. Ваше имя, пожалуйста.
Халгарианин открыл рот, прокашлялся, потом закрыл, опять открыл и, наконец, произнес:
— Креспо, мой господин.
И сейчас же во мне проснулось и стало нарастать непонятное мне самому раздражение. Было произнесено всего лишь одно слово, а я уже подсознательно стал чувствовать глубокую неприязнь к этому субъекту. Над этим стоило поразмыслить. «Чертовщина какая-то! Ладно, посмотрим, что будет дальше. А вообще… Лео, ты что-то почувствовал? — Нет. — Странно, что же это такое?».
— И все? Очень кратко, давай поподробнее, выкладывай все. Кто ты, откуда и как сюда попал? — И я грозно посмотрел на нашего пленника (Лео по-прежнему крепко держал того за руку).
Тот поспешной скороговоркой забормотал:
— С Халгара, сир, а попал я сюда совершенно по недоразумению, — начал говорить этот странный человек, — только по недоразумению…
И опять при звуках его голоса волна раздражения накатила на меня.
— — … выпили мы крепко с кумом моим, — продолжал тот, — тот еще дурак, да и поспорили, что я смогу забраться на торговый корабль, который как раз случайно из-за поломки приземлился у нас, да только кум мой оказался еще большим дураком. А я вот смог забраться и даже улететь! — и он гордо оглядел нас из-под своих мохнатых бровей.
Я посмотрел на Лео, тот был совершенно спокоен и ничего абсолютно не ощущал. А вот меня начала разбирать непонятная злость. Но это все так, поверхностно, я жестко умел контролировать себя и дал волю своим чувствам специально. Я внутри себя как бы раздвоился, с одной стороны, во мне кипел злостью один я, а другой я — холодный наблюдатель, анализировал состояние того первого и спокойно контролировал всю ситуацию.
— И как же ты это провернул? — продолжал интересоваться я.
— А очень просто, починил им корабль, да и все, там так, пара пустяков была всего-то, а потом незаметно спрятался. Вот ведь дураки какие, летают, а свой корабль починить не могут.
— А ты уже где-то видел такой корабль?
— Да нет, они у нас не садятся, этот только из-за поломки и сел.
— И ты смог разобраться с возникшей поломкой, хотя ни разу не видел такого корабля? — удивился я, сдерживая все нарастающую злость на этого вруна и хвастуна.
— А что тут такого, там ведь все очень просто, а они, дураки, не могли ничего сделать. Вот ведь дураки какие, а вот я…
Дальше я его уже не слушал, мне внезапно все стало ясно.
— Лео, я все понял. Как все оказывается просто! У этой расы существует чисто физиологический недостаток — во время разговора их гортань из-за своего строения выделяет такие обертоны, которые обычное ухо не воспринимает, а вот подсознание улавливает. Причем тембр этих обертонов очень неприятно и раздражительно воздействует на мозг, а если принять во внимание еще и вздорный и хвастливый характер этой расы, то вот тебе и готовый конфликт. Странно, что никто до меня не обратил внимания на этот факт.
— А что тут странного, — отозвался Лео, — с ними просто никто не хотел иметь дела. Кому нужны неприятности? Недаром на эту планету никто никогда не летает.
— А вот как оказалось и зря, раса эта талантливая, ты ведь об этом сам мне говорил. Стоило бы ими заняться и раньше, внести небольшое генетическое изменение в их гортань да повоспитывать немного, глядишь, и они бы в сообществе пригодились, потенциал у них большой.
— Ну, не знаю, — протянул Лео, — может быть, ты и прав, но охотников заняться этой проблемой ты найдешь мало, да и все равно, мне кажется, с этим ничего не получится.
— Почему ты так думаешь?
— Да пока они это все провернут, сколько неприятностей на свою голову получат.
Я задумался.
— Да, верно. Но все равно, мне кажется, что стоит попытаться. Проблема понятна, решение есть, надо вот только подумать, как это решение по-умному претворить в жизнь.
— Надеюсь, что ты собственноручно этой проблемой заниматься не будешь?
Я рассмеялся и посмотрел на ничего не понимающего халгарианина.
— Да нет, успокойся, этим займутся другие, у нас с тобой есть более важные задачи и планы, не так ли? Вот только сообщим об этом Лидингу, а он всем остальным и займется. А теперь пошли.
— Куда это, — поинтересовался Лео.
— Как это куда? Ты что забыл, что мы с тобой пообещали патрульным, сажать этого типа на корабль.
— Крис, а ты подумал об экипаже этого корабля, — всполошился Лео.
— Подумал, подумал, не волнуйся. Ты думаешь, почему этот наш с тобой провожатый неожиданно замолчал? — и я кивнул ему на халгарианина.
Тот только беззвучно открывал и закрывал рот — ни слова, ни звука до нас не доносилось. Зрелище было комическое.
— Ты что лишил его речи?
— Да нет, зачем же так, он по-прежнему, разговаривает, да вот только слов его никто не слышит. И не волнуйся ты так, Лео, не волнуйся, это временно. Надо же было как-то решить эту маленькую трудность. Ты что думаешь, мы будем возиться здесь с этим субъектом всю жизнь, домой ведь быстрее надо. И пиво, Лео, нас ждет пиво!
ВСТРЕЧА
Вот мы и дома. Господи, как же хорошо бывает вернуться. Я, наверное, начинаю повторяться, но это действительно так. Каждый раз, когда я попадаю после своих вояжей домой, я испытываю одно и то же — какое-то опустошение и жгучее, неодолимое желание побыстрее оказаться дома. Голова моя в этот момент «пуста», там только одна мысль — домой, быстрее домой… Я в эти минуты просто не способен ни о чем другом думать или даже думать вообще. И обычно в такие моменты я запросто совершаю ошибки. Хорошо, что у меня есть Лео, он бдительно следит, чтобы мы не попали впросак со своими объяснениями. А мне, если честно, вся эта брехня очень надоела. Я понимаю, что так надо, что от этого некуда деться, но как же это надоело!
