Джин Кавелос - Закат Техномагов: Заклиная Тьму
Гален убрал последние слои кожи Теней, ничем не удерживаемые клочья пальто свалились с его тела. Его черный свитер, видимо, частично расплавился, а потом снова затвердел и превратился в нечто гладкое, напоминающее кожу, и врезался в его собственную. Над сердцем, в том месте, куда ударили заряды Мордена, материал был полностью сожжен, кожа под ним была ярко-красной, как бычий глаз.
Гален протянул руку, чтобы прикоснуться к этому месту, и был потрясен, заметив, что его рука была черного цвета, а кожа на ней — жесткой и блестящей от продолжавшей вытекать сукровицы. Рука выглядела, как обгорелый кусок мяса, а не живая конечность. Лицо Элрика выглядело точно так же. Гален поднял руку, внимательно рассмотрел ее. По его онемелой ладони ничего нельзя было понять.
Маги жили в огне и умирали в огне. Возможно, он не проживет достаточно времени, чтобы долететь до тайного убежища. Но он должен попытаться.
Гален неуклюже залез в резервуар.
Задержал дыхание, лег на спину, и они, вместе с биотеком, визуализировали уравнение, в котором не было ни одного элемента.
Перед мысленным взором Галена образовался бледно-желтый поток энергии, вырвался наружу. Он продвигался по нейронам, по микросхемам. Тепло распространялось, проникающее, наполняющее, и его тело возвращалось к жизни: циркуляция возобновилась, черная кожа снова переливалась, он снова ощутил изящные дуги костей, длинные, сужающиеся на концах, руки. Волна энергии пробежала по его телу, и он снова задышал, почувствовал в себе силы. Гален не дышал так, как привык, но воздух каким-то образом наполнял его легкие, поддерживал в нем жизнь. С его помощью машина поняла то, чего никогда раньше не могла понять: не как координировать, синхронизировать, подчиняясь некоей контролирующей силе, не как поддерживать удушающий марш, в котором никогда не изменится ни одна нота, а как стать, наконец, целостным существом, самой управлять собой. Комнаты машины ходили ходуном от наполнившего ее ощущения свободы и восторга.
Они смогут освободить еще больше биотека, смогут снова почувствовать радость освобожденных существ. Нужно лишь в срок добраться до условленного места. И они сделают это. Они закрыли люк, и, с радостным криком, взмыли в небо. Они были единым целым, а что это означает, они откроют вместе.
* * *— Гален. Очнись, Бога ради. Хватит меня пугать.
Голос. Гален открыл глаза, и обнаружил, что сидит в плюшевом кресле в ярко освещенной комнате, в которой царил беспорядок. Цвета показались ему странно яркими и насыщенными. Фед стоял напротив него. Электронное воплощение.
Фед повел рукой, указывая на что-то:
— Что это за чертовщина?
Гален опустил глаза. Из каждого его плеча, вместо собственных рук, вытягивалось множество остроконечных, черных щупальцев. Таким он себя сейчас представлял. Отчасти самим собой, отчасти — кораблем. Гален сделал над собой усилие, вспоминая, каким он должен быть, и черные щупальца втянулись в плечи, трансформировались в его нормальные руки.
— Прости.
— Прости? Что, черт возьми, все это значит?
Фед шагнул к нему. У Галена зарябило в глазах от шелеста излишне ярких, к тому же украшенных вышивкой, одежд Феда.
— Гален, я знаю, что ты летал на За'ха'дум. Ты что, находишься в корабле Теней, который маячит, ожидая чего-то, в назначенном тебе месте встречи?
— Я и есть корабль.
Фед подергал свою неряшливую бородку.
— С тобой все в порядке? Они с тобой что-то сделали?
Гален улыбнулся:
— Фед, мне сейчас лучше, чем когда бы то ни было.
Фед издал краткий смешок:
— Что, не Федерико?
— Слишком устал. И мне этого больше не нужно.
— Не нужно чего?
Гален закрыл глаза. Он хотел заснуть в этом уютном, удобном кресле.
— Послушай, приближаться к кораблю не опасно? Ты один?
Гален неохотно открыл глаза:
— Я не один. Я никогда не буду один. Но опасности нет.
Фед скорчил рожу:
— Крутая речь, но я понятия не имею, о чем она.
Он плюхнулся в кресло напротив Галена.
— Гален, тебе придется мне помочь. Я знаю, что ты умнее меня. Знаю, что ты — более искусный маг, чем я. Мне хотелось бы доверять тебе. И я тебе доверяю. Но я не знаю, что делать. Я не врубаюсь.
— Да, и это-то — самое прекрасное.
Фед опустил голову, покачал ею:
— Когда ты несешь какую-то бессмыслицу, у меня складывается впечатление, что вся галактика перевернулась вверх дном. Я схожу с ума, стоит мне лишь осмотреться вокруг. Любой другой маг, кроме меня, немедленно вернулся бы в тайное убежище, едва заметив здесь корабль Теней.
— Лучше сойти с ума, чем быть чересчур нормальным.
Фед поднял голову:
— Никогда не думал, что мне захочется пнуть тебя, чтобы к тебе вернулся разум. Ладно, предлагаю сделку. Я попытаюсь войти в его ангар. Если это у меня получится, то ты перейдешь в мой корабль, а потом я попробую разнести эту чертову штуку.
— Нет. Он должен лететь с нами.
Фед нервно дернул ногой:
— Ты в своем уме, а? Мы не можем притащить эту зверюгу в убежище. Тени могут выследить его. Или он сам пошлет им сигнал.
— Он не предаст нас.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю.
Фед внимательно взглянул на него:
— За это Круг сдерет имплантанты с моей бедной задницы.
— Блейлок поймет.
На лице Феда промелькнуло странное выражение, но он ничего не сказал.
Гален закрыл глаза:
— Я устал. Отпусти меня. Мы полетим за тобой.
— Кого ты имеешь в виду, говоря «мы»? — спросил Фед, но Гален уже ничего не слышал. Он снова вернулся в приятные объятия корабля, погрузился в мирный полусон.
Они последуют за Федом и вернутся домой.
ЯНВАРЬ 2261 ГОДА
Глава 21
Гален лежал на кровати, вспоминая всю прошедшую жизнь. Сколько же воспоминаний было скрыто в саркофагах или похоронено за стенами созданного им самим тоннеля. Когда он соединился с биотеком, стены рухнули, и воспоминания, извлеченные из своих укрытий, развернулись перед его глазами: неприукрашенные, свежие, еще кровоточащие. Сейчас Гален нашел время, чтобы оживить каждое из них, обнять свое прошлое вместо того, чтобы прятаться от него, увидеть все мерзости, вспомнить всю боль, заново пережить все неудачи, но так же заново ощутить любовь и вспомнить все прекрасное, что он встретил на своем пути.
Впервые он подумал об Изабель, Фа и Элрике не как о чем-то, угрожающем его контролю, а вспомнил, какими они были и что дали ему. Всплеск эмоций не сопровождался, как это прежде бывало, волной энергии, но скорбь осталась, глубокая и пронзительная. Все его существо было полно скорби.
Потери были ужасными, а раны — открытыми и свежими, но он больше не будет прятаться от них. Да он и не сможет больше этого сделать. Он ослабил контроль, сдался биотеку и жизни. И, чтобы жизнь ни принесла ему: добро или зло, боль или радость, — он примет это, исследует и узнает все, что сможет. Он больше не будет скрываться в тоннелях, бродить кругами. Наконец-то он сможет двигаться вперед, к неведомому.
Ответ на вопрос, кто он такой, оставался открытым — сейчас более, чем когда-либо. Он не был тем магом, каким когда-то мечтал стать — могущественным существом, управляющим событиями, манипулирующим представлениями, исцеляющим раны и переделывающим Вселенную по своему усмотрению. Не был он и агентом хаоса, каким должен был стать по замыслу Теней, воплощенному в семи базовых постулатах. Он был в самом начале пути к ответу. И, на данный момент, этого было ему достаточно. Гален надеялся, что еще долго не получит исчерпывающих ответов.
А о том, чем он был, Гален с каждым днем узнавал все больше. Они с биотеком вместе раскрывали свои способности. Иногда Галеном овладевало ощущение, что биотек стал для него такой же частью организма, как собственное сердце или мозг, и что бессмысленно думать о нем, как о чем-то отдельном, делить себя на две части: это — я, а это — биотек. Он сочетал в себе индивидуальные черты и желания обоих, и отделить себя от биотека Галену становилось все труднее. Но иногда биотек был чем-то спокойным, теплым, проникавшим повсюду, но отдельным существом, связывающимся с ним посредством мыслей или желаний.
С каждым днем их силы росли. Гален опустил глаза, взглянул на свои руки, лежавшие поверх одеяла. Чернота по большей части сошла с них, кожа под черной коркой была сейчас красной, вздувшейся, усеянной пятнами, ранимой. Ожоги заживали по всему телу. Органеллы сообщали, что большая часть внутриклеточных повреждений и внутренних травм тоже была залечена. Лишь один участок его тела, казалось, не поддавался лечению — ярко-красный бычий глаз прямо над сердцем, который ныл и пульсировал при каждом вдохе.
Но им так хотелось действовать, двинуться к своей цели. У них было столько вопросов, которые хотелось бы задать. И еще столько биотека можно было освободить, если только маги смогут освободить его.
