Айзек Азимов - СООБЩЕСТВО И ЗЕМЛЯ
Пелорат казался страшно озабоченным.
— Дэнил, — спросил он, — разве Гея не может продолжать без вас? Теперь, когда Голан выбрал Галаксию…
— Процесс слишком затянулся, сэр, — все также спокойно, ответил Дэнил. — Мне пришлось ждать, когда Гея полностью разовьется. Когда нашли человека, способного принять ключевое решение, мистера Тревица, оказалось слишком поздно. Однако не думайте. Я принял меры к продлению своей жизни. Я постепенно сузил свое поле деятельности, чтобы сохранить то, что можно, для чрезвычайных надобностей. Когда я больше не смог принимать активные меры для поддержания изоляции системы Земля-Луна, я прибег к пассивным мерам. В течение нескольких лет я отозвал, работавших со мной человекоподобных роботов. Последней их задачей было удалить все сведения о Земле в архивах планет. А без меня и моих товарищей-роботов Гея лишится жизненно важных средств для формирования Галаксии за разумный период времени.
— И вы знали об этом, — сказал Тревиц, — когда я принимал решение.
— Задолго до того, сэр, — ответил Дэнил. — Гея, конечно, не знала.
— Но тогда, — сердито сказал Тревиц, — для чего понадобился этот спектакль? Какой прок от него? Все время после принятия решения я мотался по Галактике в поисках Земли и ее "тайны", не зная, что этой тайной являетесь вы, для того, чтобы подтвердить это решение. Ну вот, я его подтвердил. Я теперь знаю, что Галаксия абсолютно необходима. Но, оказывается, все это ни к чему. Почему вы не оставили в покое Галактику? И меня?
— Потому, сэр, — ответил Дэнил, — что все это время я искал выход и надеялся, что найду его. И, кажется, нашел. Я могу вместо того, чтобы заменять свой мозг новым позитронным мозгом, слить его с человеческим, с мозгом, не связанным Тремя Законами. Это не только увеличит емкость моего мозга, но и придаст ему дополнительные способности. Вот зачем я привел вас сюда.
Весь вид Тревица выражал отвращение.
— Так вы хотите присоединить человеческий мозг к вашему? Чтобы человеческий мозг потерял индивидуальность и получилась Гея, состоящая из двух мозгов?
— Да, сэр. Бессмертным я от этого не стану, но может быть, получу достаточно времени, чтобы развить Галаксию.
— И для этого вы привели сюда меня? Вам нужна моя независимость от Трех Законов и моя интуиция в принятии решений? Вы хотите, чтобы они стали вашими ценой моей индивидуальности?… Нет!
— Но ведь только что вы утверждали, что Галаксия необходима для благополучия человека…
— Если и так, — перебил Тревиц, — Галаксия будет развиваться долго, и я в течение своей жизни останусь индивидуумом. Если же Галаксия разовьется быстро, я потеряю индивидуальность вместе со всеми людьми Галактики. Но я ни за что не соглашусь на потерю индивидуальности, пока люди в остальной Галактике ее сохраняют.
— Вы подтверждаете мои предположения, — сказал Дэнил. — Ваш мозг не смог бы хорошо слиться с моим, и в любом случае, вы представляете большую ценность, оставаясь индивидуумом, способным к независимым суждениям.
— Как это вы быстро передумали. Вы ведь сказали, что привели меня сюда для слияния.
— Да, для этого, и с трудом, полностью напрягая свои страшно уменьшившиеся силы. Но я сказал: "Вот зачем я привел вас сюда". Не забывайте, сэр, что на галактическом слово "вы" означает и множественное число. Я имел в виду вас всех, сэр.
Пелорат вытянулся в своем кресле и напряженно застыл.
— Вот как? — сказал он. — А скажите, Дэнил, разделит ли мозг, слившийся с вашим, все ваши воспоминания за двадцать тысяч лет?
— Безусловно, сэр.
Пелорат глубоко вздохнул.
— Это было бы завершением поиска всей моей жизни и я охотно отдал бы за это индивидуальность. Пожалуйста, окажите мне милость, слейте ваш мозг с моим.
— А Блисс? О ней вы не подумали? — тихо спросил Тревиц.
Пелорат колебался не больше секунды.
— Блисс поймет, — сказал он, — все равно в дальнейшем ей будет лучше без меня.
Дэнил совсем по-человечески покачал головой.
— Это благородное предложение, доктор Пелорат, но я не могу принять его. Ваш мозг стар, он проживет не больше двух-трех десятилетий, даже слитый с моим. Мне нужно другое… Смотрите! Он показал на Блисс и Фоллом и сказал: — Я позвал ее.
Блисс возвращалась счастливой танцующей походкой. Пелорат в волнении вскочил.
— Блисс! О, нет! — воскликнул он.
— Не волнуйтесь, доктор Пелорат, — сказал Дэнил, — Блисс мне не подходит. В этом случае я стал бы частью Геи, а я вам уже объяснял, что мне нужна независимость.
— Но тогда, кого же… — начал Пелорат.
А Тревиц, глядя на худенькую фигурку, вприпрыжку бегущую вслед за Блисс, сказал:
— Этому роботу с самого начала нужна была Фоллом, Янов.
103
Подошла Блисс, довольная, улыбающаяся.
— Мы не дошли до границ имения, — сказала она, — но мне оно очень напоминает Солярию. Фоллом, конечно, убеждена, что мы вернулись на Солярию. Я спросила ее, не кажется ли ей, что Дэнил внешне отличается от Джемби — в конце концов, Джемби был металлический — а она ответила: "Нет, в общем-то". Не знаю, что она подразумевала под "в общем-то".
Они посмотрели туда, где в отдалении Фоллом играла на флейте, а Дэнил серьезно слушал и кивал в такт головой. Звуки тонкой и нежной мелодии долетали до них.
— А вы заметили, что она взяла флейту с собой, когда мы выходили из корабля? — спросила Блисс. — Я подозреваю, что нам не скоро удастся оторвать Фоллом от Дэнила.
Мужчины встретили это замечание тягостным молчанием, и Блисс посмотрела на них с тревогой.
— В чем дело?
Тревиц вяло махнул рукой в сторону Пелората. Этот жест, казалось, говорил: пусть он объяснит. Пелорат, откашлявшись, сказал:
— Собственно, Блисс, мне кажется, что Фоллом останется с Дэнилом.
— Вот как? — Блисс нахмурилась и шагнула в сторону Дэнила, но Пелорат поймал ее за руку.
— Не надо, дорогая. Он даже теперь могущественнее Геи, и если Галаксия должна осуществиться, Фоллом должна остаться с ним. Позволь, я объясню. Пожалуйста, Голан, поправьте меня, если я в чем-нибудь ошибусь.
Блисс слушала рассказ, и на ее лице все явственнее проступало отчаяние. Пытаясь рассуждать здраво, Тревиц заметил:
— Видите, как все получилось, Блисс. Этот ребенок космит, а Дэнила разработали и создали космиты. Ребенка растили роботы, и никого другого он не видел в таком же пустынном, как это, имении. У ребенка есть трансдукторы, которые, возможно, понадобятся Дэнилу, и ребенок проживет три-четыре века, которые нужны для построения Галаксии.
Щеки у Блисс пылали, а в глазах стояли слезы.
— Этот робот, — сказала она, — наверное специально подстроил, чтобы мы залетели на Солярию и для его надобностей забрали там ребенка.
Тревиц пожал плечами.
— Может быть, он просто использовал подвернувшийся случай. Не думаю, что сейчас он так силен, чтобы превратить нас в полных марионеток на гиперпространственном расстоянии.
— Нет. Он сделал это умышленно. Он устроил, чтобы я привязалась к этому ребенку, чтобы я взяла ее с собой, и даже чтобы защищала ее от вас, Тревиц, в то время как вас она только раздражала и беспокоила своим присутствием на корабле.
— Это вполне объясняется и вашей геянской этикой, — ответил Тревиц. — Разве что Дэнил ее немного усилил. Послушайте, Блисс, все равно другого выхода нет. Допустим, вы можете увезти Фоллом. Куда? Где она была бы так же счастлива, как здесь? Разве вы вернули бы ее на Солярию, где бы ее безжалостно убили? Или на какую-нибудь густонаселенную планету, где она бы заболела и умерла? Или на Гею, где ее сердце разрывалось бы от тоски по Джемби? Или в бесконечное путешествие по Галактике, в котором она принимала бы за Солярию все встречные планеты? И разве вы нашли бы для Дэнила кого-нибудь подходящего вместо Фоллом, чтобы могла осуществиться Галаксия?
Блисс печально молчала.
Пелорат робко протянул к ней руку.
— Блисс, — сказал он, — я предложил Дэнилу слить свой мозг с его мозгом. Он не согласился, сказал, что я слишком стар. Я хотел бы, чтобы он согласился, если бы это вернуло тебе Фоллом.
Блисс взяла руку Пелората и поцеловала ее.
— Спасибо тебе, дорогой. Но это слишком высокая цена даже за Фоллом. — Она глубоко вздохнула и попыталась улыбнуться. Когда мы вернемся на Гею, возможно, в глобальном организме найдется место и для моего ребенка… Я включу "Фоллом" в слоги его имени.
И тут, как будто зная, что дело утряслось, Дэнил направился к ним. Рядом с Дэнилом семенила Фоллом. Потом она перешла на бег и подбежала раньше Дэнила. Она сказала:
— Блисс, спасибо тебе, что вернула меня домой к Джемби и что заботилась обо мне на корабле. Я тебя никогда не забуду. Она бросилась к Блисс и они крепко обнялись.
— Я надеюсь, ты всегда будешь счастлива, — сказала Блисс, я тоже не забуду тебя, дорогая детка. — Она неохотно выпустила Фоллом из своих объятий, а Фоллом повернулась к Пелорату и сказала:
