Одна звезда на двоих (СИ) - Ко Маришка

По залу пронесся едва слышный шепот. Несколько генералов неодобрительно нахмурились. Коммодор Корвус заметно побагровел.

– Полковник Рейтор, я попросил бы вас выбирать выражения при оценке действий старших по званию! – ледяным тоном процедил он.

– Я выбираю выражения, коммодор, которые наиболее точно описывают сложившуюся ситуацию, – невозмутимо парировала Шайлар, глядя командующему флотом прямо в глаза. – Разведка флота, за которую отвечаете лично вы, предоставляет нам оперативные данные с опозданием на двое, а то и трое суток! Это недопустимо при текущей динамике боев! Системы связи в секторе постоянно дают сбои или эффективно глушатся противником, а развертывание резервных защищенных каналов связи, которые запрашивал мой полк еще полгода назад, до сих пор не произведено! Ваши штабные стратеги разрабатывают свои гениальные планы наступления, основываясь на картах позиций противника недельной давности, совершенно игнорируя реальную тактическую обстановку, о которой мы докладываем с мест!

Полковник Рейтор сделала короткую паузу, обводя стальным взглядом напряженные лица за столом.

– Вы говорите о высоких потерях? А что лично вы, коммодор Корвус, сделали, чтобы их минимизировать?! Почему мой полк, элитное ударное подразделение Адар-корпуса, предназначенное для прорыва и маневренных действий, вынужден заниматься фронтальным штурмом эшелонированной обороны почти без поддержки истребителей прикрытия, которые ваше командование постоянно отвлекает на решение второстепенных, демонстрационных задач?! Почему пилоты Первого Полка попадают в хорошо организованные засады, как неопытные желторотые кадеты? Потому что информация о передвижении крупных сил противника либо отсутствует вовсе, либо приходит слишком поздно! И главный вопрос – почему до сих пор не найден и не ликвидирован источник постоянных утечек секретной информации из вашего штаба, из-за которых враг зачастую знает о наших планах раньше, чем эти планы доходят до непосредственных исполнителей на передовой?!

– Полковник! Это чрезвычайно серьезные обвинения! – вмешался другой адмирал, сидящий напротив.

– Это факты, адмирал! – отрезала Шайлар Рейтор. – Факты, за которые мои люди ежедневно платят своей кровью! Дайте Первому Полку нормальную, актуальную разведку! Дайте нам защищенную связь, которая работает без сбоев! Дайте нам свободу тактического маневра на месте, а не спускайте идиотские приказы из штаба, полностью оторванные от реальности! И я вам гарантирую – мы возьмем Зариан! Возьмем быстро и с минимально возможными потерями! Хватит прикрывать собственную некомпетентность и, что гораздо хуже, возможное предательство в ваших рядах, жизнями моих людей!

В зале повисла ледяная, напряженная тишина. Генералы и адмиралы смотрели на полковника Рейтор – кто с плохо скрываемым раздражением от ее неслыханной дерзости, кто с холодным неодобрением, кто-то – с задумчивым, оценивающим интересом. Шайлар выдержала их тяжелые взгляды, не опуская глаз, ее поза выражала несгибаемую уверенность в своей правоте.

– Полковник Рейтор, вы переходите все допустимые границы! – наконец пророкотал коммодор Корвус, его лицо налилось темной краской от гнева. – Обвинять штаб флота Третьего Сектора в некомпетентности и… предательстве?! Это неслыханно! Моя разведка делает все возможное в этих сложнейших условиях!

– Вашего «возможного», очевидно, недостаточно, Коммодор! – голос Шайлар звенел сталью. – Мои люди платят за ваши ошибки своими жизнями!

– Достаточно, полковник! – вмешался председательствующий генерал, повысив голос. – Ваши претензии и обвинения приняты к сведению, но я убедительно прошу вас соблюдать субординацию!

Но, прежде чем коммодор Корвус успел вставить свое гневное ответное слово, медленно, но решительно со своего места поднялся полковник Лисар Дидакис. Глава Разведывательного Управления Ополчения обвел стол своим знаменитым спокойным, непроницаемым взглядом, который, однако, заставил многих присутствующих здесь высших чинов невольно поежиться. Лисар остановил свой взгляд прямо на побагровевшем от ярости коммодоре.

– Коммодор Корвус, – начал Лисар Дидакис своим тихим, но необычайно веским голосом, от которого по спинам многих пробежал неприятный холодок. – Полковник Рейтор только что подняла крайне серьезные вопросы, которые требуют не просто формального ответа, а немедленного и самого тщательного разбирательства. Особенно в части, касающейся разведывательного обеспечения операций Первого Полка в системе Зариан. Что на самом деле происходит с агентурной сетью и каналами передачи данных флота в вашем секторе ответственности? Почему многочисленные рапорты полковника Рейтор о систематических провалах разведки и подозрительных утечках информации фактически игнорируются вашим штабом? Почему мы узнаем о концентрации крупных сил противника уже постфактум, ценой жизней лучших солдат Адар-корпуса?

Полковник Дидакис перевел свой тяжелый взгляд на остальных членов Командования.

– Господа, я должен официально признать, что общая ситуация с получением и анализом разведданных по Третьему Сектору, и по системе Зариан в частности, вызывает у моего Управления серьезнейшее беспокойство уже некоторое время. Мое Управление, отвечающее за безопасность всего Ополчения, до последнего момента было полностью перегружено анализом катастрофических последствий предательства ректора Нарзама на Санаре, и решением экстренных оперативных вопросов на Никроне и в Пограничном секторе Кси. Но последние рапорты от полковника Рейтор, а также некоторые… другие весьма тревожные сигналы, полученные моим Управлением буквально на днях по разным каналам и из разных источников, совершенно не связанных друг с другом, указывают на глубокие системные проблемы в работе разведслужб флота под командованием коммодора Корвуса. И возможно, подчеркиваю, возможно, речь идет уже не просто о халатности или некомпетентности отдельных исполнителей, но и о чем-то гораздо большем.

Полковник Дидакис снова посмотрел прямо на побагровевшего коммодора Корвуса.

– Коммодор, я немедленно, сегодня же, направляю в ваш штаб в Третьем Секторе специальную инспекционную группу из моего Управления. Задача группы – полная и всесторонняя ревизия всех каналов связи, работы вашей агентурной сети и деятельности службы контрразведки флота сектора. Считайте эту проверку задачей высшего приоритета. Полагаю, давно пора как следует разворошить это осиное гнездо. Результаты проверки – мне на стол в кратчайшие, предельно сжатые сроки. Лично.

В зале снова повисла тишина, но теперь уже совершенно другая – напряженная до предела, звенящая от невысказанных подозрений и всеобщего ожидания реакции коммодора Корвуса. Вмешательство главы всей Разведки Ополчения такого уровня было беспрецедентным и полностью меняло все негласные правила игры в высших эшелонах командования. Шайлар почувствовала мрачное, злое удовлетворение, смешанное, однако, с ледяной тревогой. Наконец-то! Лед тронулся. Лисар перестал копаться только в академических интригах Санары и наконец-то увидел то, о чем она сама безуспешно пыталась донести до него уже давно – глубокую системную проблему, гниль, которая, похоже, поразила не только Академию, но и высшее командование флотом на передовой. Может быть, теперь, когда сам Лисар Дидакис взялся за это дело всерьез, солдаты перестанут бессмысленно гибнуть из-за некомпетентности штабных стратегов или откровенного предательства, прикрытого высокими званиями и регалиями?

А Кириан… Мысль о нем тут же больно резанула по сердцу. Да, он помог. Именно их с Шияром находка, их кропотливый анализ этого странного сигнала, связанного с медицинским терминалом, стали той самой последней каплей, тем неопровержимым доказательством, которое заставило осторожного Лисара действовать так решительно и жестко. Умный, упрямый, неисправимо идеалистичный мальчишка… он сам, добровольно полез в самое пекло этой грязной подковерной игры. Во многом по ее, Шайлар, вине. Она сама втянула его в это расследование, в эту липкую паутину лжи и интриг, которая окутала Академию и, как теперь становилось ясно, тянулась гораздо выше, к самым вершинам командования. Сердце полковника Рейтор болезненно сжалось от острой тревоги за него. Сможет ли Кириан выдержать все это? Он, с его честными серыми глазами, с его пока еще не растоптанной войной и цинизмом верой в справедливость и настоящих героев? Не сломает ли его эта суровая реальность – цинизм штабных игр, возможное предательство тех, кому он доверяет здесь, грязь и кровь настоящей войны, которую он по-настоящему еще даже не видел? Не убьет ли все это в нем тот внутренний свет, ту почти наивную, но такую притягательную для нее веру в лучшее?