Борис Иванов - Джейтест
— Ну и до чего же вам удалось договориться? — с каким-то ему самому непонятным безразличием спросил он.
В этот момент дверь, ведущая на верхнюю площадку лестницы, сбегавшей вдоль неровных стен со второго этажа, с глухим скрипом отворилась и пропустила хрупкую женскую фигурку, затянутую в темный дорожный костюм с капюшоном. При виде нового неожиданного гостя фигурка замерла.
— Это Том, — не оборачиваясь от стола с безделушками, пояснила Цинь, — Томас Роббинс. Я вам про него рассказывала. Как видите, он тоже вычислил вас. Знакомьтесь.
— А вы — Марика Карои? — для порядка осведомился Том, поднимаясь и приглядываясь к скрытому в глубине капюшона лицу хозяйки странного дома.
Та еле заметно пожала плечами, явно подумав: «А кого еще вы хотели здесь застать?» — и, постукивая каблучками, стала быстро спускаться по глухо резонирующим в такт ее шагам ступеням.
Том с удивлением отметил, что госпожа Карои, кажется, почти совершенно не изменилась по сравнению с тем хрупким и женственным созданием, которое было запечатлено на голограммах и в видеофайлах десятилетней давности. То же — почти без следов косметики — чистое, с еле заметной родинкой над уголком рта лицо, та же чуть летящая походка, тот же светлый и тревожный взгляд, похожий на взгляд вспугнутой птицы. Только отчужденности, строгой замкнутости прибавило Марике время.
— Нам лучше поговорить не здесь. — Цинь с легким презрением швырнула на стол цепочку с имитацией старинного медальона, которую вертела в руках за секунду до этого. — Здесь все слишком хорошо пристреляно нашим добрым полковником. А если не им, так его конкурентами.
Марика еще раз вздернула плечи. Но не сказала ни слова.
Они молча вышли из странного дома. На мокрых ступенях высокого крыльца Том задержался на секунду-другую, высматривая в дождливой мгле «лендровер» Стырного. Но ни его, ни полковника окрест и в помине не было.
Марика достала из кармана плаща дистанционный пультик и послала сигнал куда-то за угол. Оттуда, послушно похрюкивая, тут же выполз темненький «форд-уникум» и аккуратно приткнулся к крыльцу. Марика заняла место за рулем, Том пропустил Цинь вперед и сам втиснулся рядом, на заднее сиденье. Повертел головой, оценивая обстановку.
— Здесь у меня поставлено две глушилки, — наконец произнесла Марика.
Голос был приятный, с чуть заметной хрипотцой.
— Нестандартные, — пояснила она. — Штучная работа. От благодарных клиентов. Так что, если у вас есть о чем говорить всерьез, то...
— Все-таки подождем с этим, — перебила ее Цинь. — Вот пересядем в мою тачку, тогда можно стать и поразговорчивее.
Наступила пауза. Марика вопросительно обернулась к подруге.
— Туда, на перекресток, — кивнула та.
Девушка тронула кар.
После короткого перегона под нервную дробь капель по тонкому пластику крыши «уникум» выкатился на пустынный перекресток, а с боковой дороги навстречу ему из пелены усиливающегося дождя вынырнул и приткнулся к обочине фирменный фургончик «Линчжи». Том уже не удивился, разглядев за его лобовым стеклом добродушную и заспанную физиономию Павла.
* * *Цинь откинулась на сиденье.
— Ну вот вы и снова вместе, — тихо сказала она. Словно самой себе. — Только Кайла нет, — добавила она. — Теперь — Кайла. Можешь думать обо мне все, что хочешь.
— Можешь не терзаться, — взмахнула рукой Марика. Теперь, когда они перебрались в гораздо более просторную кабину фургончика, который Павел уверенно гнал по дороге на север, она могла позволить себе жестикуляцию — скупую, но — как того и требовала ее профессия — очень выразительную.
— Можешь не терзаться: я знала, что... — она запнулась, — что продолжение последует. С самого начала знала. Так что все эти годы я... Я скорее от себя самой пряталась. И когда вы меня вычислили... Когда Цинь забралась ко мне. Я даже испытала облегчение. Только... — Она крепко сжала переплетенные пальцы. — Только мне кажется, я страшно, страшно боюсь, что все это уже никогда не кончится!
— Не стоит паниковать! — не оборачиваясь, прервал ее Павел. — Расшифровка текста на шкатулке — вполне недвусмысленная. «Джейтест» действует по жесткой программе, и программа эта в конечном счете разворачивается в линейный алгоритм. Там только вспомогательные циклы. Больше никаких! Она в чем-то ужасно логична, эта программа. Даже не ужасно, а ужасающе. Другое дело, что она вовсе не на людей рассчитана. Но все равно, мы упорно набираем какие-то очки по его, «Джейтеста», шкале. И когда наберем их достаточно, то программа закончит свою работу. — Тут Павел тяжело вздохнул: — Правда, ни бог, ни черт не подскажут нам, чем она ее закончит.
— Тем, что вобьет каждому из нас в лоб бляху с Белым Знаком, — мрачно предположила Марика. — Только уже не глиняную, а из металла.
— Так или иначе, но эта штука не успокоится, пока не доведет дело до команды «стоп», — подведя черту под сказанным, заявил Павел.
— А мы — пока не пройдем Испытание, — твердо определила Цинь. — До конца.
— И вот тогда, — Сухов повернулся к Тому, — эту заразу можно будет со спокойной совестью замуровать где-нибудь в заброшенной шахте. И вход в ту шахту, которой выпадет такая честь, взорвать и засыпать!
— Вы... Вы всерьез верите, что это нам удастся? — как-то отрешенно спросила Марика.
Не своих попутчиков, а так — вообще.
— Ты сомневаешься, что мы сможем пройти Испытание? — повернувшись к ней, строго спросила Циньмэй. — Мы ведь уже прошли несколько ступеней. И — не легких.
— Я не про это, — снова мрачно сказала и как-то особенно обреченно взмахнула рукой Марика. — Совсем не про это.
Некоторое время они молчали. Павел вырулил с тянущегося вдоль унылого побережья проселка на широкий федеральный хайвей и переключил управление на автопилот. Помассировал освободившимися от руля руками затекшее лицо и повернулся к Марике.
— Думаете, господа в мундирах не оставят в покое ни нас, ни чертову коробочку? — спросил он хрипловато. — Так ведь на такой случай...
— Я не знаю, что у вас там придумано «на такой случай», — резко перебила его Марика, — только, думается мне, любопытство господ из Спецакадемии и из Комплекса — это, наверное, не самое страшное из того, с чем нам предстоит встретиться. Дело не в каких-то там опасностях вообще. Дело — в нас! В том, чем мы станем, когда пройдем Испытание, как это назвала Цинь. Когда и если. Да вы и сами видите, какое превращение уже началось — мы с вами уже не те люди, которые нашли проклятый коробок! А скоро, может быть, и вообще перестанем быть людьми!
— Я лично не собираюсь никем другим становиться! — раздраженно пожал плечами Павел. — Был, есть и остаюсь Суховым Павлом Николаевичем, рожденным в...
Он запнулся от отчужденного, ставшего вдруг бешено-прозрачным взгляда Марики. Совсем не той Марики, которая прилежно очищала кисточкой камушки, извлеченные вместе с Кайлом из стен раскопа где-нибудь в степи под Вестуичем.
— Это ты-то не изменился, Павел? — звенящим голосом произнесла она. — После того, как провел эти десять лет с Лесным народом и со своим Случайным Стрелком?
Лицо Сухова застыло. Только в уголке рта чуть заметно дергалась жилка.
— Да... — У него сразу пересохло в горле. — Да. Десять лет во Внутренних Пространствах — это обстоятельство капитальное. Чуть было не забыл про это. Спасибо, что напомнила, Марика.
— Я не хотела вас задеть, Павел, — вздохнула она. Это — просто, чтобы вы лучше поняли, что... Это ведь — со всеми нами. С теми, кто нашел. Это очень жестоко задумано с самого начала. С первого хода. — Ее глаза расширились. — Ведь первое, что Джей сделал, — это отсек нас от всех. От рода людского. Ведь подумай, не мог же Кайл вот так просто пойти сдаваться: мол, это по моей глупости Дракон явился в Мир. И тут Джей подбрасывает тебе вполне достойный вариант: ты, оказывается, сам можешь победить зло, которое спустил с цепи. Только включись в Игру.
Павел покачал головой:
— Нет. Ты очеловечиваешь эту систему, Марика. Здесь — другая логика. Нечеловеческая. — Он помолчал. Вздохнул. — И все-таки придется делать следующий ход.
— Придется, — согласилась Марика. — И не бойтесь: я его сделаю. Мне не страшно.
Глава 11
ИСЦЕЛЕНИЕ
— Это будет нелегко. Для меня — нелегко. — Марика сосредоточенно замерла над разложенными на широком столе распечатками и прорисовками граней мозаики «Джейтеста». — Я ведь... Я не знаю, чем тут может помочь мой Дар. Ведь душа Кайла... Его сознание — это не потерянный зонтик и не украденные часы. Я не знаю, как это сделать. Какую ниточку протянуть туда — в то Царство.
— Это может быть что-то другое. — Цинь, устроившаяся в углу бункера, забравшись с ногами на широкую дубовую лавку, сделала неопределенный жест своей узкой ладонью, словно пытаясь выхватить из воздуха что-то невидимое. — Какой-то предмет. Талисман, который вернет Кайла сюда. Надо только правильно попросить.
