Дэвид Вебер - Грядущая буря
— Если предположить, что вы правы, то всё, что им требовалось — это заставить одну проклятую душу нажать единственную кнопку, а остальную работу по убийству более миллиона человек предоставить мне, — решительно возмутилась Хонор.
Не один из присутствующих вздрогнул от этого тона. Её муж, протянув руку, взял её ладонь и прямо встретил взгляд, в котором плескалось страдание.
— У тебя не было другого выбора, — сказал он ей. — Не в том случае, когда на твоих людей надвигается вал в пятьдесят тысяч ракет.
— Я могла бы вести только оборонительный огонь, — категорически возразила Хонор. — Наши потери в любом случае не изменились бы! Я могла подождать, чтобы убедиться…
— Хонор, заткнись! — резко оборвал её Томас Тейсман, и она в удивлении, услышав в его голосе подлинный гнев, осмотрелась вокруг.
— Нет, Вы не имели возможности вести «только оборонительный огонь»! — с нажимом указал ей Министр Обороны Республики. — И если бы Вы сотворили такую глупость, то определённо заслуживали бы поражения в том бою!
— Но…
— Никаких «но» от Вас не должно быть слышно! Вы не знали — Вы и не могли знать — что у противника возникли сложности в управлении огнём — сложности, с которыми мы никогда прежде не сталкивались. Вы не имели никакого права, ни малейшего морального оправдания, рисковать жизнями людей под Вашим командованием только потому, что кто-то с другой стороны сделал нечто самоубийственное! Вы ответственны за своих людей, а не за их! Ваша работа — нейтрализовать врага прежде чем он убьет вас, и, если Вы собираетесь быть достойной мундира, что Вы носите, то должны делать это лучше вашего врага!
Его карие глаза сверкали добела раскаленной яростью и Хонор ощущала полную искренность этой эмоции.
— В этом и заключается Ваша работа, адмирал Харрингтон, и Вы скрупулёзно выполняете её! Вы реагировали на угрозу, о которой Вы знали, на то, что вы видели. Не забывайте, я был рядом с Вами, на том же флагманском мостике. Тем ракетам потребовалось три минуты, чтобы достигнуть рубежа нашей ПРО, и был буй «Гермес», воткнутый прямо под носом флагмана Филареты. Если он не хотел бойни, то у него было достаточно времени, чтобы выйти на связь и объяснить, что запуск ракет был ошибкой! Поправьте меня если я шибаюсь, но ошибкой я это не считаю — ведь что произошло? Было не только это, но — была там тринадцатисекундная задержка или нет — вслед за ним остальная часть его проклятого флота разрядила в нас полный бортовой залп! Я понимаю какое отвращение Вы испытываете к себе, осознавая, что гибель всего этого множества людей явилась следствием Вашего приказа. Меня от этого тошнит, но я отдал бы тот же приказ. Но единственные, кто ответственен за то, что произошло с Филарета и людьми под его командой — это те, кто дал добро послать его сюда и те — предполагая, что наша теория имеет под собой основания — кто покопался в мозгах его тактика. Не Вы и не я — они!
Хонор обежала глазами присутствующих в конференц-зале людей и видела на их лицах согласие с прозвучавшими словами. Более того, разумом признавая их правоту, она сама была согласна с ними. Возможно, когда-нибудь она сама сможет относиться к этому также просто, как и они. Но, если даже этот день наступит, то она никогда не освободится от тлеющего в глубине души сожаления, что испытывала в этот момент.
Наступившую тишину прервало осторожное покашливание Причарт.
— Как вы думаете, как Лига отреагирует на всё это? — задала она общий вопрос.
— Не очень хорошо? — с кислой улыбкой предложил Турвиль.
— Это, я думаю, можно считать само собой разумеющим, — прикрыв глаза, согласился Белая Гавань. — И, более того, вдобавок считаю, что озвучивание теории, что Меза каким-то образом смогла управлять Филарета во время ракетной атаки, будет не очень хорошей идеей. Даже если кто-нибудь в Старом Чикаго и готов принять на рассмотрение хоть какие-то доказательства, поддерживающие нашу «забавную паранойю теории заговора» — то доказательств у нас нет никаких. Мы только сыграем на руки Абруцци, подарив ему прекрасный повод для пропагандистской кампании.
— И очень много солли разделят его мнение, — кисло согласилась Элизабет, затем, встряхнувшись, глубоко вздохнула. — Даже не знаю, стоит ли их винить в этом, учитывая позицию официальных властей, подкреплённую беспристрастными сообщениями солларианских новостных агентств — как ни смешно на данный момент выглядит это понятие!
— Тот факт, что мы не можем обвинить их в этом, не делает их отказ от признания очевидного менее неудобным, — совсем помрачнела Причарт. — И тот факт, что Цанг доберётся до Старой Земли с новостями о том, что произошло на Беовульфе задолго до того, как кто-то в Старом Чикаго узнает о произошедшем здесь, ни капельки не облегчает ситуацию. У «мандаринов» будет, по крайней мере, несколько дней, чтобы начать раздувать антибеовульфские настроения прежде, чем хоть одно слово о произошедшем с Филарета достигнет их и взорвёт всё к чёрту, как атомная бомба. Представьте только, на что тогда будут похожи новостные сообщения.
— Не совсем то, на что мы надеялись, — вздохнул Бентон-Рамирес-и-Чоу. — Имеете в виду, что нас бы больше устроило, если бы Цанг проявила бы больше здравомыслия, пойдя на попятную без того, чтобы адмиралу Трумэн пришлось слегка окоротить ей руки.
— Хорошо ещё, что она оказалась достаточна здравомысляща, чтобы не пойти по стопам Крэндалл или Филарета, — мрачно напомнила Хонор.
— Или просто у Мезы не было возможности добраться до кого-нибудь в её штабе, — тихо заметил Турвиль.
— Вряд ли они способны добраться до всех, Лес, — с лёгким сарказмом отозвался Тейсман.
— И они не могут предсказать каждую ситуацию, — добавил Янаков, кивком соглашаясь с замечанием Тейсмана. — Испытующий знает — они, похоже, гораздо лучше в деле предупреждения и управления кризисными ситуациями, чем я хотел бы, но, я надеюсь, их возможностям всё-таки есть предел. И, откровенно говоря, последнее, что мне хотелось бы — это на самом деле уступить — Хэмиш, как Вы там назвали её? «Забавная паранойя теории заговора»? — и начать видеть во всём, что происходит, козни Уравнителей.
— Как бы то ни было, Хонор права, — заметил Бентон-Рамирес-и-Чоу. — Никто не был убит в Беовульфе, и, как сказала Элоиза, они не будут знать, что произошло с Филарета, до тех пор, пока сенсация не достигнет Солнечной Системы. То есть они начнут травлю, не догадываясь о предстоящих новостях. Не знаю, как на это отреагирует общественное мнение Лиги, но абсолютно уверен, что как только сообщения о катастрофе постигшей Филарету достигнет Старого Чикаго, дела покатятся в пропасть. Я не буду слишком удивлен, если некоторые горячие головы потребуют прямых военных действий против Беовульфа.
— Найдутся и те, господин Директор, кто попробует квалифицировать Ваши действия как реальную измену, — указал Ю. — Их не будут волновать конституционные тонкости — им главное найти кого-то, на кого можно повесить всю ответственность за произошедшее, особенно после того, как они узнают о судьбе постигшей Филарету. Если бы в галактике было правосудие, то Колоколцев и Раджампет оказались бы на скамье подсудимых, но, как я вижу, правосудие слепо, когда дело касается политики и укоренившихся, своекорыстных режимов.
— У нас есть недавний собственный опыт в этой области, не так ли? — горько признала Причарт, посмотрев при этом не на Ю, а на Тейсмана. — С другой стороны, Том, я припоминаю, как ты что-то говорил о Колоколцеве и Пограничной Безопасности.
— Я что-то говорил? — Поднял брови Тейсман.
— Да. Это было в тот момент, когда мы обсуждали как солли могут отреагировать на Сражение у Шпинделя. Я заявила, что общественное мнение соллариан не имеет практически никакого влияния на решения Лиги. Ты помнишь, что ты ответил мне?
— Нет, конечно.
— А я запомнила почти дословно, — сказала она ему. — Ты сказал: «У граждан Народной республики тоже не было никаких реальных рычагов политического контроля своей же бюрократии. Ситуация, которая резко изменилась с шумным прибытием Мантикорского Восьмого Флота, и Сент-Жюсту пришлось разбираться с кучей проблем от той незначительной угрозы».
На несколько секунд воцарилась тишина, а потом Бентон-Рамирез-и-Чоу кивнул.
— Это начинает казаться наиболее вероятным сценарием, — мрачно сказал он. — И это мне не нравится. — Он печально покачал головой. — Я знал почти в течении всей своей жизни, что ядро Лиги прогнило насквозь, но это была всё ещё Солнечная Лига. Она всё ещё являлась наследницей величия всего Человечества и, при всех её недостатках, это всё ещё была моя звездная нация. И во что она превратилась? — Он снова покачал головой. — Теперь, похоже, я встал в ряды той стороны, которая выбивает подпорки из и так уже шатающегося здания. И я не могу быть уверенным, что мы не делаем именно то, чего эти Мезанские ублюдки и хотят от нас.
