Дмитрий Воронин - Скайгард
Тело слушалось все хуже… Кес'са вдруг осознала, что близка к поражению — сколько она еще продержится? Вряд ли долго. Она выстрелила снова, на этот раз стремясь вывести из строя единственный излучатель меха. Попала, перекатилась левее, уходя от ответного залпа, выстрелила снова, затем еще и еще… Энергозапас ее оружия иссяк, но и цель оказалась поражена — излучатель меха искрил и дымился.
Вот, скажем, протезоид в такой ситуации осознал бы бесперспективность дальнейшей схватки и ретировался. Но мозг меха, в отличие от протезоида, лишен инстинкта самосохранения, а потому железный воин продолжил атаку, используя лишь манипуляторы. Кес'са прекрасно понимала — удар механической лапы способен оторвать ей руку или ногу, а потому, выжимая из организма последние резервы, кружила по залу, всячески избегая непосредственного контакта, и поливала своего относительно неуклюжего противника огнем — и надеялась, что в последнем имеющемся в ее распоряжении излучателе хватит заряда.
Хватило. В какой-то момент броня поддалась, очередной луч полоснул по сплетению проводов и микросхем, мех на мгновение замер, а затем безжизненной грудой металла рухнул посреди зала. Кес'са замерла, прислушиваясь — нет ли поблизости еще какой-нибудь угрозы.
«Закрой глаза».
Она вздрогнула, пытаясь отследить направление, откуда послышался звук, — и не смогла.
«Закрой глаза!» — повторил голос, на этот раз явно приказывая.
Не лучший тон для общения с тис'сей, мало кто имеет право приказывать воину шестого Яруса Атриума. Но говорящий явно был уверен в своем праве повелевать. Слова рождались прямо у нее в голове, причиняя почти физическую боль. Где-то в дальнем уголке сознания проскочила мысль о странном существе, найденном Кес'сой четверть цикла назад, — существо любило поболтать, но никогда ранее не смело отдавать тис'сей прямые команды. И все же… и все же Кес'са послушалась. А может, просто ее подвел измученный организм. Глаза тис'сей, опытного воина шестого Яруса Атриума, закрылись. Всего лишь на мгновение.
— А что потом?
— Бес тебе не говорит?
Катя пожала плечами, прислушиваясь к своим ощущениям. Форчестер утверждал, что фантомные боли будут ощущаться еще примерно с месяц — тело глупое, оно не понимает, что излечено полностью, и все еще сигнализирует мозгу о полученных травмах. И действительно, плечо тут же пронзил болевой спазм… Легко доку говорить «не обращай внимания», а если колет так, что взвыть хочется.
— Бес вообще в последнее время молчит. Похоже, он сделал нечто, чего делать был не должен.
— Сама-то что помнишь?
Леночка, забравшись с ногами на койку, крутила в руках бокал с вином и явно не торопилась просвещать подругу относительно событий, произошедших на борту транспорта. Хотя бы потому, что сама не вполне верила в реальность того, что видела. Ну, допустим, против фактов не попрешь, но когда прямо на твоих глазах стройная, но не особо мускулистая девушка укладывает два десятка мужиков (причем лишь троим удалось выжить), а затем выводит из строя боевого робота, это выглядит несколько… необычно. Покажи подобную сцену в каком-нибудь сериале, так любой мало-мальски мыслящий зритель тут же обвинит режиссера в недостоверности… Ну ладно. Ну, допустим, глазам своим надо верить, и Катя в самом деле сумела все это провернуть, не получив ни одного серьезного ожога, ни одного пулевого ранения. А вот как объяснить все остальное?
— Блондин взялся за оружие. Бес сказал, что может помочь…
— А дальше?
— А дальше я ничего не помню.
Катя нахмурилась — так-таки и ничего? Не воспоминания даже, а так… тень сна, забытого сразу после пробуждения, но все же оставившего едва заметные следы. Словно бы она была… ну, не совсем она. Кто-то другой — холодный, расчетливый, жестокий… неприятный, признаться. Мы редко видим себя во сне в негативном аспекте, скорее стараемся быть лучше, чем есть на самом деле, — смелее, красивее, здоровее. Признаться, в смелости этому «второму я» не откажешь, только вот было в этой смелости что-то нехорошее.
Губы шевельнулись, выдавливая незнакомые звуки:
— Тис'сей…
— Что? — встрепенулась Леночка.
— Тис'сей, — повторила Катя без особой уверенности. — Понятия не имею, что это такое, но, кажется, что-то важное.
— Я тоже не слышала такого слова! — Глаза Леночки закатились, она полезла в Сеть. Через несколько минут лицо ее приняло осмысленное и при этом огорченное выражение. — Нет информации.
— Ладно, с этим потом разберемся! — Катя мысленно пообещала Бесу, что отвертеться от разборок тому не удастся, затем поудобнее, насколько это было возможно при стреляющих болью мышцах, устроилась в кресле. — Рассказывай. Форчестер толком мне так ничего и не объяснил, только вздыхал, цокал языком, бросал на меня укоризненные взгляды… и в личный медфайл заглянуть не дал.
— Я его понимаю…
— Это следует расценивать в том смысле, что ты мою карточку просмотрела от и до? Не стыдно?
— Ни капли?! — фыркнула Градова. — Ты бы все равно меня об этом попросила рано или поздно, так почему бы не организовать все заранее? Правда, толку от той карточки немного, сплошные медицинские термины. Если выражаться понятно, то у тебя обнаружено полтора десятка растяжений, разрыв трех сухожилий, сорваны ногти со всех пальцев на руках… там не только ногти сорваны, но и фаланги раздроблены. Кроме того, метаболический ацидоз с гипервентиляцией, сильнейшее истощение… короче, ты дышала, как аэродинамическая труба, и за те несколько минут сожгла калорий столько, словно два часа качала пресс при тройной гравитации.
Снежка молча кивнула, ощутив, как по спине пробежал холодок, как и тогда, три недели назад, когда она увидела Шелест на носилках — бледную, с ввалившимися щеками и заострившимися чертами лица. Примерно половину тела (это стало ясно уже позже) покрывали сине-красные кровоподтеки — словно девушку долго и старательно били. Хотя, если верить Ленке, все было с точностью до наоборот.
Это — если верить… Видеокамеры в том отсеке не было, специалисты Флота проверили это сразу. Но и содержимого беседы, зафиксированного регистратором скафандра, оказалось более чем достаточно, чтобы обеспечить капитану Чихладзе и его ближайшим помощникам пару десятков лет на какой-нибудь шахте. Только вот ни самому капитану, ни упомянутым помощникам подобное наказание не грозило. Катя Шелест (опять-таки, по словам Леночки) в считаные секунды перебила кучу вооруженных мужиков, а затем угрохала боевого робота модели F2. Из ручного бластера… вернее, из трех ручных бластеров, последовательно разряженных МОНКу в корпус. Практически в одну точку…
— Потом ты остановилась посреди отсека. Огляделась по сторонам. И упала.
— А дальше?
— Для тебя «дальше» началось, Снежка глянула на часы, — пятьдесят две минуты назад. А для Ленки…
Дальнейшие события не отличались особым динамизмом. Градова забаррикадировалась в отсеке, затем вколола подруге подряд четыре ампулы обезболивающего и две — противошокового (ровно столько, сколько имелось в аварийных аптечках двух скафандров) и принялась ждать. Если бы «Таррагона», в соответствии с указаниями Ривер, успела бы покинуть систему Альсафи, участь девушки оказалась бы незавидной. Но желание сначала расправиться с наглым патрульным сыграло с контрабандистами дурную шутку — никто из стрелков «Таррагоны» не мог ожидать, что старенький штурмовик несет на себе энергощиты, по мощности соответствующие эсминцу. Долго продержаться штурмовику все равно не удалось бы — но этого и не требовалось. Обозленная донельзя (в том числе и потому, что поспать ей толком так и не дали), Снежка обстреляла транспорт ЭМП-ракетами, после чего участь «Таррагоны» была решена. Стрелки это поняли и усугублять не стали…
Спустя три часа прибыли поднятые по тревоге корабли Флота — тяжелый штурмовик «Акула» в сопровождении Двух «Тайфунов». Учитывая, что истребители, даже в одиночку, могли без труда разнести транспорт в клочья, ни о каком сопротивлении не могло быть и речи. И по десантникам был сделан только один выстрел — когда плазменный резак выжег замок люка и в проеме появилась фигура в тяжелом штурмовом скафандре. Леночка, не выдержав нервного напряжения, шарахнула по незваному гостю из пистолета. Слава богу, у того хватило выдержки воздержаться от ответного огня.
— Так что там за груз был?
— «Черная благодать»! — фыркнула Лена. — Миллион доз.
— Ско-о-олько?
— По текущим расценкам Талеры — около двадцати миллионов ев. Я специально уточняла.
Судя по выражению лица Градовой, хорошими новостями не пахло. Катя это и сама понимала — за наркотики «призовые» не выплачивают… С грузом поступили так, как это принято среди военных — выбросили в космос и расстреляли.
