Эдмонд Гамильтон - Покорение двух миров
Идя за своими охранниками, Крейн видел измотанных боями аборигенов, которых он так яростно и так долго гнал на север. Некоторые из них стояли на постах вокруг внутренних заграждений, держа наготове наспех сработанные атомные излучатели. Внутри крепости было много складов, под навесами которых лежали атомные бомбы. Рядом с одним из них стояла небольшая хижина. Туда их и вели.
При приближении Крейна и Барнхэма Хэлкетт и трое йовиан вышли им навстречу. Они ждали, пока земляне подойдут к ним. Троим друзьям предстояла странная встреча. Они не видели друг друга с тех пор, как расстались восемь лет назад.
На Хэлкетте был старый скафандр. Левая рука перевязана. Его бронзовое от загара, изрезанное морщинами лицо выражало спокойствие. Он представлял собой резкий контраст Крейну и Барнхэму — стройным, подтянутым, одетым в хорошо сидящие облегченные скафандры со знаками отличия армии Совета, которые когда-то носил и Хэлкетт.
Хэлкетт не протянул для пожатия руку, он ждал. Наверное, это или что иное смутило Крейна, но первые слова генерала оказались какими-то несуразными и сухо формальными. Крейн упомянул об условиях мира.
— Мы не можем принять их, — спокойно ответил Хэлкетт. — Мы боролись против них с самого начала. Йовиане скорее умрут, чем пойдут в ваши резервации.
— Но что еще ты можешь сделать? — спросил Крейн. — Ты знаешь так же хорошо, как и я, что у нас достаточно сил, чтобы взять эту базу, что мы и сделаем, если вы не сдадитесь.
— Я знаю, но йовиане не сдадутся, если я им этого не прикажу. А я не прикажу. Кроме того, я нашел для них выход.
— Выход? — удивленно спросил Барнхэм. — У вас нет выхода. База окружена.
Один из аборигенов, стоящий рядом с Хэлкеттом, сказал ему что-то своим странным басистым голосом. Хэлкетт спокойно, почти мягко ответил ему.
— Будь благоразумным, — настаивал Крейн. — Ты не можешь их спасти. А если нам придется напасть, то будет еще больше жертв.
— А разве для вас имеют значение еще несколько убитых ластоногих? — спросил Хэлкетт. — После всех уничтоженных на Юпитере?
Он задумчиво посмотрел поверх них:
— Интересно, если бы Гиллен мог предвидеть то, что произойдет на Марсе и Юпитере, совершил бы он свой полет? Что бы он подумал, если бы вернулся и увидел то, чему положил начало?
Они молчали еще некоторое время. Короткий юпитерианский день закончился, Солнце село, наступили сумерки. Каллисто и Ио были в зените, а Ганимед всходил на востоке. Три луны отбрасывали бледный свет на огромное заграждение, массы темных ластоногих вокруг Крейна, Барнхэма и Хэлкетта.
До Барнхэма и Крейна доносились звуки басистых голосов аборигенов. Но большинство из них молчали. Некоторые сидели на месте, некоторые сбивались в группы на ночь. Внутри огромного заграждения часовые все еще стояли, большие, темные, неподвижные фигуры, освещенные бледным светом луны.
С усилием Крейн произнес:
— Это твое последнее слово, Хэлкетт?
Хэлкетт кивнул:
— Это не мое слово, это слова самих йовиан.
Внезапно Крейн сорвался:
— Хэлкетт, но почему ты сделал это? Почему ты стал предателем своей расы? Почему ты заставил нас гнать тебя на север, сражаться против и быть обязанными убить тебя?
— Я не жалею, Крейн. Я полюбил этих странных ластоногих, добрых и по-детски наивных, таких доверчивых к любому, кто относится к ним по-дружески. Просто, кто-то должен был встать на их защиту и дать им по крайней мере один шанс. Мне все равно, как вы меня называете.
— Хэлк, давай прыгнем в ракету и втроем улетим отсюда куда-нибудь, — неожиданно воскликнул Джимми Крейн, тот Джимми Крейн, каким он был десять лет назад. — Улетим куда-нибудь еще, к другой планете. Мы обойдемся без этого проклятого Юпитера, и Земли, и всех остальных. Как мы только могли влезть во все это? Встать друг против друга? Пытаясь убить...
Хэлкетт улыбнулся и схватил руку Крейна.
— Джимми! Ты, Барни и я, ты помнишь экспедицию Дрейка? Троих мальчишек, ты помнишь? Но теперь мы ничего не можем изменить, и никто из нас не виноват. Возможно, вообще никто не виноват в том, что произошло.
С большим трудом Джимми Крейн вновь стал генералом Джеймсом Крейном.
— Прощай, Хэлкетт, — сказал он. — Мне очень жаль, что ты не можешь принять условия. Пойдем, Барнхэм.
Барнхэм пытался что-то сказать, губы его шевелились, но Хэлкетт только улыбнулся и покачал головой. Они повернулись и пошли в сопровождении двух йовианских охранников в направлении внутренней границы укрепления.
Они видели, что Хэлкетт так и остался стоять с двумя своими помощниками там, где они расстались с ним. Он не смотрел им вслед. Один из аборигенов что-то говорил ему, и Крейн и Барнхэм на мгновение увидели его напряженное, усталое лицо, когда он повернулся к говорящему.
Крейн и Барнхэм вернулись в лагерь, и Крейн созвал офицеров:
— Мы не будем откладывать нападение до утра. Начинаем через два часа. Они не ожидают атаки так быстро.
Но, видимо, Хэлкетт ожидал, так как только силы землян приблизились, их встретили залпы всех атомных излучателей, которые только имелись у йовиан. К тому моменту Европа появилась на небе, и все четыре луны глядели сверху вниз на чудовищную битву. Грохотали выстрелы, взрывы атомных бомб следовали один за другим, когда толпы землян прорывались через укрепления аборигенов.
Йовиане отбили первую атаку. Крейн сконцентрировал силы на западном крыле атаки. Он послал ракеты вперед, чтобы те, сбросив бомбы, проделали брешь в стене крепости. Но Хэлкетт сумел при помощи всех йовиан быстро заделать ее, и силы Крейна откатились назад. Обе стороны при этом понесли огромные потери.
Когда после короткой ночи на горизонте забрезжил рассвет, Крейн приказал начать третье наступление. Теперь атака велась сразу с нескольких сторон. На этот раз Хэлкетт не смог сконцентрировать свои силы и заделать брешь в западной стене. Земля сотрясалась от грохота бомб и ракет, слившегося с криками землян.
Они вошли в крепость, несмотря на отчаянное сопротивление оставшихся в живых йовиан, в то время как на восточной стене отряды землян оттягивали на себя основные силы аборигенов. Крейн и Барнхэм, наблюдающие за ходом битвы из штаба, увидели внезапный конец.
Все сооружения огромной йовианской крепости взлетели в воздух, уничтожив не только Хэлкетта и беженцев, но и большую часть землян, сражавшихся у края баррикад. В центре базы образовался огромный кратер.
— Склады атомных бомб, там внутри, — крикнул Барнхэм. — Должно быть, в них попали из излучателей.
Крейн кивнул. Выражение его лица было странным.
— Да, из оружия Хэлкетта. Он был готов скорее уничтожить этих бедных аборигенов, чем смотреть, как их отправляют в резервации.
— Бог мой, — воскликнул Барнхэм. — Так вот он, выход Хэлкетта для йовиан. Но тогда... Друг Хэлкетт...
Крейн взглянул на Барнхэма. Его лицо окаменело.
— Неужели ты не понял, что все время он именно это и собирался сделать? Прикажи собрать оставшихся в живых йовиан. И пошли сообщение на Землю: «Последняя база аборигенов взята. Ренегат, лидер йовиан Хэлкетт мертв. Юпитер под полным контролем. Примите мою отставку. Крейн».
