ХОЛ КЛЕМЕНТ - Скорость обмена
- Понимаем, - резко ответил младший из водителей. - Но кое-что мы хотим осмотреть сами.
- Что именно? Они могли выжить только в этом отсеке. Остальную часть машины занимает цистерна для парафина, который на последнем участке пути представлял собой расплав, а на обратном пути там остался местный воздух - если бы после изъятия груза его откачали, цистерна должна была заметно сплющиться. И вы, и Сен это заметили бы. Что вы надеетесь найти? У вас же нет оборудования для микроскопического или серьезного химического анализа.
- Мы могли бы найти течь, если она достаточно велика, чтобы… чтобы все случилось так быстро, что они не успели передать сигнал тревоги.
- Думаю, даже малая течь могла повредить установку связи, прежде чем они бы поняли, что происходит. Ну ладно, под мою ответственность попробуйте отыскать течь между кабиной и цистерной, но постарайтесь сохранить хоть немного этого добра для наших аналитиков.
- Постараемся. А как мы поведем «Студень», если кабина непригодна для обитания? Мы не сможем снова заполнить ее водой, потому что нечем закупорить окна.
- Об этом мы подумаем. А вы пока ищите. Мужчины повиновались: Эрни довольно мрачно, Ник
скорее задумчиво. Пол и задняя часть кабины до дальней трети боковых стен разделяли жилое помещение с отсеком для груза, так что осмотреть предстояло большую площадь, и не очень ясно было, как это сделать, не нарушив контакта растений со стенами. Останки человека достаточно велики, но искать в стенах отверстия величиной с булавочный прокол или щель толщиной с ноготь совсем иное дело. Ник две-три минуты размышлял, ничего не предпринимая. Напарник наблюдал за ним с возрастающим нетерпением.
- Знаешь, - наконец медленно проговорил Юкка,- если бы течь действительно была между кабиной и цистерной, с чего бы окнам вылетать наружу? Пар вполне мог бы втянуться туда, в цистерне хватало места, даже если она была почти заполнена парафином. Там же оставалось несколько кубометров местного воздуха - допуск на расширение парафина при нагревании.
- Все равно я хочу проверить.
- Понимаю. Мне тоже не по вкусу отступать. Но подумай сам: если есть еще шанс, что девочки живы, то уж точно не в машине. Аборигены могли бы…
- Могли бы. Но откуда им знать - как? Разве мы сумели бы сохранить жизнь одному из них, даже у самого Гнезда, если мы понятия не имеем, что им требуется, не считая температурных условий? И если они живы, почему с нами не связались?
Доминик махнул рукой в сторону танкера;
- Каким образом? Ты полагаешь, коммутатор еще в рабочем состоянии?
- А вот это вы должны выяснить, и побыстрее, - вмешался в их беседу голос Бена. - Конструкторы считают, что это вполне возможно. Если хоть что-то работает, вы можете использовать жучка, который уже в кабине. Проверьте, нельзя ли настроить ее на прямую связь с вами, или, может быть, управление уцелело - и жучок сможет вести машину. В первом случае можно вести «Студень», нацелив его на луч вашего передатчика. Во втором получится гораздо сложней, но один из вас сможет действовать с помощью манипуляторов жучка, пока другой будет вести «Четверку». Получится страшно медленно, потому что вам придется останавливаться на отдых, вместо того чтобы сменяться, но все-таки осуществимо.
- Но… - начал Эрни.
Облако заговорил мягче и намного настойчивей:
- Вы оба понимаете, что если и остается крошечный шанс за то, что они еще живы, то только на солнечной стороне. Мы не знаем, насколько разумны эти аборигены, но не забывайте - это они связались с нами, перехватив передачи со спутников и вездеходов. Давайте приведем машину к дому и вытянем из нее все, что она может дать. Даже если время решает все, а я не могу поручиться, что это не так, ничего лучшего не придумаешь. А пока мы можем попробовать расспросить аборигенов, хотя для этого понадобится еще много уроков языка.
- Откуда такая уверенность, что ничего лучшего не придумаешь? - все так же резко спросил Эрни.
- Уверенности, конечно, нет, - все так же мягко откликнулся Бен. - Но мне кажется, лучше будет, если искать причины случившегося станут все наши умники.
Ник задумчиво кивнул. Бен этого не видел, зато видел Эрни.
- Думаю, в этом есть смысл.
- Есть смысл сделать еще одно, - сумрачно добавил Эрни.
- Что?
- Насколько поняла Триша, аборигены остались довольны разнообразием доставленных водородных соединений. Я хотел бы знать, сколько именно разновидностей они получили.
- Я уже говорил, что в танкере была смесь углеводородов, и местные вполне могли назвать их водородными соединениями, - быстро отозвался Ник.
Затем последовала целая минута молчания.
- Хорошо. Попытаемся довести танкер. Но я хочу получить ответ на один вопрос, если Триша сумеет разобрать его среди местных помех.
- На какой? - спросил Бен.
- Знают ли аборигены, что такое вода, или, по крайней мере, есть ли у них для нее известное нам обозначение, пусть даже они называют ее окисью водорода, и… за нее они нас не благодарили?
Снова потянулась долгая пауза, пока смысл этого вопроса беззвучно отдавался в человеческих головах. Никто не напомнил, что это два вопроса, а не один: такое напоминание казалось сейчас неуместным.
- Она попробует выяснить, - ответил наконец Бен самым обыденным тоном, на какой был способен.
- Хорошо. Мы займемся управлением «Студня». - Доминик тоже старался говорить спокойно.
Управление, похоже, действительно работало. Это было не столь удивительно, как могло показаться: все подобное оборудование обладало большим запасом прочности и его встраивали - вращивали - в структуру самой машины. Крупные движущие части были подвержены механическим повреждениям, но вся аппаратура, в которой основным действующим компонентом являлась электроника, имела приличные шансы уцелеть в среде Полупечки, пока алмаз и кремний не вступали в прямую реакцию с фтором.
Правда, настроить систему танкера на движение к источнику излучения, хотя бы неподвижного, не удалось. Самым близким к автопилоту прибором на Полупечке являлся автоматический выключатель питания. Здесь отсутствовали ровные трассы с направляющими маяками или рельсами. Хотя на планетах обычного типа давно изобрели устройства, способные обходить препятствия, и их нетрудно было встроить в транспортные средства, выращенные на Полупечке, но ведь эти машины предназначались для исследователей. Им полагалось обходить не всякое препятствие. Заранее подразумевалось, что вести их будут разумные любознательные люди, обладающие нормальным чувством самосохранения, но в то же время способные на риск, когда дело того стоит.
Значит, оставалось только попытаться управлять «Студнем», используя сервоавтомат. Это оказалось возможно, но далеко не просто, и даже Эрни согласился, что два-три часа практики на открытой местности не помешают. Когда оба приобрели некоторую уверенность, Доминик направил «Четверку» в ущелье, которое вывело их в цирк, а его младший товарищ, поглядывая в заднее окно кабины, сосредоточенно пытался удерживать более тяжелую машину на заданном расстоянии от вездехода.
Он чувствовал себя совершенно уверенно и даже почти расслабился к тому времени, когда проход впереди стал уже.
Обменявшись короткими: «пройдем» - с одной стороны чуть вопросительным, с другой - слегка неуверенным,- они вошли в проход, остро ощущая, что масса даже порожнего танкера может обрушить на них стены куда вероятнее, чем их легкий вездеход. Конечно, «Студень» представлял собой и более обширную мишень, но несколько вмятин или даже дыр в его корпусе уже мало что меняли. Вообще-то идея, что валун величиной с дом и с потенциальной энергией, обеспеченной семью g, оставит в корпусе всего лишь вмятину, представлялась излишне оптимистичной. Оба водителя были оптимистами, даже учитывая то, что, вероятнее всего, произошло с их женами, но они рассуждали здраво. Взгляд Эрни слишком часто перебегал с туши «Студня» позади на обрывы впереди и над ними.
Весь их прежний опыт подсказывал, что камни время от времени скатываются вниз. И по всей вероятности, причиной обвалов было их движение, потому что большей частью они срывались в ущелье чуть позади машин.
Но не всегда. Четыре раза до слуха мужчин долетал оглушительный колокольный звон - оглушительный, несмотря на разницу в акустических сопротивлениях местной атмосферы, корпусов машин и воды, заполняющей кабину. Корпуса, конечно, не были металлическими, но в достаточной степени соответствовали металлу по упругости, чтобы звенеть от удара.
Все четыре раза доставалось «Студню». К счастью, глыбы оказывались размером не с дом, и поэтому «Студень» не настолько пострадал, чтобы потерять способность двигаться. Тем не менее Доминик расслабился только тогда, когда они выбрались из опасной зоны и начали в обратном направлении огибать «проклятую заплату», как они окрестили участок холмов.
